– Тихо! – цыкнул на меня Костя. – Документы при нем какие-нибудь есть?
– Вон там вся его одежда, – кивнула Алла на кучу в кресле. – Я не смотрела.
Костя быстро проследовал к куче и стал методично обшаривать карманы. Нашел водительское удостоверение.
– Что он тебе говорил? – спросил в процессе обыска Костя.
– Бизнесмен. Приехал на отдых. Развлечься, водки попить, покутить, с горки съехать разок. Не знаю, съехал или нет.
Обшарив карманы, Костя проследовал к кровати, приподнял одеяло, осмотрел рану.
– Стреляли из маленького дамского пистолета. Здесь он точно не валяется? Под кроватью смотрела? За батареей?
– Везде смотрела. Нет его в номере.
– В шкафу? В чемодане?
– Ой, в шкафу не смотрела!
– Быстро все осматривайте с Катей.
Мы с Аллой бросились выполнять приказ, а Костя тем временем одевал мужика, потом бросил Алле его бумажник.
– Ему все равно не нужно.
Алла поймала бумажник на лету, достала из него все евро и доллары и вернула Косте. Я следила за ней с открытым ртом. Заметив мое выражение лица, Алла отсчитала пять стодолларовых купюр и вручила мне. Костя хмыкнул.
– Ну надо же девочке что-то дать за моральный ущерб, – Алла впервые улыбнулась.
– А… вы кто? – спросила я, вероятно, с идиотским выражением лица, правда, доллары быстренько убрала в карман спортивных штанов и застегнула молнию.
– Занимаюсь индивидуальной трудовой деятельностью с обеспеченными клиентами, – сказала Алла и снова улыбнулась. На этот раз криво.
– Вы проститутка? – прошептала я.
– Катя, давай ты потом мне задашь все вопросы, – бросил через плечо Костя. – Лучше номер осматривай. И радуйся, что не ты здесь сегодня ночевала. Алла, можно сказать, тебя спасла. А сейчас мы с тобой должны помочь ей.
– Я помогу, – сказала я. – Спасибо вам.
Алла издала странный смешок. Мы с ней снова принялись за осмотр номера, но не нашли ничего интересного. Костя довольно быстро одел покойника.
– Тут чуть-чуть замоешь простыню, – сказал он Алле. – Зря ты его закрыла. Но пулевое отверстие маленькое, и крови мало.
– Он был закрыт, когда я вышла из душа. Я стала с ним разговаривать, решила, что заснул, легла рядом и поняла, что он не дышит. Вначале подумала, что сердечный приступ. Потом снова зажгла свет, приподняла одеяло и… Кстати, пятно какое-то останется. До конца не отстирать.
Я предложила поменять простыни местами. В этой гостинице, как и во всех остальных иностранных, где мне доводилось бывать, не использовались пододеяльники. И снизу, и сверху были простыни. Если их поменять местами, даже кровавое пятно не должно особо привлечь внимание.
– Все равно лучше замой, – сказал Костя. – Посуши на батарее. А потом как сказала Катя.
Алла мгновенно принялась выполнять задание, тем более что Костя стащил мертвеца с кровати и усадил на пол. Я спросила, что он собирается с ним делать.
– Вы с Аллой сбросите его с балкона. Я поймаю.
– А потом?
– Потом вы выйдете на улицу и будете мне помогать. Тем более один труп уже валяется под кустом. Где один, там и два.
– Что?! – замерла с простыней в руках Алла.
– Быстро замывай, чтобы на батарею повесить! – зашипел Костя. – К твоему возвращению высохнет.
– Ты хочешь, чтобы я осталась здесь ночевать?
– Да. И застели вторую кровать, будто на ней никто не спал. Можешь застелить, как горничные?
– Еще бы! Я же работала горничной в Петербурге, – улыбнулась Алла. – Забыл, как мы познакомились?
Костя тоже улыбнулся. Я хлопнула глазами, потом вспомнила, что где-то читала, как спецслужбы всего мира подключают к работе женщин вполне определенной специальности (или призвания?). Алла работала в гостинице горничной, подрабатывала проституцией или ушла из горничных в проститутки… «Стучала» органам – они обеспечивали ей прикрытие. Так, может, Алла и здесь на Костю работает? То есть на спецслужбы? На наше государство?! Но что именно она здесь делает? Копает под Владимира Станиславовича? Собирает информацию? Какую-то определенную или что получится? Но навряд ли сюда кто-то приехал, чтобы готовить переворот на родине. Здесь отдыхают. Да, заводят знакомства, да, пытаются мелькнуть перед нужными людьми, но чтобы получить работу! Или мужчину. Но в этом нет угрозы государству, по крайней мере нашему.
Но я все равно, наверное, должна предупредить Владимира Станиславовича об Алле и Косте. Все-таки он мне – не чужой человек. Он сделал мне много хорошего. Он мне квартиру купил. И я его любила. На самом деле любила. Теперь… Нет, пожалуй, теперь я не испытываю к нему никаких чувств, но я не считаю его своим врагом.
– О чем задумалась, красавица? – спросил Костя.
– О жизни, – сказала я.
– Лучше открой балконную дверь, чтобы я этого бугая на балкон вытащил, а то вам, дамы, будет тяжело. Не могла кого-то полегче выбрать? – бросил он через плечо Алле.
– Так это он меня выбирал, а не я его, – невозмутимо заметила Алла, уже вернувшись в номер из ванной с застиранной простыней.
– Вы ее здесь сушить будете? Не на змеевике? – спросила я.
– Да, наверное, лучше на змеевике, – задумчиво произнесла Алла и удалилась.
Я открыла балконную дверь, Костя выволок мужика, поставил к стеночке, отделяющей наш балкон от соседнего, но мужик стал сползать. Костя мгновение думал, потом частично перегнул его через перила. Нам оставалось только поднять ноги и сбросить его вниз.
– Задачу поняла? – посмотрел на меня Костя.
Я кивнула. Мне было трудно поверить в то, что я стою на балконе рядом с трупом, который собирается прятать представитель спецслужб. Мне было трудно поверить во все происходящее! Зачем я поехала сюда? Зачем меня взял с собой Костя?
Вероятно, какие-то эмоции отразились у меня на лице, или Костя о чем-то догадался. Он оставил труп висеть на перилах, подошел ко мне, взял мое лицо двумя холодными руками и поцеловал. Этого я ожидала меньше всего, но на поцелуй ответила.
– Все будет хорошо, малыш, – прошептал он. – Только делай, что я говорю.
Я хотела что-то спросить, но на балкон выглянула Алла, хмыкнула, мы с Костей балкон покинули, потом он ушел из номера вниз.
Сбросить мужика оказалось легко, я даже не ожидала, что у нас все получится так оперативно.
– Цветы возьми, – сказала Алла, кивая на роскошный букет, стоявший в вазе. Я-то до этой минуты не сообразила, что его прислали мне.
– Э-э-э… – промычала я.
– Бери-бери. Цветы твои. Я предпочитаю деньгами.
Я взяла. Потом мы спустились вниз, не встретив никого ни в коридоре, ни на лестнице, ни у черного хода. Вместе с Костей мы оттащили мужика за кусты, правда, не за те, под которыми что-то чернело, а ближе к краю здания. Тем более тут было много следов, и наши слились с ними.