— А он испугался! — горячо подтвердил свободовец, заправляя сальную прядь за левое ухо. Над правым, похожим на мясистый красный цветок, волосы не росли, кожа схватилась крепким ожогом.
— Да вы тока гляньте, в каком они состоянии! Еле ноги передвигают, в рванине какой-то. А Протасов своих прилично снаряжает, вспомните этого, которого мы на прошлой неделе взяли, как его… Сталкеры замолчали, по новой разглядывая бредущие в тумане фигуры.
— И без оружия, — добавил Падла. — Сбежали, небось.
— Да на нем «цифра», какая только у генеральских военсталов, ты приглядись, — не согласился Рваный.
— Да чё ты так его ненавидишь, Рвань?
— А ты прям целоваться готов со своим Цыганом!
— Прекратите, — поморщился Долг. — Во-первых, откуда они идут. Во-вторых, куда направляются. И в-третьих, на чьей они стороне — это главное.
— Сейчас узнаем! — Падла встал из папоротников, закидывая «абакан» на плечо.
— Стоять! — крикнул Долг.
— Эй, братан! — Падла побежал с холма, размахивая руками.
Цыган на опушке остановился, поддерживая висящего на его левом плече Ботаника, вскинул «скар», который был в правой руке и поэтому остался незамеченным сталкерами. Бандит замедлил ход, удивленный.
— Ты чего? Это я! — воскликнул он.
Цыган, не опуская автомат, сумрачно следил, как он приближается. Ствол натовской штучки смотрел в грудь Падлы.
— Вот гнида, — выругался Рваный. Свободовец выпрямился во весь свой немаленький рост и взял Цыгана в прицел «винтореза». Рамир кинул взгляд на холм, заметил Рваного и направил «скар» на него, затем опять на Падлу.
— Не стреляй, братан! — крикнул бандит, после секундного колебания продолжив спускаться.
— Чего надо? — каркнул в ответ Цыган. — Не приближайся!
Голос у него был сиплый, простуженный. Ботаник мутными глазами посмотрел на подходящего бандита и снова уронил голову; Цыган под его тяжестью кренился на левый бок.
— Опусти ствол, не то пулю в глаз получишь! — крикнул Рваный. Долг встал, скрипнув зубами, тоже поднял оружие.
Цыган переводил ствол с Падлы на Рваного и обратно, часто моргая. Ресницы и брови у него немного обгорели, раньше черные, густые, теперь поредели и были словно припорошены рыжей пылью.
— Ты кто? — прохрипел он.
— У него «скар», Долг, ты видишь? Продался! — заорал Рваный. — Такая снаряга только у военсталов! — Он приник к прицелу.
— Тем более не убивать. — Долг положил ладонь на плечо приятелю, крепко сжал его. — Еще раз приказа ослушаешься — посажу на гауптвахту.
— Да он же Падлу щас пристрелит!
Спустившись с холма, бандит вразвалку приближался к Цыгану. Тот толкнул Ботаника за себя, так что лаборант кулем свалился в траву, и обеими руками поднял штурмовую винтовку, ствол почти уперся в грудь Падле. Они стояли боком к холму.
— Убьет нашего Падлу, Долг! — взбеленился Рваный и нажал на спуск. Выстрела почти не было слышно. Цыган дернулся, закричал и уронил «скар». Долг вырвал у Рваного «винторез».
— Вы меня достали, — резко сказал он; левое веко у него быстро подергивалось. — Оба! — И начал быстро спускаться с холма. Рваный пожал плечами и почти бегом припустил следом, придерживая лямки рюкзака.
Падла бросился вперед, подхватил пошатнувшегося Цыгана, который начал вырываться.
— Это же я, братан! — крикнул бандит в покрытое грязью лицо наемника, схватил его за плечи и потряс.
— Падла? — пробормотал Рамир, поднял левую руку и ощупал его подбородок, нос, скулы… Согнутую правую он прижимал к боку, рукав на предплечье был порван пулей, края дырки намокли, потемнели. — Ни хрена не вижу… — Он ладонью оттолкнул лицо бандита и устало засмеялся: — Все равно не помню…
— Ты чего, э? — Падла тоже засмеялся, немного напряженно. — Меня не помнишь?
— Это ты меня подстрелил? — Цыган широко зевнул, потер лицо, глаза. — Вода есть?
Бандит снял с пояса фляжку. Наемник прищурился, пошарил в воздухе, промахнулся. Тогда Падла открутил колпачок и всунул флягу ему в руку. Цыган кивнул, приложился к горлышку, затем плеснул на ладонь и промыл глаза.
— Сухая ветка с дерева в жарку перед нами попала, — пояснил он, часто моргая, затем огляделся. — О, так лучше. Рваный? Долг?
Свободовец подлетел, заломил ему руку. Рамир согнулся, замычав, фляжка упала в траву.
— Рваный, оставь! — Падла бросился разнимать сталкеров, но опоздал: Цыган с неожиданным проворством лягнул амбала в пах. Рваный с воплем сложился пополам, Рамир вывернулся из захвата и с разворота дал свободовцу в челюсть.
Верней, дал бы, если бы у него еще оставались силы. Рывок подкосил его, и Цыган повалился на руки подскочившему Падле.
— Отставить драку! — приказал Долг, останавливаясь перед ними и держа Цыгана под прицелом. — Вы откуда? Цыган высвободился из рук бандита..
— Лучше Ботанику помоги, он вроде отключился. Я его два дня на себе пер. Хилый, не место ему в Зоне.
— Руки! — скомандовал Долг. — Рваный, отойди. Падла, возьми Ботаника.
Цыган медленно поднял обе руки, поворачиваясь к долговцу, наставившему на него «калаш».
— Думаешь, мы на Протасова работаем? — хмыкнул он. Глоток воды его немного взбодрил.
— Я не могу исключить такую вероятность, — с неудовольствием сказал Долг. — Ты в «цифре», как у военсталов Протасова, и у тебя их «скар», как верно заметил Рваный.
— Я не буду говорить, что военсталы не единственные в Зоне обладают таким оружием, — скривился Цыган.
— Рваный, подбери винтовку.
Амбал злорадно усмехнулся и, сделав шаг вперед, поднял с земли «скар». Покрутил, поцокав языком, взвесил, приставил приклад к плечу, примериваясь к оружию.
— Патронов нет, — сказал Рамир.
— Вот гнида! — Рваный разочарованно опустил винтовку. Присев на корточки возле лежащего на боку лаборанта, Падла перевернул его на спину.
— Пацан в ауте, — сказал он, обернувшись к Долгу. Тот не спускал взгляда с Цыгана:
— Куда вы шли?
Рамир зевнул, едва не вывихнув челюсть. Он стоял, засунув руки в карманы, его покачивало.
— В лагерь возвращались. Кто-нибудь еще выжил? Рваный с Долгом переглянулись, Долг покачал головой:
— В лагере теперь база военсталов.
— Что?
Падла приподнял Ботаника, тот зашевелился, забормотал несвязно, обхватил бандита за шею и повис на нем, перебирая ногами. Падла засмеялся:
— Ты глянь, без сознания, а идет! Цыган ссутулился:
— Устал, как со… как черт, хватит с меня собак. Пожрать найдется? Два дня не ели. Я-то привычный, а Ботаник завял.