Стараясь не шуметь, я кралась мимо закрытых дверей и тут увидела, что из спальни Кирюши пробивается узкий луч света. В душе моментально поднял голову педагог. Ну не безобразие ли! Мальчик что, не видит, который час? Сидит до сих пор у компьютера, а завтра не сумеет встать к первому уроку! Я начну тормошить ребенка, а Кирик примется стонать и жаловаться. Тот, кто ежедневно поднимает в школу отпрыска, очень хорошо сейчас меня бы понял. Ну, Кирюша, погоди!
Я дернула ручку, дверь беззвучно распахнулась.
Кирюша лежал на кровати, лицом к стене, компьютер был выключен, свет исходил от небольшой настольной лампы.
Я покачала головой и пошла к ней. И тут мое ухо уловило тихое шмурыгание.
— Кирюша, ты не спишь?
Тишина.
— Не притворяйся.
Нет ответа.
— Опять до глубокой ночи лазил по Интернету! — возмущенно воскликнула я. — Завтра же вынесу отсюда компьютер!
— Ну и пожалуйста, — дрожащим голосом ответил Кирик, — он мне теперь совсем не нужен.
Лежащая на коврике у его постели Рейчел шумно вздохнула, а Кирюша продолжил:
— Сам его вышвырну! Хватит!
В голосе мальчика звучало настоящее отчаяние, я испугалась и потребовала:
— Немедленно рассказывай, что произошло.
Кирюша сел в кровати, вытер лицо пододеяльником и грустно сообщил:
— Тебе не понять.
— Все же попробуй объяснить.
— Зряшное дело, — вздохнул Кирик. — Ты способна объяснить Рейчел, что такое алгебра?
Я окинула взглядом мирно сопящую стаффиху и вдруг ощутила укол. Что-то было не так, собака выглядела не совсем обычно. Хотя вроде все в порядке, спит, как водится, на спине, раскинув в разные стороны лапы…
— Думаю, что не сумею приобщить Рейчуху к вычислениям, — согласилась я, — безнадежное дело.
— Вот и ты ничего не поймешь! — подытожил Кирик.
Не хочу сказать, что меня обидело сравнение с Рейчел, думаю, на поле алгебры мы с ней одинаково тупы, я и таблицу-то умножения с трудом запомнила. Но Кирюша зря считает всех вокруг полными идиотами.
— Поругался с Лизой? — предположила я. — Она не желает с тобой иметь дела?
Кирик фыркнул.
— Лампудель, кабы Лизка вообще исчезла, я б плакать не стал. Дело совсем в другом.
— Опять меня вызывают к директору?
— Эка ерунда! Не в первый же раз. И потом, это ж тебе к нему идти, а не мне, чего расстраиваться? — резонно парировал Кирюшка.
— А, знаю. Тебе Дима снова наподдавал во дворе!
Кирик завернулся в одеяло.
— Боже, Лампа, ты вспоминаешь о каких-то детских неурядицах, а у меня страшная проблема.
Я плюхнулась на край его постели.
— Говори.
— Да незачем.
— Решим ситуацию вместе.
— Тут ты бессильна, — грустно сказал Кирюша и неожиданно заплакал.
Я обняла его за плечи, прижала к себе и, ласково гладя по спутанным волосам, сказала:
— Все же расскажи. Знаешь, зачем людям нужны друзья? Даже если они и не сумеют реально помочь, так хоть выслушают и пожалеют, глядишь, и легче станет.
— Меня убили, — прошептал вдруг Кирюша. — Совсем, насмерть. Ханон оказался крысой, а я дружил с ним, пускал к себе, он жил у меня всегда, когда приезжал. Знаешь, он обманщик, прикидывался честным вюстером, возил всякие товары, мне их по оптовой цене продавал, как лучшему другу.
И ведь предупреждала меня Эли: Ханон не тот, за кого себя выдает, но я ей не верил. Эли-то тоже не наша…
Я приложила ладонь к горячему лбу Кирюши.
— Милый, ты заболел, несешь бред.
— Говорил же, не поймешь!
— Ложись, поспи.
— Лампа, мне лучше умереть! — воскликнул Кирюша. — Выпрыгнуть из окна! Получается, что я хуже гарда!
Вот тут я перепугалась окончательно и, пытаясь уложить Кирюшу в кровать, стала лихорадочно обдумывать, как поступить. Катя сегодня дежурит в больнице, надо позвонить ей, сообщить, что У Кирюши на фоне гриппа начались глюки, записать названия необходимых лекарств, разбудить Сережку, отправить его в круглосуточную аптеку…
Кирюша снова сел.
— Лампа, я нормальный.
— Ну да, да, согласна.
— Меня убили!
— Хорошо. То есть очень плохо.
— И объявили предателем!
— Бедный мальчик, ложись скорей в постель.
Кирик вскочил и подбежал к компьютеру.
— Смотри, сейчас все объясню.
— Думаю, тебе лучше принять валокордин, — заботливо ответила я, — сейчас принесу из аптечки.
Из глаз Кирюши снова брызнули слезы.
— Вот ты какая! Решил все рассказать, а она слушать не хочет! Сама пей свои кретинские капли!
— Тише, милый, — попросила я, усаживаясь около стола. — Вовсе не хотела тебя обидеть, теперь я вся внимание, говори, постараюсь понять.
Чем больше информации выливалось из подростка, тем спокойнее становилось у меня на душе. Господи, какая ерунда!
Кирюша — участник игры под названием Алиленд. Он давно живет в городе, пришел в населенный пункт, как все, сначала эмигрантом, получил небольшую сумму в местной валюте и комнатушку в общежитии. Потом осмотрелся, освоился и придумал свой бизнес.
В Алиленде на момент вступления Кирика в игру было полно всяких магазинов, банков, риелторских агентств и строительных контор. Имелись тут больницы, морги, кладбища, своя санэпидемстанция, институты, школы… Основать бизнес в таких условиях тяжело, не легче, чем в реальной действительности, в Алиленде действуют строгие законы, за неподчинение которым легко угодить в местную тюрьму. Модестову удалось сделать то, чего не сумели совершить люди «по-настоящему»: