– Наряды русалок продают, – бросила мне рыжая.
– А реклама съедобных трусов? – не унимался Владик. – Почему мужики в ночных клубах жрут трусы с моей дочери? Им там что, кусок мяса приготовить не могут?
– В ночном клубе, где выступает Русалка, это включено в меню, – невозмутимо сказала рыжая. – В раздел «десерт».
– Их на десерт подают?! – заорал Владик. – Трусы со вкусом клубники, вишни и шоколада?!
– Подают, – кивнула девица. – Десерты в вазочках всем надоели. А шоу-бизнес очень чуток к моде и тому, что можно превратить в деньги. Ведь шоу-бизнес построен на деньгах, сексе и китче. Хотят мужики жрать трусы с поющей бабы – будет им баба в съедобных трусах! Не твоя дочь, так другая! Костя все правильно делает. Он нос по ветру держит.
Раскрылась еще одна дверь, и появились блондин с брюнетом, оба – обмотанные вокруг торсов полотенцами. Они что?.. Я моргнула.
– А с мужиков тоже жрут? – спросил Владик.
Рыжая кивнула.
– В специальных клубах, где «подают» мужской стриптиз.
– И с этого красавчика?
– Я не выступаю в стриптизе! – заорал Андрей громким, хорошо поставленным голосом. – Никогда не выступал и не собираюсь! У меня другой имидж. Мне не нужно поклонниц съедобными трусами привлекать.
Владик посмотрел на коллегу (или он его не считает коллегой?), как на убогого, и повернулся ко мне.
– Элтона Джона с супругом вы тоже учите английскому? – спросил у меня рокер, который за время беседы немного протрезвел. – Слушайте, давайте выпьем пива! Почему вы держите гостей в дверях? Или у вас в Англии так принято?
– Вам Костя давал какие-то указания насчет гостей? – спросила рыжая.
– Он сказал, что нельзя пускать в подъезд никого из поклонниц.
– Я – не поклонница, я – отец, – объявил Владик, подвинул меня и прошел. Рука оказалась на удивление сильной, хотя сам Владик был довольно тщедушным мужчиной.
Его волосатый приятель приложил руки к груди, как бы извиняясь, и тоже прошел.
– Лучше, если я буду присутствовать, – объявил адвокат.
– Потому что ваши подопечные могут надебоширить в чужой квартире?
– И по этой причине тоже. Но Аня вполне может оказаться несовершеннолетней.
– А отец не знает, сколько лет его дочери?
– Разве с восьмью детьми упомнишь? – хмыкнула рыжая и тоже пошла на кухню.
Мы с адвокатом остались в коридоре. Он закрыл входную дверь.
– Вы можете мне объяснить, что здесь происходит? – спросила я у адвоката.
– У вас тут есть своя комната?
Я кивнула.
– Пойдемте туда. Эти сейчас все равно будут пить.
Я пожала плечами и первой направилась в выделенную мне комнату, потом сообразила, что до сих пор в халате. Неприлично разговаривать с незнакомым мужчиной в халате. Я попросила адвоката на пять минут задержаться в коридоре, быстро натянула джинсы и футболку, расчесалась. Хотя мне бы не помешал душ. Но ничего, приму после ухода непрошеных гостей.
У меня в комнате мы уселись в кресла за небольшим столиком, и я вопросительно посмотрела на адвоката, которого звали Родионом.
– Вы, вероятно, не знаете, что Константин и Владислав – давние враги, – заговорил адвокат. – Во-первых, рокеры никогда не любили попсу, во-вторых, Косте и Владику доводилось делить женщин. То есть то один у другого кого-то уводил, то другой. Ну и что-то еще было в молодости…
– Они примерно одного возраста?
– Владик на год старше.
Я моргнула. Константин выглядел на десять лет моложе и в двадцать раз лучше. Константин был ухоженным, холеным, дорого одетым, приятно пахнущим мужчиной. При взгляде на него сразу же становилось понятно, что это успешный человек, занимающийся бизнесом. Владика же вполне можно было принять за бомжа. Хотя бомжи вроде бы не одеваются в кожу с головы до ног. Но испитое, изрезанное морщинами лицо, в целом неумытый, неухоженный и, я бы даже сказала, болезненный вид… Владик вызывал у меня чувство брезгливости, хотя, возможно, он – талантливый человек. Правда, у меня не возникло желания послушать его пение.
– Я не занимался изучением истории конфликта, – тем временем хмыкнул Родион. – Я просто знаю, что они оба терпеть друг друга не могут. У Владика вообще пунктик насчет Кости. Его послушаешь, так подумать можно, что все зло в мире происходит благодаря Константину. Но мы сейчас говорим не об этом. Вы, вероятно, знаете, что Константин – очень известный продюсер. У него наметанный глаз, нюх, чутье… Я не знаю, как правильно выразиться. У него было несколько невероятно успешных проектов, причем отличных друг от друга. Он очень здорово улавливает волну. Он чувствует, что должно пойти. Не знаю точно, как именно он действует – то ли людей подбирает под идею, то ли конкретным людям придумывает имидж.
– Что исполняет блондин?
– Андрей Распутин? В основном поет про русскую долюшку. Есть очень удачный белогвардейский цикл. Мне лично он больше всего нравится.
– Любовная лирика?
Адвокат покачал головой:
– Про любовь многие поют. Возможно, эта тематика пошла бы и у Андрея, но Костя принял другое решение. И правильно сделал. У Андрея соответствующий гардероб – расшитые в русском народном стиле рубахи и белогвардейская форма. Не знаю уж, как на самом деле одевались те офицеры, но смотрится очень здорово. У нас, если теперь на улице опрос провести про белогвардейскую форму, так каждый второй скажет, что она выглядела так, как та, что на Андрее во время выступлений. Этот имидж сейчас очень раскручен. На Костю работает какой-то дизайнер, который, вероятно, эту форму и разрабатывал.
– А Аня?
Адвокат вздохнул.
– О том, что Константин взял Аню в разработку, ее отцу сообщил «доброжелатель». Мне сложно сказать, из каких соображений и кому именно он хотел насолить. Может, кто-то из журналистов постарался, надеясь сделать пикантные снимки или писать о новом витке конфликта. Скорее всего. Владик тут же позвонил мне. Я вообще уже несколько лет представляю его интересы. В общем, пытаюсь гасить конфликты с наименьшими финансовыми потерями для Владика.
– Он часто дебоширит?
– Не то слово. Ваши футбольные фанаты, прославившиеся на весь мир, – просто дети в сравнении с ним.
– Но вроде бы возраст…
Адвокат усмехнулся.
– Бес в ребро? – спросила я.
– Да у него в каждом ребре по бесу сидит, а уж как выпьет… Правда, надо отдать должное, на сцене лыко всегда вязал, но потом может мебель в гостинице покрушить и подбить глаз горничной, отказавшей в интиме кому-то из его друзей, после чего устроить разнузданную оргию, о которой потом долго будет вспоминать вся гостиница, если не весь город. Но сейчас речь не об этом. Первым делом мы поехали к матери Ани. Я лично не исключаю, что именно она решила сделать такой «подарок» бывшему мужу.