Король офицеру нравился. Тагэре был хорошим воином и славным человеком, не драл три шкуры с провинций, заплатил долги Филиппа, ввел пошлины на ифранские и эллские товары, отчего арцийские ремесленники и мелкопоместное дворянство вздохнули с облегчением, навел порядок на дорогах. За три года Арция подняла голову, но Александр ничуть не возгордился. Он по-прежнему знал в лицо и по имени всех выборных и, что с точки зрения Паже было важнее, всех гвардейцев, был доступен и не делал различия между «своими» и выходцами из провинций, почитавшихся лумэновскими.
При Филиппе Паже вряд ли мог рассчитывать на титул, а при Александре – вполне. Лет семь безупречной службы – и ты барон! Стал же бароном здоровенный дарниец без роду и племени. Лейтенант надеялся на хорошую карьеру, и все равно привезенный Базилем Гризье приказ его удивил. Его, Андре Паже, назначали командором городской стражи. Это было повышение, о котором он и мечтать не смел, но Андре предпочел бы получить его из рук самого короля или хотя бы когда тот был в городе.
Хорошо, хоть на этот раз Гризье обошелся без своего обычного ерничанья, зубы, что ли, у него болят? Базиль был самым пустым местом из всех «пуделей», но это ничтожество чуть ли не в шестнадцать лет стало графом Мо, и все потому, что его матери удалось подцепить покойного короля. Паже охотно признавал первенство Тагэре, Мальвани, Бэрротов, Гартажей, Фло, но Вилльо-Гризье были и останутся выскочками, каких бы титулов и поместий ни нахватали. И вот теперь один из них, Жорес Аганнский, сменял его на посту лейтенанта гвардии! Александр, похоже, рехнулся, неужели он думал, что этот ублюдок уживется с Артуром? Король, может, и думал, а вот Вилльо – нет и принял собственные меры.
Паже разрывался от злости, но пришлось вести себя сообразно обстоятельствам. Наступив на горло собственной песне, новоиспеченный командор предложил «любезному гостю» вина. Тот отказался, и это было странно – выпить Базиль любил. Видимо, этот, с позволения сказать, «граф» не считал честного дворянина себе ровней, ну да пес с ним! Гризье убрался, и Андре с нежностью перечитал приказ о своем назначении. Конечно, неудобно перед Клеманом, но тот должен понять. Они поладят, они уже поладили на пожаре, вот уж нет худа без добра! А дел в городе море разливанное. Король и так затянул с назначением командора, хотя это-то как раз понятно. Обен Трюэль отошел от дел лет двадцать назад, но умер только в прошлом году, а звание ему было дано пожизненно. Конечно, вторым Трюэлем не стать никому, но можно стать первым Паже!
Командор Мунта смотрел на написанные знакомым быстрым почерком строки. Его Величество разрешает сигнору Паже съездить на родину и награждает его тысячей ауров. Неужели знает, в каком состоянии их несчастный замок? Может, и так – королю на людей не плевать, а вот на себя… Жениться б ему – сколько можно одному, да и наследник нужен.
Так ехать или не ехать? С одной стороны – приказ есть приказ; когда все произошло, он уже не был гвардейцем. С другой стороны, король не знает, что Артур мертв, циалианскую обитель сожгла гроза, а Шарль и Катрин отправились путешествовать. Паже не сомневался, что беглецы найдутся, но гвардейцы и городская стража облазили дворец и его окрестности и так и не поняли, как брат с сестрой выбрались наружу. Было ясно, что Шарло с Кати ушли добровольно, прихватив с собой нужные, по их мнению, вещи. С Шарло станется отправиться навстречу отцу. Может, их напугали пожар или смерть Артура? За ребят отвечали другие, но бывший лейтенант чувствовал и свою вину – прежде всего потому, что из, казалось бы, прекрасно охраняемого дворца можно спокойно выбраться.
Выходит, остаться до возвращения Александра и не подпускать Аганна к гвардии? При необходимости Паже пошел бы на это без колебаний, но после бегства детей охранять стало некого, обитель так и так сгорела, а старый замок на берегу Ирпеи отчаянно нуждался в ремонте. Отец так обрадуется успехам сына и свалившимся на голову аурам! Андре Паже решился. Он отправится, как только получит в казначействе деньги, а отпуск сократит так, чтобы появиться в Мунте сразу же за королем. Тогда и начнется новая служба, и первое, что сделает новый командор, – это расскажет Александру о своих подозрениях насчет Аганна.
2895 год от В.И. 18-й день месяца Собаки АРЦИЯ. ГРАН-ГИЙО
В этот день наконец зацвела белая фуксия, и Клотильда ре Даннэ, с детства наделявшая самые незначительные события глубоким смыслом, задумалась, к чему бы это. В последние дни мысли женщины были заняты бароном Фарни, имевшим насчет добродетельной вдовы, сохранившей почти девическую свежесть, самые серьезные намерения.
Славный барон был далеко не первым, кто заглядывался на статную светловолосую женщину с добрыми глазами, но Клотильда запретила себе даже думать о мужчинах. Пусть ее тайну не знал никто, кроме священника и Филиппа, она не могла впасть в грех двоемужества. Случилось, однако, так, что король Арции Филипп Четвертый Тагэре умер. Умер, так и не вспомнив ни о ней, ни о дочери, которой она не в добрый час открыла правду. Маргарита возненавидела отца, а через него и всех Тагэре. Потом встреча с циалианками – и все… Клотильда осталась совсем одна. Дочь в последний раз она видела несколько лет назад: перед тем как принять постриг, согласно уставу ордена, Маргарита должна была две кварты провести дома, дабы удостовериться в правильности избранного решения. Мать попыталась образумить девушку, но не смогла.
Если бы Марго решила посвятить себя богу, Клотильда могла бы с этим смириться, но веры в дочери было не больше, чем в котенке жалости к пойманному воробью. Маргарита хотела занять место, с которого можно бросить вызов отцу и его новой семье. Девушка пылала местью, и Клотильду это пугало. Хорошо, хоть дочь не раскрыла тайну своего происхождения, желая добиться всего своим умом… А вот секрет Клотильды все равно выплыл наружу.
Старик-священник не смог взять на душу грех и рассказал все. К счастью, предъявленные им доказательства видели немногие, а в Гран-Гийо так и не узнали, кто двадцать пять лет прожил рядом. Во вдове обедневшего нобиля никто не угадал молоденькую Клотильду Лагар, законную жену графа Марцийского. И она предпочла остаться тем, кем была все эти годы, хотя брат Филиппа ее нашел, и она была ему за это благодарна, особенно за то, как новый король это сделал. Александр Тагэре предполагал, что она могла за эти годы связать с кем-то свою судьбу, и, не желая разрушить еще две жизни, разыскал ее тайно.
Когда Тильда влюбилась в красавца Филиппа, его горбатому братишке было лет шесть, теперь перед ней стоял бесконечно усталый молодой мужчина с ясными серыми глазами, смотревшими с неподдельным уважением и теплотой. Король предложил невестке титул герцогини, владения в той части Арции, в которой она захочет, и признание при дворе. Александр очень сожалел о решении Маргариты, но Тильда отговорила его от встречи с девушкой, не желая, чтобы та выплеснула свою ярость и обиду на невиновного. Самое удивительное, что король понял ее совершенно правильно. Он ни на чем не настаивал, лишь оставил письмо, предписывавшее допустить подательницу сего к Его Величеству в любое время дня и ночи, где бы тот ни находился, и (это особенно тронуло женщину) отдал ей кольцо Филиппа, с которым тот никогда не расставался.