Полюбовавшись на странное чудо техники, Костя не спеша, двинулся в путь, ведя за собой уставшего полусонного Магистра. Он был невесел, и для такого состояния имелись все основания.
Еще бы: получалось так, что им теперь ничего не оставалось, как самим отправляться в логово Черного Риэлтера в надежде получить Ордер на выход из его владений. Думать о том, что этот таинственный хапуга выпустит их «за спасибо» из собственных владений, не приходилось. Но другого выхода явно не было. И оставалось только надеяться на импровизацию.
Силы зла, как всегда, оказались на высоте: добыча сама шла им в руки. Для этого не требовалось прилагать особых усилий. Надо было только заранее создать такую среду, в которой Бумажка С Печатью обладает самой, что ни на есть, магической силой.
Костя и в нормальной жизни сталкивался с такими волшебными бумажками. Часто они облекались в небольшие красные «корочки». Например, приставленные к стеклу автомобиля, они легко отпугивали даже самого лютого гаишника при любом нарушении правил. Или заставляли дрожать мускулистых охранников крутых организаций. Ну, разве, не чудо? Такова сила магической бумажки с печатью и фотографией.
А еще были бумажки, каждая из которых – небольшая, неприметная – могла содержать в себе корабли и яхты, дорогие автомобили и виллы на островах, а так же совершенно фантастическую власть. Для этого достаточно было, чтобы на этой бумажке красовалась цифра с длинным-длинным рядом ничего не стоящих нулей.
Странно, просто загадочно и волшебно – как ноль – пустота, ничто – может прибавлять к простой цифре столько силы и власти? Казалось бы – если к пустоте прибавить пустоту, то и получится пустота! Но нет – на то они и волшебные бумажки, чтобы в них нарушались все возможные законы природы в интересах счастливчиков, которые ими обладали…
С такими невеселыми мыслями Костя брел в сторону небоскребов, которые приближались, казалось, с куда большей охотой, чем удалялись до этого. Он ковырял зубочисткой в зубах ворчливой правой головы и старался не думать о том, избежать чего уже не в силах. Силы надо было беречь – мало ли какой счастливый случай может помочь им под этим магическим черным солнцем?
Магистр устало, но послушно шел рядом, подкидывая и ловя рукой то зеленый, то желтый камешек.
Семен в нерешительности стоял перед своими новыми владениями. Он понимал, что пока только на бумаге – пусть даже обладающей магической властью – он был полновластным хозяином на этой новой территории. В действительности же ее еще только предстояло захватить, и лишь затем – приступать к освоению.
Вообще-то его беспокойство было не вполне необоснованно: захватом всех этих никчемных территорий и присоединением их к благоухающим деньгами и успехом Черным Землям занимались старые добрые рейдеры. Ему лишь оставалось пожинать плоды этой неудержимой экспансии – согласно собственному бизнес-плану. Семен никак не мог взять в толк: почему некоторые люди так противятся наступающему на них благополучию: ведь многие сами, добровольно шли искать счастья в Черных Землях. И кое-кто, говорят, находил…
Может, некоторые из людей действительно настолько ценили так называемую свободу, независимость? Смешно, честное слово! Можно подумать, человек, не добившийся в этой жизни подлинного Успеха, имеет право на эту самую свободу! Как бы ни так! Как раз он и не имеет ни малейшего представления о подлинной свободе. Что такое свобода без солидного счета в банке? Это всего лишь слегка завуалированное рабство – жуткое, свирепое и бескомпромиссное рабство под пятою у самодура-начальника – ежедневно с девяти до шести на нелюбимой работе за жалкие гроши, а во все оставшееся время – в плену предрассудков, жизненных тягот и бесплотных надежд.
То ли дело, когда ты богат! Тогда твоя свобода ничем не ограничивается, кроме зыбких рамок собственной совести.
Но с этой болезнью довольно успешно справляется особый целебный климат Черных Земель…
У бездушных рейдеров Семена не должно было возникнуть больших проблем: то, что должно было быть освоено теперь, принадлежало когда-то государству. То есть, говоря иными словами, не принадлежало никому. Да еще и пользовалось в последнее время довольно сомнительной славой.
Семен прибирал к рукам Коломенскую Чащу.
Эти мрачные леса, возникшие на месте прежнего парка, отпугивали простых смертных: продираться сквозь густые заросли, которые норовили ту же сомкнуться и срастись за спиной, не было ни у кого. Про этот колдовской лес рассказывали множество жутковатых историй. И деревья здесь были не деревья, и в реке в тени листвы водились особо неприятные твари. Еще говорили, что здесь просто Клондайк для ведьм и колдунов, собирающих магические травы и готовящих из них свои зелья.
Но Семена интересовало здесь только одно.
Волшебная древесина.
Он с детства знал лес, чувствовал его. Всегда, находясь в лесу, он ощущал себя, как дома. И теперь, глядя на ставшие перед ним стеною заросли, он немного волновался: ему ужасно хотелось просто побродить по этой чащобе, познакомиться с ее тайными тропами, таинственными обитателями, вдохнуть свежий лесной воздух…
Но нет. Не доходил лесной воздух до опушки. Сюда упиралась граница вновь присоединенных Черных Земель, и пахло здесь только Успехом и краской свеженапечатанных денег.
– Приготовиться! – негромко произнес Семен.
Взревели сотни бензопил – в руках одинаковых, совершено безликих манекенов. Сзади ровно гудели моторы тягачей, которым предстояло увозить бревна в сторону бумажной фабрики: там из этой волшебной древесины будут делать волшебную бумагу, предназначенную для изготовления самых волшебных мире изделий.
Денег.
Здесь, в этой волшебной реке, будут черпать воду для магических водяных знаков, и будут выжимать из растений и камней соки – чтобы получилась волшебная краска. И все это даст Семену тысячепроцентную прибыль. И вознесется он на самые недосягаемые высоты Успеха…
Толпа манекенов двинулась на заросли. Те не замедлили ответить захватчикам: навстречу лес выплюнул длинные лианы, словно стрекательные клетки гигантской медузы. Первые ряды захватчиков попадали навзничь роняя бензопилы и отхватывая себе и друг другу руки, ноги, головы, распиливая себя пополам. Но не замедлила подойти вторая волна, и лианы были быстро отсечены четкими движениями ревущих лезвий.
Пилы врезались в древесину. Дикий, оглушающий рев потряс окрестности. Деревья с оглушительным треском вырывали из земли собственные корни и приподнимались на них, словно на щупальцах и стряхивали с себя назойливых пильщиков. Затем огромными суковатыми ветками с размаху били по пластиковым головам, разбрызгивая пластмассу и встряхивая ударами землю.
Следом за захлебнувшейся атакой второй волны двинулась третья. И деревья со своей свирепой медлительностью уже не успевали сопротивляться. Влажная древесная пыль взвивалась из-под зубастых цепей бензопил, и вот деревья со стоном повались одно за другим на живой мох. Грибы в ужасе срывались с насиженных грибниц и уносились в чащу. Следом, пошатываясь и истекая смолой, уходили израненные пни.