Как рассказал наш хозяин, Норка очень горевала после кончины любовника и спонсора. Из-за чего горевала – другой вопрос. Потом появился «папа», который на самом деле был дядей. Поскольку они из одного мира, Василий Степанович быстро выяснил всю его подноготную. Папа-дядя был высококлассным вором-взломщиком, причем всегда идущим в ногу со временем, а то и опережающим его. Начинал, как простой «медвежатник», потом освоил электронику. В своем роде русский самородок: со швейцарской сигнализацией справлялся, как с хлипким замком на старом сарае.

– Нора не могла подсесть на наркотики? – спросила я. – Судя по тому, что она сегодня вытворяла на пляже… У меня мелькнула мысль, что это ломка.

Татьяна кивнула, правда, добавила, что никаких следов на руках у женщины не заметила, да и нос не красный, нет лопнувших прожилок, как у «нюхающих» наркоманов.

– Колоть можно и под волосы, над шеей, – заметил Василий Степанович. – Так делают некоторые девки. Сам видел. Идиотки. – Он вздохнул. – Но я тоже считаю, что здесь не без зелья. А иметь дело с наркоманкой… Подумайте, куда ее можно отсюда переселить. А пока мои люди будут запирать ее в комнате на замок. И на окнах решетки. Прогулки по территории – только с сопровождением. А вы будете вести с ней задушевные беседы. – Он хохотнул. – Вот сегодня вечерком и сходите в гости. После ужина. Ей его подадут в комнату.

Мы с Татьяной отправились в наши апартаменты, где Пашка уже лежал на диване с банкой пива. За время нашей беседы с хозяином дома он успел перегнать отснятый материал в Россию.

– Ну, какие указания получили? – лениво спросил оператор.

Мы пояснили.

– А сюда ее можно пригласить? – спросил Пашка.

– Зачем? – удивилась я.

– Еще чего! – заорала Татьяна. – Сопрет еще что-нибудь. Такая деваха…

– Мы не будем пускать ее в ваши комнаты, а у меня переть нечего, – заметил Пашка. – Но почему бы ей не показать запись в самолете? Убитого «черного» антиквара и Олега Белохвостикова, которого прикончили уже здесь. Может, Норик их знает?

– Разумная мысль, – сказала я и удивилась, как это я сама об этом не подумала. Если Олег Белохвостиков был вхож на тусовки, то Норик вполне могла быть с ним знакома, даже если и не рассматривала в качестве потенциального претендента на роль мужа или хотя бы спонсора. Перстень-то на нем был подделкой, а Норик, вероятно, предпочитает мужчин с настоящими камнями и дорогими швейцарскими часами.

Мы с Татьяной отправились переодеваться к ужину, потом я помогла подруге уложить волосы.

– Как насчет олигарха? – спросила я у нее.

– Как насчет начальника его охраны? – Татьяна встретилась со мной взглядом в зеркале. Она прекрасно знала, какие мужики мне нравятся.

– Я думаю, – сказала я. – И не я же буду ему звонить?

– Сами позвонят, – сказала Татьяна. – А не позвонят – переживем.

Я вздохнула.

– Юля! Не расслабляйся! Тебе работать надо! – Потом Татьяна тоже вздохнула. – Ты вспомни, чем обычно заканчивалась и твоя, и моя любовь.

– Мы просто всегда влюблялись не в тех мужиков, – заметила я.

– Первый мужик, на которого ты здесь обратила внимание как на мужика, – это начальник охраны, – продолжила Татьяна. – То есть, так сказать, другой социальный слой. Тот, который ближе тебе. Ты себя с олигархом можешь представить?

Я опять покачала головой, но сказала, что могу представить Татьяну. Подруга скорчила рожу.

– Иван Захарович велел внимательно присматриваться к мужикам, которые сами начнут проявлять ко мне интерес, – напомнила я.

– Ты Юрия имеешь в виду? Так он к тебе проявил интерес как начальник охраны олигарха.

– Я имела в виду Олега Белохвостикова. Он сам подошел к нам перед тем, как в нас прыснули газом, а в самолете даже не желал разговаривать, хотя там-то общение было бы естественным. Что ему вдруг понадобилось от нас? И за что его убили?

Глава 17

После трапезы мы отправились к Норику втроем. Истерик она больше не закатывала, не орала, матом не ругалась. Может, укололась и поэтому пребывает в благодушном настроении?

– Слушайте, девчонки, а чего у вас один мужик на двоих? Неужели не можете подцепить хотя бы по одному на брата, то есть на сестру? В особенности ты, Юля. Ты же известная женщина, а мужики любят известных, по крайней мере те, которые отдыхают здесь. Мода на моделей проходит, теперь в ходу актрисы, телеведущие и балерины.

– Павел – оператор, – сказала я с самым невозмутимым видом. – Мы вместе работаем, если ты еще не успела заметить.

Норик перевела взгляд на Пашку.

– Я тебе не подхожу по финансовым возможностям, – невозмутимо сказал он.

– А сколько сейчас получают операторы?

– Девушка, вы не по адресу. – Пашка отхлебнул пива из банки, которая, как обычно, появилась у него в руке. – И вообще, давайте вы лучше на других мужиков посмотрите. У нас для вас два подготовлены на просмотр.

Пашка не стал добавлять, что оба уже трупы.

Норик быстро переоделась, совершенно не стесняясь никого из нас.

Среди многочисленных нарядов, где были и очень дорогие, и дешевые вещи, она выбрала нечто среднее между блузой и платьем: зеленое свободное одеяние с длинными широкими рукавами соединялось одной огромной брошью ниже пупка, где заканчивался вырез. По самому низу, который спускался ненамного ниже попы, шла лента, полы наводились одна на другую, и бант завязывался под попой. Трусы не просматривались, лифчик отсутствовал. К блузе Норка надела босоножки на высоченном каблуке, со шнуровкой до колена.

– Как ты можешь на них ходить? – поразилась я.

– Я могу ходить на всем, что помогает заарканить мужиков. Ясно? И тебе надо бы носить высокий каблук. С твоим-то ростом. Хотя есть некоторые, которые тащатся на маленьких… Ладно, пошли смотреть, кого вы там мне приготовили.

У нас в апартаментах двери в наши с Татьяной комнаты были предусмотрительно закрыты. Элеонора цепким взглядом оглядела помещение и явно не врубилась, что это такое. Хотя, если бы любой посторонний человек оказался в Пашкином жилище (постоянном или временном), у него тоже возникли бы сложности с определением функционального предназначения. Как мне кажется, места, где мужчины проживают в одиночку, стремительно приобретают вид казармы или портовой ночлежки. Пашкины клонились к последнему варианту.

Но тут еще стоял компьютер, две телекамеры, а кругом лежала куча всякого добра, необходимого в нашей работе.

– Это наша база, – сказала я, чтобы Норик особо не мучилась, и села за компьютер. – О, Иван Захарович ответ прислал. «Граф Монте-Кристо» не только женат, но уже дважды дедушка. Ты интересовалась, – я посмотрела на Норика, которая так и стояла посреди комнаты и оглядывалась по сторонам. Взгляд падал то на диски, то на Пашкины штаны, то на батарею, то на семейные трусы в меленький цветочек. – Эй, Нора, очнись!