— Ты в порядке? — спросил Сажин.
— Консул… — произнес Борланд. — Небесные боги, я должен был догадаться!
— Тебе плохо? — выкрикнул Егор.
Он тут же понял, что ответа не требуется, чтобы понять это. Борланд был на грани шока, если не потери сознания. Снова припав к прицелу, сталкер впился взглядом в фигуру на башне. Сажин схватил бинокль и сделал то же самое.
— Марк! — выдавил Борланд, вложив в четыре буквы необъятный спектр эмоций. — Марк… Консул!
На вершине башни № 226, стены Барьера, принадлежащей Коалиции Военных и Научных Сил, стоял знакомый Борланду человек. Слишком знакомый, чтобы ошибиться. Создатель сценария по снятию гигантского купола над центром Зоны, реализованного два года назад, а теперь и автор плана по ее уничтожению, ключевая фигура «Горизонта событий», Консул, настоящее имя Марк, стоял, упершись руками в парапет, и ждал появления майора Кунченко.
Ми-28 завис на одном месте, развернувшись к башне, точно в профиль по отношению к Борланду. Ну прямо готовое приглашение. Сталкер вернул зум к восьмикратному увеличению, сделал вдох. Плавно потянул спуск, на выдохе додавил его до конца.
«Интервеншен» выплюнул двадцатиграммовый снаряд, который направился в сторону Барьера. У самой башни пуля все же потеряла часть энергии, отлетев вниз и влево. Этого стрелок не увидел, однако знал, что сверхзвуковой летун оставил на стене автограф. Винтовка слегка дернулась на сошках, но и без этого Борланд не сумел бы разглядеть результаты своей работы. Еще одна причина, почему так был нужен корректировщик.
— Возьми на четыре выше и на два правее, — сказал Сажин, не отрываясь от бинокуляра.
— Ты заметил место попадания?
— Да. Точно в край лестницы.
Чудесно. Сталкер выстрелил еще раз, с учетом поправок.
Вертолет плавно покачнулся. Похоже, Борланд все же попал в покрытый броней корпус. Это не могло причинить машине существенных повреждений, разве что дать понять пилотам, что не только у них есть пушка.
Сталкер напомнил о своем существовании еще трижды, каждый раз молниеносно вычисляя новый угол подъема ствола — воздушные вихри, которые порождал винт Ми-28, неизбежно должны были влиять на поведение свинцовых гостинцев. Борланд как раз отстегнул опустевший магазин и схватил у Егора новый, когда вертолет наконец отреагировал на неожиданную угрозу. Развернувшись носом к «Ростку», Ми-28 полетел точно на базу клана.
— Надо уходить! — выкрикнул Егор, но его возглас потонул в грохоте нового выстрела. Борланд расстрелял второй картридж, целясь с таким расчетом, чтобы попасть чуть выше выступающего носа, частично заслонявшего стекла кабины. Вертолет в прицеле постепенно рос, увеличиваясь в размерах. Разум уже не реагировал должным образом на оптическую иллюзию, порождаемую приближением объекта, — казалось, грозный неторопливый истребитель действительно становился больше, заполняя собой всю Вселенную. Борланд вставил третий магазин и сделал один выстрел, призвав на помощь весь опыт, полученный за последнюю минуту, но более бесценный, чем все буквы родного алфавита.
При первом же выстреле кабина на уровне оператора Ми-28 приобрела отверстие в правом верхнем углу. Вертолет тут же заметно сдал вниз и попытался укрыться за дальним заводским корпусом.
Занятная вещь — точка отсчета. На Большой земле выстрел из «интервеншена» стоит семь долларов. Чтобы достать патроны 408 специализированной обработки в Зоне, требуются огромные деньги, которые впоследствии ничем не окупятся. При этом в случае попытки обратной продажи за эти красивые, сверкающие дециметровые конструкции не дадут и ломаного гроша. Слишком непопулярны здесь были огнестрелы, имеющие столь узкую актуальность. Но попадание такого патрона в уязвимую часть Ми-28 наносит ущерб на две человеческие жизни, шестнадцать миллионов евро, существенно рушит военную статистику и в теории способно перевернуть мировую гонку вооружений. Наконец, поражение умно выбранной цели может развязать войну или, в отдельных случаях, закончить.
Борланд понимал, что от выживания человека на башне № 226 зависит очень многое. Да и самому не хотелось окончить свой жизненный путь здесь, будучи взорванным направленной ракетой. Секунды не хватит, чтобы успеть осознать, что случилось, прежде чем тебе на голову упадут сорок пять килограммов боевой мощи, которые разнесут водонапорку и успеют испарить половину застоявшейся воды вместе с лежащим в снайперской позиции сталкером. И никто потом не сможет сказать точно, что раньше стояло на этом месте.
Дырка в лобовом стекле Ми-28 никак не могла причинить вред находящемуся за ним человеку. Даже если и причинила, то все равно пуля после такого путешествия должна была остановиться перед прозрачной броней, разделявшей обоих членов экипажа. А главный пилот в отличие от стереотипных мнений сидит сзади, а не спереди.
Сталкер протянул руку за новым магазином, но не встретил никакого ответного движения. Оторвавшись от прицела, Борланд обнаружил, что остался на крыше один. Рядовой Сажин покинул пост. Сталкер не мог его за это винить — наоборот, наводчик принял единственно верное решение, как и с утра на Кордоне.
Однако он все же оставил на чехле последний снаряженный магазин. Борланд перезарядился и снова приник к прицелу, переключив его на четырехкратное увеличение. Разбираться со множеством цифр на экране баллистического компьютера он не стал — слишком мало времени. Кроме того, как стрелок он уже освоился.
Вертолет снова вынырнул из укрытия, открыв огонь из пушки. Слишком рано, беспорядочно, рассчитывая скорее на устрашение. Через пару мгновений он успеет прицелиться.
Борланд выстрелил по кабине. Затем еще и еще.
Ми-28 прекратил огонь, дал крен влево и сделал полукруг. Что-то его отвлекло, что-то явно более опасное, нежели эксцентричный парень со снайперкой. Борланд оторвался от прицела, присмотрелся. Так и есть — «долговцы» у гаража стояли с ракетницами. Еще бы.
Во всяком случае, своей цели сталкер добился — выиграл время для Марка и Клинча. Осталось только, чтобы они успели им распорядиться как следует.
Сталкер оставил «интервеншен» стоять на сошках, быстро спустился по лестнице. Внизу встретил троих «долговцев», которые с одобрением смотрели на него. Вот уж чего Борланд не ждал, так это теплой реакции на свое поведение. Видимо, накипело у парней порядком.
Не говоря ни слова, Борланд рванулся к гаражу. По сути, это была мастерская под открытым небом, ранее принадлежавшая бывшему заводу. Сталкер заскочил за руль «тигра», повернул ключ и двинул машину к уходящей вниз дороге.
— Возьми шипач. — Парень в черно-красном комбезе на ходу положил Борланду на заднее сиденье длиннющий зеленый цилиндр с неказистой коробкой на одном конце.
— Спасибо, — ответил сталкер, выезжая с базы мимо опустевшего блокпоста, лавируя между мешками с песком. Шипач, однако. Оригинальное название для более привычного обозначения — «стингер». Если переводить на русский сталкерский, то иначе, как шипачом, и не назовешь. Только откуда у «Долга» такие игрушки? Винтовка М200 — еще куда ни шло, но ракетно-зенитный комплекс «стингер»? Не иначе как Клинч предусмотрел и такой вариант.