Но Юрочка ведь заезжал в эту квартиру ненадолго, вспомнила я. Или отдавал долг? Или договаривался о чем-то? С любовницей за такое время не встретиться (как с любовницей). И сыграть он бы точно не успел! И ведь если он азартный игрок, то планировал бы провести тут целый вечер. Или что-то не срослось? Нет, он, пожалуй, изначально планировал тут находиться недолго. Я еще раз прокрутила в голове тот вечер, когда мы ждали Юрочку в машине.

Но, значит, за нами следили? И я не заметила слежку? Высококлассные профессионалы?

– Он сюда неоднократно заезжал? – уточнила я у Вики, выбираясь из машины.

– Трижды, – сообщила она.

– Вы знаете номер квартиры? – спросила Клавдия Степановна.

– Конечно, – ответила Вики.

Квартира оказалась наркоманским притоном.

* * *

Дверь нам открыл страшно худой молодой человек с мутным взглядом, ничего не сказал, только сделал вялый приглашающий жест. Мы переглянулись, но все-таки прошли.

В квартире оказалось пять комнат и огромная кухня, метров сорок. Везде горел тусклый свет. В каждой комнате сидело по компании. Встречавший нас молодой человек удалился в первую, больше не обращая на нас никакого внимания.

– Ну и кто из них любовница твоего Юрочки? – спросила я, когда мы с Вики и Клавдией Степановной остановились на кухне для совещания.

– Здесь точно не играют, – уверенно заявила Клавдия Степановна. – Наверное, он покупал тут наркотики для дочери Суравейкина.

Вики напряженно думала. Неужели частные детективы не могли выяснить, что это за квартира? Или тут не каждый день наркоманский сходняк? Хотя я сама получила фактуру для очередной статьи о том, что происходит в центре Петербурга. Поскольку фотоаппарат у меня с собой, успела сделать несколько снимков. И куда смотрят русские правоохранительные органы?

Стоило мне об этом подумать, как я услышала звук выбиваемой двери, и в квартиру ворвалась целая толпа мужчин в камуфляже и масках и приказала всем лечь на пол.

Поскольку я не первый раз в России, то предпочла быстренько улечься и потянула за собой Вики. Клавдия Степановна сама рухнула рядом.

Когда наконец наступила наша очередь, представители русского ОБНОНа слегка обалдели при виде наших с Вики английских паспортов. Клавдия Степановна тоже на наркоманку никак не тянула.

– А что вы здесь делали, мисс Тейлор? – несколько неуверенно спросил представитель русских органов.

– Собирала материал для статьи в газету «Зарубежный репортер», в которой работаю в Лондоне, – честно ответила я. – Вы не согласитесь ответить на несколько вопросов? Я хотела бы получить комментарии с двух сторон закона.

– А у наркоторговцев вы их уже получили? – встрял второй представитель русских органов.

Я честно ответила, что никаких наркоторговцев мы тут не видели, только потребителей товара. Вики призналась, что отправилась сюда по наводке частных детективов, нанятых ею для слежки за мужем, и была уверена, что застанет тут его любовницу. Мы с Клавдией Степановной составляли группу поддержки. Я изначально собиралась писать на совсем другую тему, но наркоманский притон подойдет еще лучше.

– Почему вы выбрали для операции именно это время? – спросила я у русских мужчин. – Поступил какой-то сигнал?

Они кивнули и пояснили, что сигнал был о прибытии поставщиков с товаром. Вероятно, за поставщиков приняли нас троих. На наркоманок мы никак не тянули, так что нам было еще делать в этой квартире?

– Мисс Тейлор, вы только не думайте, что мы не ведем работу, – заговорил один из мужчин. – Такие точки у нас на контроле. Но ведь главное – взять истинных хозяев и поставщиков, не правда ли? Наркоманы-то нам зачем? Судите сами – нам поступил сигнал, и мы тут же приехали. Только зря… – Потом он резко повернулся к Вики и спросил: – Ваш муж – наркоман?

Она покачала головой.

– Никогда не балуется? Знаете, в творческой среде…

– Да если бы еще это за ним заметила, я бы голову ему оторвала! – заорала Вики, правда, про возможную покупку наркоты для дочери Суравейкина говорить не стала. Вроде бы в России и покупка карается законом?

А значит, Юрочку надо спасать!

– Ему здесь, наверное, просто кто-то назначал встречу, – высказала предположение я и легко толкнула в бок Клавдию Степановну.

– Он два года не был в России, – быстро поняла меня русская дама. – Мог не знать про наркоманский притон.

– А это мы спросим у него самого, – объявил один из мужчин. – Где он сейчас находится?

– Должен в гостинице, – объявила Вики Фостер с каменным лицом.

Мы втроем с двумя представителями русских органов поехали в гостиницу. Мы – в нашей машине, они – в своей. По пути мы втроем договорились о плане действий, то есть его цели. Детали, видимо, придется менять по ходу.

Глава 27

Юрочку мы застали в номере в весьма расхристанном виде в компании продюсера. Они скандалили, и Юрочка страшно обрадовался нашему появлению, пусть даже в сопровождении представителей органов. Он, правда, пока не знал, зачем они пожаловали.

– Спасите меня от него! Он меня оскорбляет! Применяет ко мне насилие! А оскорбление и насилие в России – это уголовно наказуемые дела! Я прав? – посмотрел он на мужчин в камуфляже.

– А я тебя неустойку заставлю платить, – рявкнул продюсер. – Ты договор читал?

– Мои юристы читали, – мгновенно встряла Вики, которой я все переводила на английский, и попросила говорить на этом языке. – Что там с неустойкой?

Я обратила внимание, что при одном упоминании денег Вики превращается совсем в другого человека, в какого-то робота, машину, с которой продюсеру явно будет сложно что-то получить.

– Итак, что вы хотите от моего мужа?

– Похудения, – ответил продюсер.

– Про похудение в договоре ничего не было, – отрезала Вики. – Это ваша личная инициатива.

– Он в кадр не влезает! – заорал продюсер.

– Сейчас существуют компьютерные технологии. При желании тело можно урезать и увеличить. Так? – посмотрела на меня Вики.

Я кивнула. Но обрабатывать все кадры фильма?..

– Значит, мне не нужно голодать?! – радостно воскликнул Юрочка.

– Тебе вообще похудеть не помешает, – отрезала жена. – Но я сама займусь этим вопросом. Вот посидишь немножко в русской тюрьме – быстро придешь в норму. Что ты делал в наркоманском притоне?

– Э… мы сами будем задавать вопросы, – попытался влезть представитель русских органов.

– После того, как я разберусь со своим мужем! Это моя собственность, а я умею защищать свою собственность!

– Собственность? – ошарашенно переспросил один из русских.