– Документы оставили. Но тебе не все ли равно, кто это?
– Ну…
– По-моему, лучше не знать. – Рогозин посмотрел на племянника Ромаза Нуримовича. – Можешь как-нибудь изловчиться и сфотографировать этого? – Сергей Григорьевич показал на гроб.
Зелимхан обеспечил племянника Ромаза Нуримовича шпионской аппаратурой, так что у того имелся при себе микрофотоаппарат, используемый спецслужбами.
– Постараюсь, – сказал молодой человек.
– Сережа, – опять дернула адвоката за руку Лариса Тарасовна. – Как я поняла, мальчики вчера ночью князя утопили, так?
– Так.
– ФСБ могла его выловить?
– Каким образом? – удивился Сергей Григорьевич, который так и не смог выяснить, чем все-таки ночью занимались представители спецслужб. – Я думаю, что у них тут какой-то свой интерес…
– Это и ежу понятно!
– И свой мертвец. И им плевать на князя. Для нас важнее всего то, что фээсбешники поддерживают наших конкурентов. И этот генерал своего племянника приставил к Алле, а не к Оксане. Значит, ФСБ хочет посадить на трон Александра. Тебя это должно волновать, а не какой-то труп, который ФСБ зачем-то нужно похоронить. И они хотят это почему-то сделать за счет средств княжества и в княжестве! Причем в фамильном склепе правящей семьи, откуда его потом навряд ли кто-то когда-то будет доставать.
Лариса Тарасовна хлопнула глазами.
– Но как княгиня-то его опознает?
Рогозин пожал плечами. Он еще не придумал следующего хода их группы. Хотя кое-какие мысли появлялись…
В другом конце зала Литвинов рвал и метал.
– Что ты дергаешься? – спросила его Алла. – Твой дружок – я так поняла, что вчера ты нашел в княжеском морге своего давно потерянного приятеля, – никуда не делся. Его тело где лежало, там и лежит. Какая тебе разница, кого похоронят? Официально будет признано, что князя. Что тебе еще надо?
– Я не понимаю, зачем сюда приперлись представители ФСБ. А я не люблю, когда чего-то не понимаю.
– К тебе и твоим друзьям у них претензий нет. Как и у фортунской полиции. Они даже закрыли глаза на наше несанкционированное проникновение в морг. И все случившееся дает меньше шансов нашим конкурентам. Вон посмотри, какие волнения в их стане. Что тебе еще надо?
Литвинов не ответил.
Княгиня-мать тем временем склонилась пониже, извлекла из сумочки очки, нацепила на нос и оглядывала труп с повышенным вниманием. Начальник полиции стоял рядом и ждал. Он ничего не понимал. Он уже ни в чем не был уверен и мечтал только об одном: только бы эти русские навсегда покинули княжество. Все русские. И никогда больше не переступали границ. Надо будет поговорить с премьер-министром, решил он. Правда, премьер-министр – яростный футбольный болельщик. Но с другой стороны, ведь можно же внести в законодательство пункт, запрещающий русским становиться гражданами княжества, за исключением покупающих футбольные команды. А футбольная команда в княжестве одна, и владелец у нее уже есть, и продавать ее не собирается. Начальник полиции был готов на что угодно, только бы сбросить с себя груз проблем, которые у него появились после начала нашествия русских.
Да, похороны сейчас уже не отменить, понимал он. Раньше надо было. До того, как приехали все эти королевские особы и руководители государств. Так чего ж княгиня-то кочевряжится? Сама опознала не сына в первый раз, а какого-то русского, теперь…
Но где же князь? Начальник полиции бросил взгляд в сторону генерала ФСБ и его племянника. Они, конечно, молодцы. И они не могли знать, что в воду сбросили не князя, и в морге лежал не князь, но… Куда подевался Алан? Витольд? Моряки?
Витольда, ближайшего друга Алана, похоронили два дня назад. Теперь начальник полиции сомневался, Витольда ли. А моряков вообще не нашли. На дрейфующей яхте остались следы борьбы и крови. Может, это происки русской мафии? Или ФСБ? Они устроили весь этот маскарад, княгиня-мать ошиблась, потому что пребывала в почти невменяемом состоянии после потери сына, да и тот мужик на самом деле здорово был похож на князя. И нос сломан, и мизинец, и пупок проколот… Но тогда получается, что князя держит русская мафия? Или чеченцы, будь они неладны? Или он зачем-то понадобился ФСБ? Или это российские олигархи что-то задумали? Начальника полиции ведь неоднократно предупреждали, что от Бориса Ясеневского можно ожидать чего угодно. Ни один человек не в состоянии проследить за работой его весьма своеобразного ума…
А начальнику полиции придется теперь искать Алана. Живого или мертвого.
Литвинов, сопровождающий претендента на престол Александра, заявил, что его интересуют убийцы его друга и он готов оказать материальное содействие фортунской полиции в поиске преступников, причем помочь может и оружием, и разнообразной техникой.
Генерал ФСБ уклончиво сказал, что их организация готова сотрудничать с фортунской полицией и оказывать посильную помощь, правда, ни денег, ни оружия, ни техники не предлагал, и что его на самом деле интересует, не говорил.
Все собравшиеся в зале уже устали и ждали, когда княгиня-мать закончит осмотр. «Может, у нее с головой не того?» – подумал начальник полиции. После всего случившегося она ведь вполне могла сойти с ума. Женщина-то ведь немолодая, несмотря на все пластические операции.
А княгиня тем временем медленно повернулась к начальнику полиции. Ее лицо покрыла смертельная бледность.
«Что с ней?» – промелькнула мысль у начальника полиции.
– Это он! – произнесла она с расширившимися от ужаса глазами, потом грохнулась в обморок.
Начальник полиции еле успел ее поймать.
В первое мгновение в зале воцарилась тишина, затем все заговорили одновременно, ринулись к гробу, некоторые столкнулись лбами или по крайней мере телами. Начальник полиции оттащил княгиню-мать в сторону, к ней подскочили два врача – княжеский и привезенный Литвиновым, стали колдовать и вскоре привели Анастасию в чувство.
Первое, на что обратил внимание начальник полиции, был ужас в ее глазах, и тут же вспомнил, что в слове «он» тоже больше всего было ужаса.
Так кого же им подсунула ФСБ?!
* * *
Однако вскоре вся честная компания отправилась в собор. Гроб закрыли и обернули флагом. В соборе на него еще поставят большую фотографию погибшего в парадной форме. Народ стоял на всем пути следования траурного кортежа, однако почему-то особо траурного настроения ни у кого не было. Возможно, все предвкушали дальнейшую борьбу за власть. Тем более средства массовой информации уделяли гораздо больше внимания Александру, Тарасу и сопровождающим их лицам, чем кончине Великого князя Алана.
В соборе представителей двух семей развели по обеим сторонам центрального прохода. Литвинов уселся на скамью рядом с Аллой и невозмутимо заметил, что сидеть в храме гораздо удобнее, чем стоять, как в православном.
– Но все равно нашу церковь будем строить, – сообщил он Алле.