– А ноутбук?
– Ах да… Вы правы, Барбара. Ладно, пошли посмотрим, что там. Семен, давай за руки, а я за ноги понесу.
– Может, лучше пока оставить тело? – робко предложила я.
– Нет уж! Нет у меня желания за ним возвращаться! Идите вперед, Барбара.
Я пошла. И поняла, что по этой дороге кто-то шел уже после снегопада. Два человека. А джип застрял в снегу. Скорее всего. Или люди решили, что им лучше пойти пешком. Быстрее будет.
Может, это Костя приехал за мной? Или помощника прислал с вещами? Хотя, скорее, они приехали вдвоем…
Но джип был не Костин. И не Максима. Ни изобретатель, ни художник его в этих местах ни разу не видели.
Кого могло принести в эту деревню? Ради чего?
По-моему, вывод напрашивался сам. Летающую тарелку видела не только я.
– Ладно, воспользуемся, – сказал Максим и отпустил ноги трупа. Семен тоже выпустил ношу, и мертвец рухнул в снег.
– Что вы собираетесь делать? – спросила я.
– Воспользуемся машиной, раз нам ее оставили.
– Как, если она закрыта?!
Про незаконность данных действий я даже не спрашивала. Я же в России. И с русскими.
– А руки у меня на что? – как само собой разумеющееся, спросил Максим. Правда, в помощь к рукам достал из своих многочисленных карманов складной ножик с множеством лезвий и не только, проволочку и какую-то палочку. Вроде бы это была маленькая отвертка, но я со своего места и при имеющемся освещении рассмотреть не смогла.
Справился он минуты за полторы.
Труп закинули назад и прикрыли валявшимся там пледом – отдельного закрывающегося багажника здесь не было. Семен уселся назад, я – на переднее место пассажира, а Максим – за руль. Я не спрашивала, как он собирается заводить машину. Русские мужчины, как я успела убедиться, могут многое, если их заставляет нужда. Англичанам подобное не приходит в голову. Летающие тарелки в заброшенных домах у нас точно не собирают. Голыми руками, фактически в одиночку не собирают нигде. Что для такого человека завести автомобиль без ключа?
Мы довольно быстро поехали задним ходом по проложенным этим же джипом колеям. Развернуться удалось не скоро, но удалось. За нами никто не гнался. Вообще было трудно сказать, куда делись хозяева джипа. По крайней мере, тарелку украсть не должны – даже если ее и найдут. Если Максим не в состоянии поднять ее в воздух, то другие точно не поднимут.
Может, это журналисты?
– А куда мы едем? – спросила я, невольно бросив взгляд назад. Правда, со своего места труп я увидеть не могла.
– На ближайшее кладбище, – сказал Максим.
Семен сказал, что лучше на другое, к ближайшему мы точно не подъедем из-за заносов. Максим посчитал его доводы убедительными. Я вспомнила про то, где видела могилу дочери рокера, которая на самом деле оказалась жива, и спросила, не туда ли мы направляемся.
– Нет, ни в коем случае. Там нас могут заметить. Мы на сельское.
– Там и теперь хоронят?
Мне пояснили, что теперь немало питерцев хоронят своих родственников в области, так как это значительно дешевле.
– Значит, там есть какая-то контора? Сторож?
Мужчины рассмеялись.
– Контора есть, – пояснили мне. – Но рабочие бывают только днем. А сторожу там точно делать нечего. Не бойтесь, Барбара. Мы там никого не встретим.
– Но вы же вроде бы хотели в канаву…
– Лучше на кладбище, – твердо заявил Максим. – В особенности раз машину бог послал. Человек все-таки. Может, по весне его по-человечески похоронят. И родственникам сообщат. Бирка-то на груди останется.
Я не стала спорить.
Опять же я никогда не могла подумать, что мне придется ходить по русскому кладбищу ночью… А уж с какой целью… Как кто-то из иностранцев может говорить, что в России скучно?
– Так, а тут недавно кто-то был, – сказал Максим, вылезая из машины, которую поставил на дорожке.
Изобретатель вручил мне фонарик и лопату, они с Семеном достали тело.
– Барбара, светите на следы. Посмотрим, куда ведут.
– Вы считаете, что ваши пассажиры…
– Я никак не считаю. Я не знаю. Правда, не думаю, что их понесло на кладбище. Сюда кто-то другой приезжал. Пока не знаю зачем.
Судя по следам, тут появлялись четыре человека. Хотя я могла ошибиться. Но эти люди протоптали путь нам. Спасибо им за это.
Никакого здания кладбищенской конторы, то есть того, что подошло бы под определение административного здания, я не увидела. Мы шли по аллее, между рядами заснеженных могил. Большинство памятников и крестов было не рассмотреть. Ветки деревьев сгибались под тяжестью снега. Если бы не наши предшественники, нам пришлось бы нелегко.
– А они ведь тоже тело тащили, – вдруг сказал Семен.
Я замерла на месте.
– Не останавливайтесь, Барбара!
Я стала в ужасе озираться. Я не думала, что увижу вставших из могилы покойников, или вампиров, или упырей, или кто еще тут может водиться. Но два покойника за вечер – это уже слишком!
Через некоторое время следы наших предшественников завернули, мы последовали за ними и оказались у забора.
– Сегодня копали, потом снегом место засыпали, – сказал Семен.
Я водила лучом фонарика в разные стороны. Максим забрал у меня из другой руки лопату и принялся за работу. Поскольку землю долбили сегодня, она еще не успела слежаться, и Максим, чередуясь с Семеном, довольно быстро раскопали яму. Я понимала, что их скорее всего не интересует, кого тут сегодня закопали, им просто легче раскопать это место, чем другое. Тем более что долбить мерзлую землю нам было нечем, а у наших предшественников имелся инструмент.
Но неужели они тоже кого-то тут хоронили нелегально? Ведь если бы легально, то был бы гроб, венки, цветы!
– Тело, – сказал Семен и перекрестился.
– Давай-ка посмотрим, не из моих ли зэков, – предложил Максим, и они вместе подняли труп за руку.
Я вскрикнула и тут же зажала рот руками. Глаза мои округлились от ужаса.
Это был продюсер Константин.
Я никак не ожидала, что в следующий раз увижу его в таком виде и в таком месте. Лицо известного продюсера было окровавлено, его явно сильно били. От чего он умер? Может, от удара в висок. Может, где-то и ножичком пырнули…
– Вы его знаете, Барбара? – внимательно посмотрел на меня Максим.
– И я знаю, – вставил Семен и пояснил, кто это.
«Почему Костя велел мне пожить в деревне? Почему хотел доставить мои вещи в дом художника? Какими делами он занимался?»
– Так, закапываем назад, – велел Максим. – И второго вместе с ним.