— Да заткнись ты! — гаркнула проводница на парня. — Ты что, тугодум, ни хрена не понял?! Тебе в любой из локаций Зоны будет хана! Это лишь вопрос времени. Ты не приспособишься к черноте никогда! Ты ошибся в самом себе.
— И что же мне теперь делать? — немного отдышавшись, стал бубнить молодой человек. — Подыхать здесь? Я устал, у меня нога вся в водянках! Я боюсь даже ботинок снять, потому что уже не надену его никогда. Там, наверное, всё по щиколотку в крови! Руки, блин, уже в мозолях от набивания патронов в эти долбаные магазины! Уведи меня отсюда, спрячь где-нибудь, чтобы я смог отдохнуть с недельку. Я обещаю тебе, что восстановлюсь и опять попробую всё сначала. Только уведи отсюда!
— Эх, студент, студент. — Проводница присела на корточки и прислонилась к стене. — Тебе отдых не поможет. Это будет всего лишь отсрочка неминуемого. Сожрёт тебя Зона с потрохами, как только я тебя оставлю. А оставить должна буду… Не вечно же тебя за ручку водить.
— А ты выведи меня отсюда, пожалуйста. Я сделаю всё, что попросишь, только выведи! — Парень вдруг упал на колени и, просеменив на них через весь подвал, вцепился руками в ноги проводницы. — Не оставляй меня! Выведи меня, я никому не скажу, что был здесь взаправду! Я согласен на любые условия…
— Успокойся! — Проводница вскочила и брезгливо отпрыгнула подальше от совсем раскисшего парня. — Не скажет он… Придурок, тебе никто и не поверит. А я же тебя предупреждала, что не смогу вывести! Я не вывожу! Это не от меня зависит.
— И что мне теперь делать?! Я же сдохну, если сам останусь в Зоне! — Парень и не собирался успокаиваться, его голос начал дрожать, его накрывала паника.
— Что делать? Хм… какой оригинальный вопрос. — Проводница сняла с пояса сапёрную лопатку, разложила её и принялась что-то откапывать из кучи мусора, наваленного в одном из тупиковых коридоров-аппендиксов. — Отведу тебя на последний чекпойнт. Так быстро после начала ходки я туда ещё никого не отводила, но с тобой уже и без всяких оговорок всё ясно.
— А что там? Ты меня там оставишь одного?! — испуганно вопрошал ведомый.
— Нет, пока не оставлю. В том месте я… э-э… должна получить ответ, что с тобой делать дальше. — Проводница под толстым слоем грязи отыскала большой армейский ящик, некогда оставленный здесь, и стала разгребать вокруг него окружающий мусор. — Ч-чёрт, это ж самая последняя нычка… и то не моя! Но без «Монгола» хрена с два я там сама продерусь, на последнем чекпойнте «монолитовцев» как грязи в этом подвале и во всех других подвалах… А я до сих пор то место зачищала в два ствола, в паре с плюс-минус, но уже полноценным бойцом. Однако тебе уже не бывать таким…
Очнулся я от пронизывающего насквозь, леденящего ощущения холода. В голове ещё гудел отзвук эха взрыва, и мысли с трудом возвращались в сознание. Когда же способность осознанно мыслить наконец вернулась на своё законное место, я с трудом поднялся на ноги и осмотрелся. Неподалёку лежал Клин и не шевелился, не подавал признаков жизни. Я подковылял к нему, перевернул на спину и стал тормошить, боясь даже подумать о том, что это бесполезно… У-ух, отлегло от сердца! Кажется, проводник шевельнулся и начал приходить в себя.
Наконец открыв глаза, он едва слышно произнёс:
— Задело меня… — И закашлялся. На его губах моментально появилась кровь.
— Мы выберемся, Клин! Столько всего прошли… Теперь глупо умирать! — говорил я, склонившись над ним и вцепившись ему в плечи, как будто это помогало не отпустить из мира живых.
