– Добрый день всем, у нас мало времени, сейчас снимаем Владимира Павловича, потом можете продолжать. – Я повернулась к камере. – Паша, начали! Уважаемые телезрители, я веду репортаж из виллы на Лазурном Берегу Франции. Место живописнейшее, и, естественно, тут обосновалось много наших граждан, жизнь которых интересует каждую домохозяйку. Поэтому по вашим многочисленным просьбам мы готовим серию репортажей о наших богачах на отдыхе. Народ хочет знать, как отдыхают олигархи, и народ это узнает благодаря мне, Юлии Смирновой, и моему верному оператору Павлу.
– Как она сюда попала?! – заорал олигарх. – Уволю всех на хрен!
– Пожалуйста, несколько слов для наших телезрителей, Владимир Павлович!
Олигарх продемонстрировал очень хорошее знание русского нецензурного языка. Вероятно, его детство и юность прошли совсем в другой обстановке. Я тут же отвернулась от него и сунула микрофон в направлении слегка прибалдевшей девицы на столе. Ее папа, как я заметила, подпер щеку рукой и наблюдал за мной очень внимательно. Я не хотела бы встретиться с ним вечером на пустынной дороге. Вернее, вообще нигде не хотела бы встречаться.
Внезапно олигарх заметил Татьяну, которая зашла последней, быстро заткнулся, потом вежливо поздоровался. Моя подруга благосклонно кивнула.
– Перед вами реинкарнированная Мария-Антуанетта, уважаемые телезрители, казненная в восемнадцатом веке французская королева австрийского происхождения, – заговорила я в камеру. Олигарх смотрел на Татьяну. – За столом сидит еще один реинкарнированный гражданин – граф Мерси д’Аржанто, посол Австрии в Версале во времена Марии-Антуанетты и Людовика XVI. Вчера мы засняли их за поисками брата Марии-Антуанетты Иосифа, и сейчас нам предоставляется возможность узнать, нашли ли они его или пришли искать у Владимира Павловича. Итак, ваше величество, как идут поиски Иосифа? Вы собираетесь осмотреть дом Владимира Павловича, как вчера осматривали виллу графа де Ламота Валуа?
– Они хотят долю в поставках технического спирта арабам, – подсказал начальник охраны у меня за спиной.
– Спирт арабам? Мария-Антуанетта, вы в своем уме? Хотя беременные, как говорят, иногда тупеют.
– Это другие беременные! – рявкнула «Мария-Антуанетта». – А тебе, журналистская сука, я оскорбление личности припаяю. Будешь мне компенсацию за моральный ущерб выплачивать до конца жизни!
– Щас! – сказала я. – Я это каждый день слышу, но у нас в холдинге работают самые лучшие адвокаты.
– Самые лучшие у меня, – подал голос оскорбленный Владимир Павлович. Ну как же у кого-то может быть что-то лучше, чем у него!
– Значит, защищать меня будут ваши, – отмахнулась я от олигарха.
– Это с какой стати?! – взвыл олигарх. Халат на груди распахнулся, обнажая довольно густую растительность, но уже сильно тронутую сединой. – Я надышался газа из-за того, что вы опять кому-то не угодили, Юлия как-вас-там…
– Владиславовна. А вот насчет газа, пожалуйста, поподробнее. Я считаю, что это вам в физиономию прыснули, но никак не мне.
– Да мне ни разу в жизни никто не осмеливался брызгать чем-то в нос! – заорал олигарх. Овчарка под столом завыла, обезьяна издала скулящий звук, мука полетела во все стороны, попугай опять завел свое про «Кошмар-р-р!» – Это вас уже сколько раз брали в заложники! А меня никогда!
– Это потому, что вы никому не нужны.
– То есть как не нужен? – опешил олигарх. – Вы знаете, сколько за меня можно получить?
– Нет. А сколько? Скажите. Народу будет интересно.
– Да-да, будьте добры, назовите сумму, – впервые подал голос папаша-уголовник.
Олигарх заткнулся. Папаша повернулся ко мне и вежливо поинтересовался, сколько давали за меня.
– А я во всех случаях сама выпутывалась. Потом брать прекратили. Поняли, что себе дороже.
– Да уж, – буркнул под нос олигарх. – Бедные террористы.
– Так поэтому я и говорю, Владимир Павлович, что прыскали в вас. Охрана ваша была далеко. Может, кто-то из узкого круга высокопоставленных гостей? – прищурившись, посмотрела я на олигарха.
Он тоже очень серьезно посмотрел на меня. Еще минуту назад мне казалось, что он пьян или с хорошего бодуна, сейчас я так не думала. Это был жесткий взгляд одинокого волка, который смог в одиночку взобраться на высокую вершину, сбрасывая конкурентов по пути.
– Слушай, мужик, ты пиво где взял? – опять подал голос папа-уголовник. Смотрел он на Пашку, пиво в руках которого всегда появляется, словно магически.
– В морге, – сказал оператор.
– Где? – рявкнул уже олигарх.
– Мы к вам прямо из морга, – с милой улыбкой сообщила я. – У них пять неопознанных трупов, и французы считают, что это наши соотечественники. Кстати, это не вы надоевших баб утопили? Расскажите нашим телезрителям, что вы обычно делаете с женщинами, с которыми желаете расстаться? И вон девушки послушают. Им полезно.
– А ты их место хочешь занять? Замуж за меня хочешь? Ты за этим пришла?! Может, мне девок, которые за меня замуж хотят, в охрану нанимать вместо этих балбесов, сквозь ряды которых бабы прорываются, чтобы до меня добраться?!
– Очень мудрая мысль, Владимир Павлович, – кивнула я с самым серьезным видом. – Девки к вашему телу никого постороннего не допустят. Правда, друг друга могут поубивать. Но вы пролоббируйте в Госдуме закон о многоженстве.
– Да десяти минут общения с тобой достаточно, чтобы не жениться никогда!
– Можно подумать, я за вас пойду, – хмыкнула я.
– Еще как пойдешь! – заорал олигарх. – Я по глазам вижу, как ты за меня замуж хочешь!
– Вы в своем уме? – спокойно спросила я. – Какого лешего мне выходить замуж за вас или вообще за какого-то олигарха? Чтобы по массажам и парикмахерским ходить днем и по «светским раутам» вечером, вас сопровождая? Да лучше сразу из окна вниз головушкой, чем такая жизнь! Мне она не нужна. Это ску-ко-ти-ща! – произнесла я по слогам. – Мне нравится, когда жизнь бьет ключом, когда я постоянно занята. Я хочу заниматься тем, чем занимаюсь! Мне это интересно! И деньги мне ваши не нужны, я достаточно зарабатываю для удовлетворения своих потребностей. Вам, возможно, трудно в это поверить, но мне на самом деле не нужен ни особняк на Лазурном Берегу, ни яхты, ни «Феррари». И я предпочитаю деньги, которые заработала сама.
Олигарх посмотрел на меня очень внимательно.
– Ты могла бы отказаться от миллиона долларов? – серьезно спросил он.
– Мне он не нужен. Я не знаю, что с ним делать. Моя самая большая трата в жизни – это операция отца в Австрии. У него сердечная аритмия была, в России ничего сделать не могли. Мне посоветовали клинику в Вене. Обошлось в десять тысяч евро плюс поездка в Австрию. На это ушли мои сбережения. Но родители – это святое.
– У меня тоже аритмия, – подал голос папа-уголовник.
– Вот и съездите в Вену. Я вам адресок напишу. Моему отцу помогло.