— Как вы себя чувствуете? — спросила рыжая с дежурной заботой.
Петр пожал плечами:
— Как вам сказать… Почти нормально.
— К сожалению, провалы в памяти пока не восстановлены, — веско добавил врач. — Во множестве наличествуют.
Она покивала:
— Да, вы уже говорили… Павел Иванович, простите, ну, а меня вы помните?
Он старательно наморщил лоб:
— Да. Вы из милиции, Шевчук, Дарья… отчества никак не могу вспомнить.
— Андреевна.
— Да, действительно… Мы с вами виделись, кажется, раза два. Речь шла о каких-то пустяках… Не могу припомнить.
— И не утруждайтесь, — махнула она рукой. — Не стоят того пустяки. Вот видите, во всем, что касается меня, вроде бы никаких провалов. Загадочная всё-таки вещь — медицина. Отец меня на заре туманной юности пытался отправить в медицинский, я наотрез отказалась и, скорее всего, правильно сделала… Павел Иванович, вы разрешите задать вам несколько вопросов? Медицина это допускает?
— Я не знаю, как… — сказал Петр и показал глазами на доктора.
Тот важно склонил голову:
— Только не усердствуйте, голубушка.
— Вы помните все, что произошло?
— Местами. — осторожно сказал Петр. — Полосами, этакая зебра… Вы лучше задавайте конкретные вопросы.
— Можно? Отлично… — рыжая выдержала небольшую паузу. — Это была ваша идея — сесть за руль и куда-то поехать без сопровождения?
— Да, — твердо сказал Петр. — Устал, заработался, вот и хотелось проветриться. За город выбраться…
— Значит, вы сами решили? Никто не подсказывал, не настаивал?
— Никто.
— Твердо помните?
— Твердо.
— И потом…
— Вот тут и начинаются полосы, — сказал Петр, придерживаясь заранее разработанного сценария. — Насколько помню, машин на шоссе не было. дорога хорошая, сухая, и я притоптал газку… Так вроде бы смутно припоминается, что не вписался в поворот, руль не довернул на самую чуточку…
— Насчет того, пили ли вы, не спрашиваю. Смотрела уже данные экспертизы, вы были трезвехоньки, образец дисциплинированного водителя… С вами в машине и правда никого не было?
— Никого.
— А кто же вызвал «скорую» и инспекцию?
— Вот этого уж я не знаю, — сказал Петр. — Кто-то мимо проезжал, надо полагать.
— Но вы сами никого не видели?
— Нет. Я так и валялся, когда они подъехали…
— Почему же ваш благородный спаситель не подождал?
— Откуда мне знать? Мало ли какие у человека бывают в жизни обстоятельства?
— Ну, например? — быстро спросила она.
— Мало ли… — повторил Петр. — С чужой женой, скажем, ехал. Или выпил немножко и боялся, что унюхают или попытаются его самого к аварии пристегнуть…
— Логично. Значит, никого с вами не было… И никакая другая машина вас не подрезала? Не вызвала аварию своими маневрами?
— Не было других машин, — сказал Петр. — Дорога была пустая, как Луна.
— Теперь попытаемся сформулировать новый вопрос… Если бы вы не сели за руль, кто поехал бы на этом джипе?
— Да никто, по-моему, — чуть подумав, выбрал Петр самый надежный вариант ответа, при котором никого не требовалось припутывать. — Стоял бы себе в гараже.
— А кто поехал бы на нем завтра? Дмитрий Елагин?
— Затрудняюсь вам и сказать, — очень натурально пожал он плечами. — Может, Елагин. А может, и я. А может, благополучно простоял бы в гараже неделю. Джип этот у нас, собственно, был разъездной машиной…
— Но ездил-то на нем главным образом Елагин?
— Ну да. И я.
— Елагин и вы, вы и Елагин… — рыжая, казалось, о чем-то сосредоточенно думает. — Как у вас с ним складывались отношения?
— Нормально. Я им доволен. Парень старательный.
— Вы сказали — «разъездная» машина. А куда она обычно разъезжала? Какой-то определенный круг обязанностей или — без руля и без ветрил, куда погонят?
Рыжая красотка и понятия не имела, конечно, что именно этот круг вопросов Пашка обговорил с ним подробнейше…
— Скорее уж — определенный круг обязанностей, — сказал Петр. — Обычно на этом джипе Митя возил супругу на работу, дочку в школу. По магазинам, когда моим дамам понадобится, в аэропорт — когда приезжали мои близкие знакомые или особо ценные партнеры… Примерно так это выглядело.
— Понятно… Вы, стало бы, Елагиным довольны… А ваши дамы?
— Без претензий.
— Так… Положительно, я что-то пока не нахожу следов тех самых провалов в памяти…
— Зато в других областях их предостаточно, — басом сообщил доктор.
— Ну что ж… Павел Иванович, можно, я задам вам парочку неприятных вопросов?
— Извольте.
— Вам не угрожали в последнее время? Какие-то конфликты, недоразумения?
— Ничего подобного, — твердо сказал Петр.
— Уверены?
— Уверен.
— Но вы же далеко не все помните… «Зебра»?
— Насколько я помню, не было ни угроз, ни, как вы выражаетесь, конфликтов.
— Решительно никаких?
Разговор начинал его тяготить — Петр искренне не понимал, куда она клонит.
— Послушайте, — сказал он. — У меня, действительно, мозги в каком-то смысле перемешались. И чувствую я себя не особенно бодрым. Вас что-то конкретное интересует?
— Нет, я так, вообще…
— А в чем, собственно, дело?
— В чем? — казалось, какое-то время она что-то для себя решала и взвешивала. — Видите ли, Павел Иванович, тормозные шланги вашего джипа оказались подрезанными. Довольно мастерски все было проделано, так, чтобы при нормальной езде это ничем себя не проявило, но вот при резком торможении… Каковое как раз и имело место, судя по моей беседе с инспектором…
— Чушь какая-то, — пожал он плечами.
«Лопухнулся Митька, — подумал он с неудовольствием. — Что-то в этом роде он и должен был устроить, Пашка говорил… но кто же мог предвидеть, что менты станут исследовать каждый винтик? Вот тут Пашка чего-то недодумал… Ничего, не смертельно».
— А вы не ошибаетесь? — спросил он равнодушно.
— Боюсь, что нет. Это не последствия аварии, а именно — подрезы. Мастерски сделанные. Сталкивалась я уже с подобным. Теперь понимаете? Конечно, не следовало бы выкладывать вам все это сейчас, когда вы еще не отошли… Но разговор у нас без протокола, чисто приватный, и я позволила себе… Вы учтите эти обстоятельства, Павел Иванович. Кто-то подрезал джиперу шланги, никаких сомнений. И это отнюдь не безобидная история, вы чудом не угробились… Не возражаете, если я в ближайшие дни появлюсь у вас на фирме?