– Хорошая ты девушка, Юля, – улыбнулся Степан Прокофьевич. – Только будь осторожна. Места здесь все-таки небезопасные, а раз алмазы появились…
Степан Прокофьевич троекратно поцеловал меня, потом Пашку, пожал оператору руку и пошел дальше по горам.
Пашка заснял общий вид, потом мой подход к лежащей на земле «дважды нефтяной вдове». Услышав шаги, та открыла глаза и уже собралась высказаться в адрес той, кого ожидала увидеть. Но я точно была последним человеком, которого она ожидала встретить здесь.
– Добрый день. Юлия Смирнова, «Криминальная хроника», – привычно представилась я с самым невозмутимым видом, будто каждый день хожу по горам и нахожу связанных по рукам и ногам миллионерских жен. – На интервью согласитесь?
– Пить хочу…
Я расстегнула рюкзак, достала бутылку, приложила к губам девицы, потом смочила платок и стерла запекшуюся кровь с лица. Пашка все снимал.
– Я вас сейчас развяжу, потом побеседуем, – сказала я и принялась за дело.
«Дважды нефтяная вдова» растерла руки, размяла ноги, полезла в рюкзак, достала зеркало, косметичку. Потом совершенно спокойно накрасилась и сообщила, что готова отвечать на вопросы.
– Кстати, тут по горам сумасшедшая баба с ружьем бегает… – посмотрела она на меня.
– Уже не бегает, – усмехнулась я. – Вертолет слышали? Отправлена на нем для ознакомления с миром, погрязшим с грехах и пороках.
Теперь усмехнулась «дважды нефтяная вдова».
– Юля, вы, как я понимаю, сюда за алмазами приехали? – спросила она, хотя вроде бы вопросы должна была задавать я.
– Не за, а из-за , – поправила я. – Расскажете что-нибудь интересное? Или, может, покажете? Или посоветуете?
– Посоветовать могу одно: убираться из этих мест, и побыстрее. Вам же не надо объяснять, что где алмазы, там кровь?
– Объяснять не надо. Но тем не менее я сюда приехала – за репортажем. То есть не являюсь вашей конкуренткой в поисках алмазов. Я их не искала, не ищу и искать не собираюсь. И Паша не собирается.
Оператор хмыкнул из-за камеры.
– Прекратите снимать! – закричала «дважды нефтяная вдова». Она что, только сейчас сообразила, что идет съемка? Или сильно головой ударилась? Тогда зачем красилась?
Пашка выключил камеру, но у меня в кармане, как и обычно, работал диктофон. Записывать для показа на самом деле было больше нечего, а вот рассказ… Я очень надеялась, что освобожденная нами дамочка поведает что-нибудь интересное или хоть полезное.
«Дважды нефтяная вдова» прищурилась, очень внимательно на меня посмотрела, что-то обдумывая, и заговорила совершенно спокойным тоном.
– Насколько я слышала, вы, Юля, денег не берете. Берете эксклюзивными репортажами.
Я кивнула.
– И еще слышала, что с вами можно договориться.
Я опять кивнула с самым невозмутимым видом, гадая, что предложит красотка.
А красотка потребовала ни в коем случае не показывать себя в эфире, не упоминать ее имя, не рассказывать, что она здесь была.
– Вы уже кому-нибудь сообщили, что я здесь?
– И в холдинг, и знакомым в органы.
– О, господи!
– Мне срочно требовалась информация о вас, – пожала плечами я. – Мы же вас с утра заметили – как вы тут бодренько по горам топали и не скрывались.
– Но я даже подумать не могла, что здесь окажетесь вы из всех людей!
– Надо всегда быть готовой к неожиданностям, – опять пожала плечами я.
Лично меня теперь уже не удивляют встречи с самыми неожиданными людьми в самых неожиданных местах. Герои моих прошлых репортажей могут оказаться где угодно – и оказывались. Пример сейчас сидел передо мной на травке.
– Могу предложить вам следующее. Мы покажем вас только со спины, связанную. Опознать будет невозможно, и пойдет съемка в репортаже о местной амазонке и местных жителях вообще. Но… – Я многозначительно посмотрела на «дважды нефтяную вдову». – Мне нужна фактура для другого репортажа – который заменит ваше появление в этих местах. И убедительная версия – для органов и нашего главного редактора. Я смогу подать ее должным образом знакомым в органах – так, чтобы вас не трогали. Предоставьте мне что-нибудь – и мы договоримся.
– Деревня родственников вас устроит? – с самым серьезным видом спросила «дважды нефтяная вдова».
– Каких еще родственников? Ваших?
«Не много ли тут всяких деревень? – подумала я. – Затопленная комиссарами, колдунов, староверов – или кем там являются Настена с Аленой… Или «дважды нефтяная вдова» имеет родственников среди колдунов?»
Тогда вполне можно объяснить две странные смерти ее двух бывших мужей.
– И моих тоже, – кивнула роскошная дамочка. – И моего второго мужа. И моего третьего мужа. И других богатых людей.
Я моргнула.
Потом мне в голову влетела мысль. Когда-то где-то я слышала, что наши богатеи собираются в складчину купить остров в теплых морях и выселить туда надоевших провинциальных родственников, количество которых постоянно увеличивается в геометрической прогрессии – по мере увеличения капиталов и объектов недвижимости у родственников питерских. Провинциальные родственники толпами едут в Петербург и его окрестности (где в последние годы выросли загородные особняки), а потом их никакими силами не выгнать. Приезжают новые, заселяются, мешают жить. Некоторые еще начинают использовать «простаивающую зря» землю, превращая ее в огороды, а потом закручивают на зиму сотни банок.
Жалобы на таких родственников мне доводилось слышать неоднократно. Меня даже просили рассказать о них в «Невских новостях» – или прислать кого-то из нашего холдинга, занимающегося темой приусадебного хозяйства, чтобы рассказать о выдающихся достижениях передовиков сельского хозяйства. Вроде у нас из холдинга даже кто-то куда-то ездил… Сама я темой не занималась, только посмеивалась вместе с рассказчиками. Ведь вроде же никого из родственников не убили (как и родственники хозяев), а если от них и избавлялись, то тихо, не привлекая внимания органов и нашего телеканала.
И я поинтересовалась, правда ли это.
На остров решили не тратиться, сообщила «дважды нефтяная вдова», к тому же вдруг мимо пройдет какое-нибудь английское судно или корабль ВМС США? Они же раздуют скандал на весь мир, будут трепаться про ущемление прав человека. Нам визы закроют, а родственников вернут. И еще помогут им получить какую-нибудь компенсацию… Оно нам надо?
«Дважды нефтяная вдова» рассказала, как ее второй покойный муж, она сама и еще несколько человек, наиболее сильно страдающих от понаехавших родственников-пиявок, приняли решение разместить их на территории родной страны, подальше от Петербурга и в такой местности, откуда им самим не выбраться, куда заходят мало людей, а те, что заходят, умеют держать язык за зубами.