В его словах никто не усомнился. Охранники, вытянув шеи, продолжали вслушиваться в принесенный ветром шум. Спросить пароль или хотя бы имя приславшего подкрепление офицера никому и в голову не пришло. Тринадцать арцийцев преспокойно поднялись по винтовой лесенке к подъемным механизмам, где бестолково топталось человек двадцать, с любопытством обернувшихся к вновь пришедшим. Один, с носом, похожим на луковку, сорванным голосом поинтересовался, что новенького. Сандер приветственно махнул рукой, а потом, резким движеньем сорвав плащ, швырнул в лицо ближайшему солдату и выхватил меч. Но первую кровь пустил все же Рафаэль, успевший один за другим метнуть два кинжала.
Резня была короткой и страшной. Растерявшиеся стражники для лучших воинов Арции были столь же легкой добычей, что разъевшиеся домашние утки для лисицы. Вскоре все было кончено, и Сандер, рванув рычаг, опускающий мост, кивнул Одуэну на второй, поднимающий прутья решетки. Механики Кер-Септима не зря получали жалованье, все работало отлично.
Велев разбить механизмы, чтобы вернуть мост и органку [101] на прежнее место стало невозможно, Александр схватил огромный ключ и бросился вниз, где уже начинали понимать, что к чему. Кто-то добрался до сигнального колокола, призывая подмогу, кто-то мчался к воротной башне, охрана которой или сошла с ума, или изменила. Александр, мимоходом сорвав саброновский плюмаж, заорал Юверу, Луи и Артуру: «Прикрывайте спину!» – и бросился к воротам. Между Эстре и замком оказался тощий солдат с алебардой, и Сандер рубанул мечом наискось. Атэвская сталь раскроила не только шлем, но и череп, а герцог, перескочив через упавшего, занялся воротами так деловито и спокойно, словно открывал конюшню в родном Тагэре.
Возясь с ключом, Сандер не видел ни как Ювер, извернувшись змеей, взмахнул клинком, перехватывая смертельный удар, нацеленный ему в шею, ни того, как Луи, помянув в очередной раз жабий хвост, хватанул самого бойкого из ифранцев секирой, развалив панцирь, словно яичную скорлупу.
Сзади слышался звон, топот, хрипы, ругань, но Эстре, уверенный в своих товарищах, не оглядывался, пока не открыл тугой замок и с помощью подскочившего Одуэна не отодвинул щеколды и не снял железную перекладину. Ворота распахнулись. Только после этого Александр Тагэре подхватил валяющуюся секиру и, развернувшись навстречу защитникам Кер-Септима, встал плечом к плечу с Одуэном и Рафаэлем, который как раз добил очередного ифранца.
«Волчата» захватили с собой то оружие, которым владели лучше всего. Большинство орудовали мечами и секирами, но Никола Герар дрался боевым молотом, а Кресси кривым горным ножом, по размерам более напоминающим атэвскую саблю.
Бой начался успешно, численный перевес ифранцев удачи им не приносил, напротив, они изрядно мешали друг другу, невольно защищая арцийцев от собственных стрелков.
Какой-то здоровяк в желтом панцире навалился на Одуэна, обхватив его поперек, но Этьен Ландей ударил «желтого» пикой в лицо и опрокинул на землю. Заметивший брешь в латах Ювер хладнокровно добил упавшего мечом, но едва успел отразить удар, нацеленный в собственную грудь. Бэррот честно дрался в строю, пока не заприметил оставшуюся без всадника лошадь. Бросившись к коню, он, поймав уздечку, вскочил в седло и помчался к воротам, показывая явное намерение удрать, в чем ему никто не препятствовал, но, едва лишь ифранцы оказались к «трусу» боком, Артур погнал коня на них, расстроив кое-как установившийся порядок.
