Валентин с Пашкой опустили тело в покрывале на участок земли, лишь немного припорошенный снегом, и мы стали разгребать дорогу к торчащей непонятной палке. Теперь ее видели и мы с Татьяной и не понимали, что это может быть, но следовало проверить.
Тропу к палке мы быстро расчистили – от участка с растопленным снегом до нее было метра четыре. Первым шел Валентин – и вдруг у него из горла вырвался возглас, который я просто не в состоянии повторить. Такой получился боцманский загиб…
Но мы пока ничего не видели – Валентин все закрывал своим огромным телом.
– Что там? – одновременно закричали мы с Татьяной.
Валентин развернулся и спиной шагнул в соседний сугроб, открывая нам обзор.
Боком к нам стоял большой восьмиконечный крест, покрашенный черной краской.
Мы с Татьяной тоже не смогли удержаться от возгласов.
– Где мы? – спросил Пашка. – Что это за место?
– Может, просто покойника не хотели везти на Большую землю? – высказал предположение немного пришедший в себя Валентин. – Например, подстрелили на охоте и не хотели в эти места труповозку вызывать, чтобы никому их не показывать.
– Или сюда кто-то забрел, кому здесь находиться не следовало, – сказала я. – Например, беглые зэки. Так, ребята, копаем вокруг. Паша, пойди найди себе еще какой-то кусок металла. Или нет, лучше иди за камерой. Мы должны это в любом случае заснять.
– Лопату нести? – уточнил Пашка по-деловому.
– Нет, ты снимать будешь, а не копать. А вообще-то возьми Олега Владимировича.
– Тогда уж лучше Арсения, – заметил Валентин. – От него в копании будет больше толка. Или Карла. Вот. Лучше всего Карла. Пусть поработает.
– А Арсений пусть остается там, – заявила Татьяна. – Он из той команды – самый здравомыслящий, а кто-то должен быть начеку. Веди Карла. Он и покрепче, и лучше, чтобы на наших глазах оставался. Как-то не доверяю я ему.
Я кивнула, соглашаясь. Пашка ушел, а Валентин заметил, что ему вчерашние признания Карла показались странными. Кто так в открытую станет признаваться в торговле наркотиками?
– На кретина он не похож, – заявила я. – Несмотря на костюм Деда Мороза, рассказы про тещу и все остальное. Похож на хорошего актера.
– Но наркоту из ящика Кареныча взял он, – напомнила Татьяна.
– Так чего ж добру пропадать! – захохотал Валентин. – Я бы, наверное, тоже взял и схоронил в охотничьем домике. Мало ли, пригодится… В виде оплаты услуг. Нет, в этом-то как раз ничего странного нет. Но ведь он врал с самого начала! Ведь его на первой фразе Олег Владимирович заловил! Зачем врать в мелочах?
– Может, он в России не встречал никого, кто бы знал, что Сенегал – республика, – заметила я. – Думаешь, его теща знала? Сокамерники в Лефортове не знали. Коллеги по стриптизу, наверное, тоже. Хотя зачем было так врать, мне тоже непонятно.
– Хотел прихвастнуть, – сказала Татьяна. – Повысить свой социальный статус. Сын царя – это все-таки сын царя, а не хрен собачий. Но почему он оказался в этом доме?!
– Я думаю, тут он правду говорил, – заявила я. – Его сюда отправили в воспитательных целях. Вот только кто? И почему его решили воспитывать?
Тут мы услышали звук приближающихся голосов, и вскоре рядом с нами оказались Пашка с телекамерой и Карл с лопатой, опять в костюме Деда Мороза. Из одного кармана торчала бутылка водки.
– Ну, что вы тут нашли? – спросил Карл и, открыв рот, уставился на крест, потом перекрестился. По-нашему.
– Ты, может, еще и крещеный? – подозрительно спросила Татьяна.
– Да, – кивнул Карл. – Теща велела. – И негр извлек из-под одежды простой металлический крест на веревочке.
Я тоже перекрестилась и сказала мужикам, чтобы приступали к работе – нужно раскопать место вокруг креста. Вдруг еще что-то обнаружим? Я уже не представляла, что тут может быть…
Под крестом оказалась могильная плита довольно внушительных размеров. На ней значились шестнадцать фамилий с инициалами, причем в верхней части стояло одиннадцать, через пробел еще пять. Большими буквами в верхней части было написано «Безвинно убиенным», в самом низу стоял год – 1995.
Пашка направил объектив на плиту, потом снял шапку, его примеру последовали Валентин и Карл. Мы молча постояли минуту, почтив память неизвестных.
Первым молчание нарушил Валентин.
– Дальше что будем делать? – спросил он и посмотрел на нас с Татьяной.
– Может, и Маринку сюда? – неуверенно предложила Татьяна.
– Думаешь, плиту проще поднять, чем раздолбить землю? – спросил Пашка.
– Надо попробовать, – ответил Валентин. – Карл, помоги-ка.
– Лом нужен, – заметил Карл. – Тем, что есть, не поднимем. Ведь плиты же на бетон ставятся…
– Ты не в Москве на кладбище, – заметила я. – Кто знает, как тут плита ставилась? Бетона я в любом случае не вижу. Она на земле лежит.
Карл пожал плечами, и они с Валентином взялись за плиту с двух сторон.
– Двигается! – почти сразу же воскликнул Валентин. – Только примерзла.
Мы с Татьяной опустились на колени и присмотрелись, потом стали очищать место у основания плиты.
– А вы думаете, что под плитой будет легче копать? – подал голос Пашка. – Там промерзло не меньше, чем в других местах.
– Надо надеяться, что там полость, – сказала Татьяна. – Тогда мы положим туда Маринку. Если нет – поставим плиту на место, а Марину закопаем в снег, как собирались, и прикроем частями самолета. Так, мужики, попробуйте-ка еще разок.
Плита подалась…
– Пашка, толкни вон с той стороны! – попросил Валентин.
Оператор всучил мне камеру и подключился к работе.
– Есть полость! – первым закричал Пашка. – И глубокая…
Отодвинув плиту примерно на полметра, мы все уставились в зияющий в земле проем.
– Qu’est-ce que c’est? [1] – с благоговейным трепетом прошептал Карл, в ужасе переводя взгляд от подземелья на нас.
– Еще подвиньте, – прошептала я мужикам.
Из подземелья веяло могильным холодом… хотя никаких черепов, костей или полуразложившихся трупов пока видно не было. Или это очень глубокое подземелье? Но зачем было его выкапывать?! Чтобы звери не добрались до тел?
Мужики сдвинули плиту до края ямы.
– Хватит, наверное, – объявил Валентин, утирая пот со лба, не исключаю, что холодный…
Мы все уставились внутрь. Яма уходила в глубь метра на два с половиной, стены были ровные и гладкие.
– Я чего-то не понял, – прошептал Валентин.
– Может, их сожгли? – высказала предположение я. – И сюда спустили только пепел?