— Да, выберемся… — ответил Клин, но по его глазам я вдруг отчётливо понял, что шансов на долгую жизнь у него нет. Блин, и куда ж мне потом, без него, податься?!
Я попытался поставить напарника на ноги, и с его же помощью, когда он хорошо за меня ухватился, мне это удалось. Опираясь на меня, проводник кое-как шагал и одновременно продолжал вести вперёд, хотя уже без ПДА учёного. Гаджет поймал собой осколок и безнадёжно «накрылся»… Мы, периодически останавливаясь на отдых, потратили ещё около часа на то, чтобы дойти до люка.
Точное время я не мог определить, потому что циферблат моих часов разбился, и они уже не работали. С невероятным трудом Клин полез на поверхность по скобам в бетоне. Я как мог поддерживал его снизу и карабкался следом. Вот она, долгожданная Припять. В отверстие из люка виднелись дома, которые люди покинули много лет назад, я тогда ещё и не родился…
Когда же проводнику наконец удалось выбраться, он, не поднимаясь на ноги, сразу лёг на асфальт. Прикрыв глаза, пытался отдышаться. Настолько тяжело дался ему подъём из подземелья. Я, когда выполз наверх, присел рядом и настороженно осматривал местность…
Город был давным-давно заброшен, превратился в призрак самого себя, и вряд ли кто-то, здесь находившийся, мог нарушить покой этих мёртвых стен. Всепоглощающий, подавляющий, вездесущий…
— Клин, ты как? — спросил я, поглядывая вокруг.
— Жив пока, — ответил он. Вид у него был тот ещё. Как у человека, бесконечно уставшего ещё вечность назад.
— Нам бы двигаться дальше… Тучи сгущаются… — почти жалобно произнёс я.
После этих моих слов напарник открыл глаза и, медленно поворачивая голову, тоже осмотрелся. По его немного просветлевшему взгляду было видно, что он порадовался небу над головой, пускай уже и затянутому тучами. Наверняка умирать во тьме подземелья ему хотелось ещё меньше. Если у этого нежелания есть степени…
— Помоги, — обратился он ко мне. Я помог ему подняться, и мы вновь стали продвигаться. Он держался за меня, а я старался найти место, где мы смогли бы укрыться от непогоды… Мы двигались по основной улице, так что если на нас кто-то смотрел сейчас в оптику, то мог бы легко перестрелять. Во всяком случае, я ощущал спиной, что за нами кто-то наблюдает. Но выстрелов не было, и с каждым шагом я становился спокойнее.
Наверное, в этом городе за тобой наблюдает каждое окно. Просто нужно к этому привыкнуть. И успеть отвыкнуть в момент, когда уже выпущена пуля, полетевшая тебе в спину… Тем временем впереди показалось высокое, выше окрестных, здание. Оно выглядело более крепким и неповреждённым, чем другие. С виду там вполне можно было укрыться, и я направился к нему, увлекая с собой Клина. Проводник ничего по этому поводу не сказал.
Я чувствовал, что он слабеет с каждым шагом. Его дыхание становилось прерывистым, напарник то и дело сплёвывал на грязный асфальт кровь. Мы сделали ещё несколько шагов, и Клин разжал пальцы, которыми хватался за меня, начал заваливаться, и я не сумел его удержать. Дышал он натужно, очень тяжело. Я подумал, что вот сейчас напарник отдохнёт, и мы снова продолжим путь, но… вдруг послышался отдалённый раскат грома, и небо в том направлении быстро начало набирать тёмно-малиновый оттенок. Десятки молний прорезали небо пока что в стороне, но постепенно они приближались к нам.
— Клин… Что это?! — спросил я. Новое для меня явление, но мне сразу показалось, что это сверкающее, гремящее могло стереть нас с лица Зоны в считаные секунды. И приближалось оно угрожающе быстро.