– Пройти можно? – спросила я у девушек.
– Приходите в следующий раз, – бросила мне одна из девиц через плечо. – На сегодня все места заняты.
– Что?! – ошарашенно спросила я. – Какие места? Вы вообще здесь что делаете?
– Хотят замуж, – поведал мне певец. – Юля, вы спуститесь на этаж. Ребята вас пропустят.
«Ребята», которым было не менее пятидесяти, тут же начали подниматься, мы с Василием спустились на лифте на один этаж, потом поднялись по ступенькам. Я вежливо поблагодарила мужчин, просачиваясь между ними, сказала, что очень люблю живое пение, и предложила продолжать конкурс. Потом остановилась перед девушками и опять спросила, что они делают на моей лестничной площадке.
Девушки захлопали глазами.
– Вы тут живете? – наконец робко спросила одна из них.
– Да, – ответила я, одной рукой открывая дверь своей квартиры.
– А мы на конкурс, – наконец родила еще одна девушка.
– На какой конкурс?! К Гале?
Я ошарашенно посмотрела на мужчин.
– Нет, Юля, это мы – к Гале, а они – к американцу, – пояснил певец с гитарой. – Они в Америку замуж хотят.
– Американец объявил конкурс на роль жены?
Девушки закивали.
– И в чем его суть?
– Мы пока не знаем. Он в объявлении назначил место и время. Мы уже второй час сидим и ждем.
– А типаж указал?
Девушки покачали головами. Может, ему все равно, раз приехал со своей надувной женщиной? Просто захотелось настоящей женской плоти? За мной он даже не пытался ухаживать.
– Сейчас разберемся, – сказала я. – Мне нужно пельмени в холодильник положить, а то растают, а потом я ему тут устрою конкурс. Он у меня ислам примет и сразу же на четверых женится.
– А можно? – радостно спросили две девушки почти хором.
«Боже, как все запущено!» – подумала я, заходя в квартиру.
Под ноги бросился родной кот, которого, видимо, достали все непонятные звуки на лестнице. Я взяла животное на руки, почесала за ушком, шейку, просто погладила головку, потом принялась раскладывать покупки по холодильникам. У меня их два, с большими морозилками и небольшими холодильными камерами, так как закупаю продукты я редко, но в больших количествах, и все это надо где-то хранить. Василий сказал, что сварит на нас троих пельмени (это у него очень хорошо получается, как и у Пашки), а у меня работы много.
Мне и в самом деле нужно было сходить за Пашкой, а потом разбираться с народом на лестнице. Я прихватила только мобильные телефоны и квартиру покинула.
– Вы уходите? – печально спросили певцы. – А мы надеялись, что вы поможете Гале сделать выбор.
Я сказала, что в самое ближайшее время вернусь и с удовольствием послушаю пение. Но на улице мне пришлось послушать стихи. Среди подзаряжающихся были и поэты. Может, мне с экрана порекомендовать творческим людям посещать места тектонических разломов? Может, мне самой стоит в них регулярно бывать, и не только для того, чтобы снимать результаты землетрясений?
Один поэт читал переложенную им самим на стихи «Войну и мир», о чем мне пояснили собравшиеся граждане.
– Он что, всю «Войну и мир» переложил? – уточнила я.
Мне сказали, что пока только часть, но читает уже минут двадцать. До него другой поэт выступал с одой пожарным. В эти минуты воспевший труд пожарных стихоплет с сильно испитым лицом и горящими глазами ладонью мерил расстояние от места стыка нашего дома с соседним до первого подъезда. Кто-то из компании подзаряжающихся сумел забраться на козырек над подъездом и измерял козырек. Я вначале не поняла чем. Оказалось – собственным волосом, вырванным из немытой, но длинной шевелюры. «Физик и гений» рассказывал народу про какие-то невидимые волны, распространяющиеся в пространстве.
– Паша, ты тут все заснял? – тихо спросила я оператора.
Пашка кивнул, но заметил, что не представляет, в какую программу все это можно дать. Уж точно не в нашу «Криминальную хронику». Я напомнила, что Виктория Семеновна давно хочет сделать на нашем канале программу «В мире сумасшедших». Правда, Виктория Семеновна хочет выносить на обсуждение некоторые из принимаемых и в особенности предлагаемых нашими депутатами законов и инициатив чиновников, но можно начать с малого. Странно, что на места подзарядки еще не выезжал никто из чиновников и депутатов. Или до выборов пока далеко?
Мы с Пашкой отправились к моему подъезду, и я предупредила, что ему сейчас снова предстоит работать.
– А брачное объявление-то кто подал? – посмотрел на меня Пашка. – Не сам же американец.
Я считала, что ребята из Управления, и на всякий случай позвонила Андрюше. Приятель захохотал, услышав мое сообщение о конкурсантках на моей лестнице, но подачу брачного объявления своими коллегами отрицал, правда, признал, что певцов собирали при помощи участковых нашего района, а одного доставили прямо из вытрезвителя, объяснив, что улицу теперь мести не надо, надо просто поучаствовать в конкурсе исполнителей.
Я уже знала, что из лифта нужно выходить этажом ниже, вышла и с большим удивлением застала на лестничной площадке пополнение. Там стояли Татьяна, Серафима Федоровна и… банкир, с которым я познакомилась в супермаркете, правда, так и не знала, как его зовут. Значит, вот чей «Майбах» припаркован на моем законном месте.
Дамы вышли разнимать дерущихся девчонок, которые вполне могли снести лестничные ограждения и рухнуть в подвал. А смертей и тяжких телесных повреждений нам на лестнице совсем не нужно. Если бы их еще можно было свалить на американца… Мужчины-певцы убеждали дам более старшего возраста оставить девчонок в покое. Хотят драться из-за мужика – пусть дерутся, и вообще интересно посмотреть на дерущихся баб.
– Где было объявление? – спросила я у одной из девушек, теперь жавшейся к стене на следующей площадке и явно не собиравшейся участвовать в драке.
– На доске у нашего института. У нас там общеинститутские объявления вывешивают, а потом стали объявления о знакомстве появляться. Ректорат ругается, их срывают, но народ все равно вешает. Сегодня появилось объявление от американца.
– С этим адресом?
– Ну конечно! Как бы мы сюда приехали?
«Интересно, где американец?»
– Вы в дверь звонили?
– Да, никто не открывает, только какие-то странные звуки доносятся.
«Понятно, с пингвинами по жизни не общались».
– Юль, может, их всех в квартиру запустить? Ключ-то у меня есть.
– Квартира – Стаса, – напомнила я.
– Мы ему позвоним, а он потом с американца компенсацию за моральный ущерб потребует. А если девочки пообещают сидеть только в комнате американца…
– Будем сидеть только в комнате американца, – нестройным хором ответили девушки. Дерущиеся прекратили драться.