В родную деревню Роман не вернулся, он ушел со старым Анном. Несколько лет они странствовали вместе, затем учитель умер, и Роман остался один. Он довольно долго болтался по городам и весям Арции, снискал себе славу непревзойденного трубадура и забияки, несколько раз собирался жениться, но всякий раз что-то мешало. Когда ему сравнялось сорок, он начал подумывать о том, чтобы прекратить бродяжничать и встретить старость как положено добрым людям. Каждый новый поход он искренне считал последним, а в каждом городе он пытался подыскать себе жену, но почему-то откладывал женитьбу еще на месяц. На год. И снова на год.

В один прекрасный день, лет триста назад, Роман понял, что старость, которую он собирался встретить во всеоружии, запаздывает. Он забрел в какой-то город на берегу Серого моря, где к нему с дурацкими расспросами об отце пристал какой-то толстый румяный дядька. Роман сначала ничего не мог понять, потом догадался, с кем его столкнула капризница-судьба. Много лет назад он знал толстяка, но потом их жизнь развела в разные стороны, а затем старина Иак, налетев на Романа, принял его… за сына своего давнишнего приятеля.

Бард сумел выкрутиться, и приятель давних лет удалился в уверенности, что видит перед собой плод минутного увлечения своего дружка, так и не узнавший взбалмошного родителя. Встреча эта заставила Романа как следует рассмотреть себя в трактирном зеркале, и бедняга обнаружил, что в свои пятьдесят с небольшим кажется двадцатипятилетним. Это смахивало на чудо, а чудеса в ту пору в Арции не жаловали. У барда было два выхода — странствовать по белу свету, время от времени меняя имя, или же вернуться на родину и попытаться разобраться, что же он на самом деле такое. Роман выбрал второй путь, но загадка разрешилась куда быстрее, чем он пересек империю. На дороге из Кантиски в Линн его остановил один человек…

Досказать свою историю эльф не успел. Из-за поворота появился всадник в темно-зеленой одежде монашествующего клирика. Святой отец нещадно гнал рыжую лошадку, хотя бедняжка была вся в мыле. Поравнявшись с Арроем, монах остановил несчастное животное и уставился на герцога. Выражение отчаяния на его лице сменилось облегчением. Аррой дал бедняге отдышаться и вежливо, но требовательно спросил:

— Святой отец, вам, видимо, нужна помощь? Что-то случилось?

— У… умирает!

— Кто?

— Его Высокопреосвященство!

Рене дал шпоры коню. Вороной взвился на дыбы, прыгнул вперед и пошел тяжелым галопом. Роман пустил Топаза следом, следя, чтобы кони шли ноздря в ноздрю.

Глава 8

2228 год от В. И. 15-й день месяца Медведя. Пятая ора пополудни.

Таяна. Высокий Замок.

Стефан медленно прошелся по комнате. Ноги казались ватными, в голове звенело, но это было не важно. Он сумел встать без посторонней помощи! Доковыляв до стола, принц с наслаждением выпил горький напиток, приготовленный для него вчера Романом и дотошно проверенный Жаном-Флорентином перед отъездом герцога. Любой другой человек с отвращением вылил бы пахнущую полынью гадость, но Стефану настой доставлял немыслимое наслаждение — боль сразу же отступала, и какое-то время он чувствовал себя здоровым. В первый раз его отпустило всего на несколько минут, но постепенно число мгновений без боли увеличивалось, и теперь почти ору после приема лекарства он чувствовал себя вполне сносно.

Наследник Таяны с детской радостью следил из окна за тем, как Белинда возится с братишкой Мариты. Для него сейчас было внове все — и цветы жасмина, которые принесла ему Герика, и развалившаяся на крыше казармы серая кошка, и пересмеивающиеся в галерее «Серебряные».

Еще полдюжины дней назад принц прощался с жизнью, и только детская надежда на помощь Рене удерживала его от черного отчаянья. Рене приехал и привез с собой светловолосого барда, который нашел причину болезни. Если б он смог помочь и бедняге Зенону! Стефана передернуло, когда он вспомнил оскаленное бессмысленное лицо брата.

Они оба стали жертвой колдовства, но если ему удалось спасти свою душу, хоть и страшной ценой, то Зенон подчинился мерзкой твари. Роман говорит, что помочь брату он сможет, лишь полностью расправившись с той сущностью, что вцепилась в него, Стефана. Это заставляло принца бороться с утроенной силой, и успехи были налицо.

Сейчас рядом не оказалось докучливых медикусов, и Стефан решился спуститься во двор. Лестница показалась бесконечно длинной, но он ее все же преодолел. Кругломорденький Мика никак не прореагировал на появление во внутреннем садике высокого худого человека, который, пошатываясь, брел к ним, но Белка завизжала от радости и возмущения. Бросившись к Стефану, девочка обхватила его обеими руками и, ворча, повела к скамейке.

Стефан протестовал, но не слишком сильно. Во-первых, преданность дочки Шандера всегда его трогала, а во-вторых, помощь ему была нужна — он переоценил свои силы. Белка заботливо усадила принца на скамейку и пристроилась на земле у его ног.

— Бельчонок, ты же вымажешься, как поросенок!

— Здесь сухо, — отмахнулась девица, — ты почему один?

— Да, знаешь ли, захотелось прогуляться, смотрел на вас в окошко, стало завидно — солнце, птицы летают. А это твой новый друг?

— Братишка Ритки. Бестолковый совершенно. Знаешь, он хочет быть адмиралом, а сам плавать не умеет, боится воды.

— Ты его поучишь?

— Ладно уж, — великодушно кивнула Белинда. — Только он слишком толстый.

— А ты тощая, как бродячая кошка, — окрысился мальчишка.

— А у тебя уши торчат. У адмиралов таких ушей не бывает!

— А ты откуда знаешь?!

— Знаю. Рене мой друг.

— А вот и нет. Он друг барда, а бард и Марита жених и невеста. Вот я скажу Маритке, она попросит, и бард скажет герцогу с тобой не разговаривать!

— Это с чего ты решил, что они жених и невеста? — откровенно потешаясь, осведомился Стефан.

— А он прислал Маритке записку, она аж завизжала от радости и побежала к нему. До сих пор не пришла, наверно, женится…

— Ну и дурак же ты, — Белка не скрывала возмущения, — они оба уехали, так что ты не ври…

— Я не вру! Она эту записку еще целовала. Вы, бабы, такие дуры!

Белинда от негодования лишилась дара речи, и Стефан воспользовался моментом:

— Когда, говоришь, она ушла?

— Давно уже. Я тогда ел, а потом за мной Белка пришла.

— Ну, так она наверняка уже вернулась, просто тебя дома не было.

— А вот и нет, — Мика стоял на своем, — я ее ключ с собой взял, потому что мой потерялся…

— Он все время ключи теряет, растяпа, — фыркнула его приятельница.

— Слушай, Белка, ты знаешь, где отец?

— Он у Лукиана сидит, я видела.

— Приведи его сюда, и побыстрее!

— А что?