Потом сержант сказал, что во время похода, на обратном пути, странным образом пропал Роман, а также рассказал, что они видели, как на соседнем острове зэки копали какую-то яму. По возвращении на них были совершены покушения. Сержант считал, что исчезновение Романа и покушения как-то связаны с тем, что они увидели. Хотя они и прятались, их могли заметить с вертолета. Кто-то мог идти за ними и, так сказать, «взять языка».
Гена про происходящее в тех местах ничего не знал. Но Гену волновали оставшиеся в тех местах клады, как и Герасима с Алевтиной. В этом году Гена уже не мог отправиться в поход – и отправились только Герасим с Алевтиной. Собрались быстро, путь уже знали.
Добраться до кладов они не смогли – их бы заметили. Но Герасиму, с навыками следопыта и маскировки, удалось подслушать разговор двух каких-то начальников – кто они, Герасим определить не смог. Но они ночью сидели у костра и обсуждали планы на будущее.
Они говорили о том, что нужно убирать всех, кто может что-то знать и кого может принести на эти острова. И они знали, что сержант ходил к Гене. Тогда Гена все еще жил с Алевтиной. И про сержанта с братом говорили, и про владельца сувенирных лавок, о котором ни Гена, ни Герасим, ни Алевтина не знали, и про Романа со сводным братом. Из того же разговора Герасим понял, что Романа выкрали, допрашивали и убили. Мужики знали, что на эти острова приходили пять человек, и считали, что и Гена с Алевтиной могут вернуться. Всех перебирали, кто потенциально может это сделать, но решили, что только четверо мужчин (два брата из-под Смоленска, Николай Свиридов и владелец сувенирных лавок Генрих) и семейная пара (прапорщик с супругой).
Вначале Герасим решил, что дело в кладе. Что еще мог рассказать Роман тем, кто его допрашивал? Но потом задумался и вспомнил, что те два мужика говорили о том, что вскоре привезут груз. И этот груз следовало быстро закопать, и ни у кого даже мысли не должно возникнуть на эти острова нос совать.
Герасим быстренько вернулся к их с Алевтиной походному лагерю, они снялись с места и поспешили домой. Гена посчитал, что должен рассказать Николаю Свиридову о том, что произошло с его сводным братом. В детали посвящать он его не собирался, но потом, как водится, выпили, разговорились… Только про клад Гена молчал. И Николай молчал. Про остальное говорили. Николай сообщил, что недавно на него во время утренней пробежки напали двое. Ему удалось отбиться, но пробежки он временно прекратил, занимается только в тренажерном зале.
Николай считал, что они снова должны привлечь внимание общественности к островам. Там творится что-то нехорошее. А если им всем еще угрожает опасность… То есть следовало снова раздуть прошлогоднее дело, подключить журналистов, которые умеют из мухи слона сделать. Кому-то захочется сделать репортаж об островах, сам Николай, сержант (или один, или с братом), Гена снова окажутся в центре внимания. Нужно будет соглашаться на все интервью. Тогда убить их будет труднее. И как еще было предотвратить собственную зачистку, кроме как направив журналистов на острова? Если пресечь то, что там намерены делать, то и убивать их не будет смысла.
– То есть Николай сразу же поверил, что его хотят убить? – уточнила я. – За то, что видел лишнее?
– Гена говорил, что да, – кивнул Герасим. – У него сразу же возникла версия того, что там происходит.
– И она подтвердилась, – вставил Иван Захарович. – Только Николая больше нет.
– Захват заложников придумал Николай, – сообщила Алевтина Ильинична. – Мне бы такое в голову не пришло. Но он точно объяснил, как мне следует себя вести. Гена ушел к бухгалтерше, с которой до этого несколько раз переспал. В общем, мы давно жили как брат с сестрой. А мы решили жить вместе с Герасимом…
Они опять посмотрели друг на друга влюбленными глазами и взялись за ручки.
– И баню как место захвата заложников тоже предложил Николай? – уточнила я.
Алевтина Ильинична кивнула и пояснила, что Николай эту баню хорошо знал, начертил Алевтине план, они неоднократно обговорили все действия.
– И выстрел ему в мочку уха?
Женщина кивнула.
– А в элитной психушке у Николая знакомый работает, – добавил Герасим. – Он нас консультировал, как Алевтине себя вести. И обещал забрать ее к себе. Тут Гена должен был подключиться. Сдать квартиру, чтобы деньги были на психушку…
– И этот знакомый в результате помог Алевтине Ильиничне сбежать?
– Да.
– Но как я понимаю, кто-то вмешался в ваши планы?
Герасим с Алевтиной вздохнули.
– Кто убил Николая Свиридова в бане?
– Мужик с зоны. Из руководства. Гена его узнал, только, к счастью, он Гену не видел, когда тот одеваться шел. И Гена, когда его увидел, еще не знал, что он убил Николая и второго бизнесмена как свидетеля. Только потом понял. Тот мужик на остров прилетал, когда Гена там больной лежал. И в медсанчасть приходил, с Геной беседовал.
– И что дальше? – спросила Татьяна напряженным голосом.
– А дальше к делу подключилась Юленька, – усмехнулся Иван Захарович. – И другие журналисты. И Алевтина Ильинична с Геннадием Константиновичем оказались в центре внимания – и остались живы. А сержант с братом на этот раз не светились перед телекамерами.
– Мы считаем, что Николай то ли не захотел, то ли не успел посвятить их в свои планы, – заявила Алевтина. – Наверное, он им до конца не доверял. Они могли решить, что Гена спелся с Николаем, поэтому и обыскали две квартиры – ту, где осталась жить я, и бухгалтерши. В общем, этого уже не скажет никто.
«И они зачем-то приходили ко мне», – добавила я про себя. Искали защиты? Хотели все рассказать? Или, наоборот, узнать, не в деле ли я, раз в той бане одновременно были Алевтина, Гена и Николай Свиридов?
– Убийство Гены и Алевтины Ильиничны после такой шумихи привлекло бы очень большое внимание, – заговорил Иван Захарович. – Это тем людям было совсем не нужно. Да и добраться до них стало сложно, в особенности до Алевтины Ильиничны. Кого-то подкупать было опасно.
– А куда вы отправились после побега из психушки? – посмотрела я на Алевтину Ильиничну и на Герасима.
– Опять за кладами, – хмыкнул Иван Захарович.
– На острова?!
– Ну да, мы решили, что те люди, которые там что-то затеяли, больше там не появятся. А клады-то надо было забрать!
– А вы там оставили кого-то присматривать за местностью? – спросила я у Ивана Захаровича.
– А как же иначе?
– Но те подонки выбрали другое место, – сказал Герасим.
– Не поняла, – призналась я.
Герасим пояснил, что на пути к островам они услышали гул вертолетов. Те приземлились на участке, который они с Алевтиной уже преодолели – то есть между цивилизацией и очередным временным лагерем двух влюбленных. Герасим решил проверить, не отрезан ли им путь назад. Алевтина осталась в палатке, Герасим осторожно направился назад.