– Связь? – спросила я у него.
– Не работает, – ответил он.
Мы вышли в коридор, я плотно закрыла дверь за собой. На этот раз первым шел моряк, потом мы с Пашкой. Внезапно оператор дернул меня за руку и показал глазами на задний карман брюк моряка. Оттуда торчал уголок какой-то купюры, по-моему, зелененькой в сто евро. Значит, вот он чем тут занимался…
Я подумала, что для девчонки следует подобрать какую-то одежду. Видимо, ее собственная валялась в виде обрывков на полу в каюте. Но надеть ничего из тех вещей было невозможно. К сожалению, я нашла только одну большую мужскую рубашку.
– Давай простыней возьмем, – сказал Пашка. – И плечи прикрывать, и вообще…
Я подумала, что стоит взять и одеяла. Пусть мы доберемся до какого-то острова, но рассчитывать на цивилизованные условия не приходилось. К сбору простыней и одеял я подключила моряка, и он мою идею явно одобрил. Я сама с рубашкой и одной простыней направилась в каюту к Татьяне и девчонке.
Последняя пребывала в гораздо лучшем состоянии.
– Пора перебираться в шлюпку, – сказала я. – Хотелось бы до темноты доплыть хоть до какой-то земли.
Татьяна кивнула, и мы на пару одели девчонку в мужскую рубашку, потом сделали некое подобие юбки из простыни.
– Босоножки, – тихо произнесла она и показала в угол комнаты.
Обувь не пострадала, правда, девятисантиметровый каблук не очень подходил для путешествия, но лучше что-то, чем ничего.
Самым сложным было спустить девчонку в шлюпку. Мы-то могли съехать по канату, но она не могла удержаться из-за все еще плохого состояния рук. Моряк понял нашу дилемму и вскоре притащил откуда-то с яхты толстый канат, которым мы девчонку обвязали и спустили в шлюпку. Наши уже расстелили на дне одеяло.
Потом спустились мы с Татьяной, Пашка с камерой в сумке на шее, последним борт яхты покинул моряк.
– Так, а где Валя с Важей Георгиевичем? – воскликнула я. Также отсутствовал продюсер.
– Плавают, – ответил Артур Небосклонов. – Освежаются.
Однако они вскоре вернулись в шлюпку, очень довольные собой. Я бы тоже искупалась, но было некогда.
Моряки опять сели на весла и тронулись в путь. Хотелось бы верить, что они точно знают, куда нужно плыть.
Все решили перекусить, потом напились, поскольку у нас теперь было много пресной воды.
Пашка заснял, как мы удаляемся от яхты, я опять говорила в камеру. В эти минуты все молчали, не мешая нам работать.
– А вы Юлия Смирнова из «Криминальной хроники»? – вдруг спросила девчонка уже нормальным голосом.
Я кивнула.
– Я вас всегда терпеть не могла, – заявила девчонка.
– Меня многие терпеть не могут, – невозмутимо ответила я.
– Ты думай, что говоришь! – рявкнул продюсер. – Тебя только что от верной смерти спасли…
– Я тоже раньше Юлию Владиславовну терпеть не мог, – признался Артур Небосклонов, прикрывая плечи частью моей юбки. – Но потом понял: она и по морде даст, и вытащит, когда тонуть буду. И вытащила. Юля, я обязательно напишу серенаду…
– Лучше деньгами, – сказала Татьяна.
Важа Георгиевич захохотал.
– Артур Небосклонов?! – У девчонки округлились глаза. – Здесь?! А что вы все здесь делаете?
– Проплывали мимо, – сказала я.
Девчонка стала обводить взглядом всех, находившихся в шлюпке, и узнала еще и рыженькую «Свиристелку». Потом она пригляделась еще внимательнее и поняла, что большинство очень странно одеты.
Ей объяснили, что произошло.
Я посмотрела на девчонку и как ни в чем не бывало спросила, способна ли она говорить перед камерой.
– В награду за спасение, – добавила Татьяна.
– Да, конечно, – кивнула она. Молодой организм восстанавливается быстро, а тут еще и эмоциональный подъем от встречи со знаменитостями.
Это оказалась еще одна дурочка, как и пропавшая дочь Анны, приехавшая к жениху во Францию. И женихом опять же оказался Жорж Фуко. К сожалению, у нас с собой не имелось его фотографии, чтобы предъявить девчонке, однако словесное описание подходило. И имя с фамилией! И схема действий была одна и та же. Правда, мы услышали новые подробности, которых Анна просто знать не могла.
В первый же день потенциальную невесту пригласили на морскую прогулку на яхте. На вилле она просто оставила вещи, переоделась и вместе с женихом пошла к причалу, у которого уже стояла яхта.
Судя по описаниям, дом и парк принадлежали графу де Ламоту Валуа. Отправлялась яхта тоже от его причала. На борту невесту из России с французским женихом встретили два приветливых русских мужчины, судя по описаниям – Михаил Петрович Вяземский с помощником. Более того, капитана звали Мишель. Когда они отошли от берега, гостье предложили лимонаду. Она выпила, отключилась и очнулась уже привязанной к креслу.
А потом начался кошмар, который ей совсем не хотелось описывать.
– Ты знаешь, почему тебя бросили одну? – спросила я.
– Точно нет. Только догадываюсь, – ответила наша новая пассажирка.
По ее словам, на яхту доставили кого-то еще, вроде бы мужчину и женщину. Начался скандал. Девчонка не могла определить, сколько было спорящих. Один голос однозначно был женским, сколько мужских, она сказать затруднялась. Потом начался грохот, вероятно, драка. Затем все стихло. К ней больше никто не заходил.
Слыша, как рядом оказываются суда, она кричала и билась о борт или била о него креслом, чтобы ее услышали и помогли. Но до нас на борт никто не поднимался. Она уже теряла надежду.
– То есть девчонок выманивали во Францию через Интернет, чтобы насиловать на яхте? – пораженно спросила Аленка, которая все это время молчала. – Зачем такие сложности?
– Явно была другая цель, – объявил Важа Георгиевич. Продюсер кивнул.
– Подставить графа, – сказал Пашка.
– Подставить Жоржа Фуко, – высказала свое мнение я. – Кто-то мог под него косить. Зачем – вопрос остается открытым. Хотя возможно, что через него хотели подставить графа. Или их обоих вместе.
– А может, все-таки граф? – подала голос Татьяна.
Я подумала, что ведь и Ивана Захаровича интересует граф… Но точно не девчонки.
– Съемка велась какая-нибудь? Тебя фотографировали? – поинтересовалась я у девчонки.
Она покачала головой. Хотя съемка могла быть скрытой. Или девчонка пребывала в таком состоянии, что не заметила. Или с ней просто не успели сделать то, что делали с ее предшественницами. Я склонялась к последнему варианту. Вероятно, ее начали «ломать», но случились непредвиденные обстоятельства, и она осталась лежать, привязанная к креслу.
– Ты что-нибудь слышала? – спросила я. – Тебе что-нибудь объясняли?