Все вышли, потихоньку комментируя увиденное, стараясь не разбудить короля, но особенно не потревожить дворцовое эхо. Батальон фрейлин гудел, как потревоженный улей. Сильви лишь вопросительно подняла брови, подойдя к подруге. Мария тоже была лаконичной, наградив ее насмешливой улыбкой.
— Ночь — это очень, очень долго! — прошептала она.
В Лувре никто не спал. Король приказал разбудить его очень рано, чтобы он успел добраться до Сен-Мора, где его ожидали его слуги и его мебель. Чтобы не пропустить той минуты, когда король отправится к мессе, придворные решили не расходиться по домам и устроились как смогли в маленьких салонах, галереях и залах для приемов. Захваченный общей лихорадкой капеллан прилег здесь же.
Не спали и многие другие. В часовне монастыря Посещения, в Валь-де-Грасе, в разных кварталах Парижа люди молились при свете свечей, которым не удавалось согреть ледяные плиты пола. Час за часом все просили господа о том, чтобы воссоединившаяся наконец королевская чета подарила Франции наследника престола. Сестра Луиза, пытавшаяся заставить замолчать бушевавшую в ее душе обыкновенную земную ревность, молила бога ниспослать сына Людовику XIII. Пусть это будет сын, чтобы ей снова не пришлось возобновлять свои просьбы. Ведь сегодня она весь день донимала ими своего венценосного друга!
Слух просочился не только в аббатства и монастыри. Даже в харчевнях весело пили за здоровье короля. Эта ночь, так непохожая на другие, сменилась серым, холодным, но тихим днем. Жестокая буря, налетевшая с моря, понеслась дальше на восток. Теперь оставалось только уничтожить следы ее разбоя.
Когда появился Людовик XIII, затянутый в замшевый камзол и такие же штаны военного покроя, в высоких сапогах, как всегда с иголочки, он на мгновение остановил свой мрачный взгляд на помятой, неприбранной, измученной толпе, склонившейся перед ним, покоряясь требованиям этикета. Зрелище явно развлекло короля, потому что тень улыбки скользнула по его губам:
— На вашем месте, господа, я бы отправился спать! И монарх прошел мимо, сопровождаемый своей стражей, швейцарцами и военными. Тем было не привыкать к ночам без сна, и им едва удавалось скрывать свое веселье. Но двор не был обескуражен, он продолжал свое расследование. По непроницаемому лицу короля ничего прочесть невозможно. Значит, надо взглянуть на королеву, а та сегодня заспалась дольше обычного.
Ее величество спала так долго, что многие все же решились отправиться домой, чтобы привести себя в порядок. И тут стало известно, что королева ждет мессы в своей личной молельне.
А днем весь Париж, имевший доступ ко двору, ринулся в Лувр следом за каретой принцессы Конде. Самые высокородные дамы, самые знатные господа — те, которых пока не отправили в ссылку, в армию, которые не должны были следовать за королем или не получили должность в провинции, — поспешили принести свои поздравления королеве, как будто она совершила подвиг. Герцогиня Вандомская появилась в числе первых. Охваченная радостью, она стиснула в объятиях Анну Австрийскую:
— Сестра моя! Какой великий день! Я только что виделась с господином Венсаном. Он вне себя от радости. Ему в эти дни было видение, что у вас будет ребенок!
Последним явился тот, кого ждали меньше всего. Франсуа, герцог де Бофор, также зашел поздравить королеву, но его внешний вид заставил Сильви вздрогнуть, а у Марии с лица сползла сияющая улыбка. Несмотря на высокий рост и светлые волосы, молодой человек казался тенью, элегантно одетой в серый бархат, затканный серебром, с невероятно белоснежным воротником. Над роскошным одеянием все увидели напряженное, посеревшее лицо. В одной руке шляпа, а пальцы другой настойчиво теребят атласный бант на шпаге. Он пошел напрямик вызывающей походкой. И при его появлении окружавшие королеву придворные разошлись в стороны.
— Господи, — молилась про себя Сильви, — сделай так, чтобы он не совершил никакой глупости! Его лицо не предвещает ничего хорошего…
— Ах, герцог де Бофор! — произнесла королева с ясной улыбкой. — Мы вас так давно не видели у нас. Вы тоже хотите нас поздравить?
— Разумеется, мадам! Я с огромной радостью узнал, что король наконец вспомнил, что его супруга — прекраснейшая из женщин. И так как счастье написано на лице королевы, я могу считать себя самым счастливым из людей!
— Какой вы замечательный подданный, мой дорогой герцог!
— Не лучше остальных, мадам! Я просто поступаю, как и все… Могу ли я также поздравить ваше величество с приобретением этого очаровательного веера, что так изысканно смотрится в вашей руке? Очень красивая вещица!
— Она прибыла издалека. Из Рима. Я не хочу ничего скрывать.
— Неужели его прислал вашему величеству наш посол в Риме, мой дядя, маршал д'Эстре?
— Нет, вы ошибаетесь. Это подарок монсеньора Мазарини. Об этом человеке все здесь вспоминают с большим удовольствием, — добавила она чуть громче. — Эта безделушка прибыла к нам позавчера с тысячью других забавных вещиц… Не правда ли, этот веер очарователен?
Бофор был серым, стал кирпично-красным. Его синие глаза засверкали от ярости.
— Какая наглость со стороны этого лакейского отродья! Он осмелился прислать подарки королеве Франции! Разве у нас мало дворян, которые могут подарить нашей королеве все, что ей понравится?
Теперь покраснела и Анна Австрийская.
— Вы забываетесь, герцог! Вы забыли, кто вы и с кем говорите! Вы оскорбляете того, кого здесь нет. Это очень серьезно, потому что человек не может вам ответить. И, что еще хуже, вы позволяете себе критиковать наших друзей!
— Друзей? Этот Мазарини очень тесно связан с господином кардиналом. Я не знал, что ваше величество разделяет его вкусы.
— Довольно, герцог! Уходите. Ваше присутствие не доставляет нам удовольствия!
Появление запоздавшей пары, губернатора Парижа с женой, очаровательной герцогиней де Монбазон, несколько разрядило обстановку. Франсуа, чувствуя себя очень несчастным, отошел. Правда, несколько дальше, чем ему бы хотелось. Потому что Мария де Отфор потянула его сзади за пояс и тянула до тех пор, пока они не оказались в укромном уголке. Там к ним присоединилась и Сильви.
Местечко между кариатидой, поддерживающей балкон для музыкантов, и углом галереи несколько в стороне от общего шума и гама было выбрано отлично. Когда подошла Сильви, Мария как раз бросилась в атаку:
— Вы что, с ума сошли? Явились сюда с вытянутым лицом и набросились на ее величество, как будто она вам чем-то обязана! Честно говоря, мой дорогой герцог, я уже начинаю жалеть, что выступила на вашей стороне. Вы не годитесь ни на что путное, только совершать глупости!
И тут же Сильви выступила в его защиту:
— Не будьте так суровы, Мария! Вы разве не видите, как он мучается!
— И с какой это стати, скажите, пожалуйста? Все из-за того, что нам удалось спасти королеву от неминуемого развода? Вы являетесь сюда с видом собственника. Хорошо еще, что вы не устроили сцену ревности по всем правилам!