Свистели стрелы, несколько дюжин саброновцев наседали со всех сторон, но удача, подкрепленная мастерством оружейников и ловкостью, пока выручала. Затем вражеские пехотинцы расступились, давая дорогу тяжеловооруженным всадникам, и тут Сандер уловил долгожданный звук рога и топот копыт по доскам моста. Заорав: «Дорогу Мальвани!» – герцог отскочил к стене, и Сезар на огромном боевом коне с копьем наперевес врезался в ифранцев, расшвыривая их, как котят. Одного виконт вышиб из седла точным ударом под ребра, другой получил по забралу и, оглушенный, мешком свалился под копыта, третий успел ударить, но Малве с такой силой отбил удар щитом, что рука нападавшего онемела, и он выронил меч...
Схватка вышла яростной, но недолгой. Отбросив ифранцев, Сезар развернул своего жеребца. В одной руке он сжимал копье, в другой щит и уздечку коня Александра.
– Все живы?
– Похоже, но мы только начали...
Тагэре схватил узду, снял щит с седла и вскочил на затанцевавшего от радости иноходца.
– Я дождусь арьергарда. А ты давай на площадь к графскому дворцу. Рито покажет.
Сезар кивнул и поскакал за мирийцем. Тагэре проводил глазами авангард и повернулся к воротам, через которые в город входили не участвовавшие в утреннем представлении дарнийцы. За ними по четверо в ряд следовали конные лучники из Фло, а замыкали шествие пять десятков тяжелово-оруженных всадников.
Оставив распоряжаться у ворот легкораненого Герара, Сандер подал знак дарнийскому лейтенанту, и тот невозмутимо отдал честь, подтверждая получение приказа. Господин Игельберг хорошо вышколил своих людей. В движениях наемников не было и намека на суматоху. Они чинно шли вперед с пиками наперевес по широкой улице, ведущей к центральной площади, где Сезар Мальвани схватился с защитниками графского дворца. С конской спины Сандер видел, как желто-зеленые цвета Саброна смешались с черно-оранжевыми туниками Мальвани и темно-синими Тагэре. То и дело алым языком вспыхивали одежды нобилей из Фло, мелькали черно-сиреневые ливреи Трюэлей, а затем в кровавую радугу вплелись зеленые с оранжевым безрукавки дарнийцев.
Малве на сражающемся наравне с хозяином злющем жеребце был в самой гуще схватки, и Сандер, не колеблясь, послал своего коня туда же. Он пробился к Сезару, когда какой-то ифранец попытался схватить лошадь виконта за узду, но Малве его опередил. Наклонившись вперед, он полоснул саброновца мечом, остальное сделали копыта разъяренной лошади.
Обернувшись к Сандеру, друг изобразил некий жест, означавший, что он ждет приказаний. Тагэре крикнул, что следует делать, и виконт, выхватив рог, отрывисто протрубил. Подчиняясь приказу, дарнийцы развернулись к улице, ведущей к северным воротам, а Малве и Тагэре выстроили своих людей в некое подобие живого копья, направленного на защитников Саброна. Верхом, бок о бок Сезар и Александр врубились в желто-зеленых, прокладывая дорогу и себе, и тем, кто шел за ними.
Бой был недолгим. Ифранцы не испытывали ни малейшего желания защищать своего графа до последней капли крови. Первым сдался красномордый капитан с налитыми кровью глазами, это послужило сигналом...
Александр остановил коня в волоске от вставшего на колени здоровяка с рассеченным плечом. В паре мест еще дрались, но никакого значения это уже не имело. Заприметив Луи и Ювера, герцог велел им разыскать Саброна. Младший Трюэль согласно наклонил голову, но Луи, и так намолчавшийся за ночь, жизнерадостно обещал отыскать графа, под какую бы кровать тот ни заполз.
– Здесь обязательно найдется кое-что любопытное и кроме этого урода, – оптимистически заметил внук своего деда, – ни с того ни с сего даже шлюха моряка не обманет, не то что граф короля.