Солнце уже клонилось к закату, и Марии снова сделалось грустно, потому что впереди ее опять ждал одинокий ужин. Слезы наворачивались на глаза, но она изо всех сил старалась не расплакаться. Нечего теперь реветь, твердила она себе, сама во всем виновата. Когда Мария вышла на площадь Пикадилли, ее стали швырять из стороны в сторону потоки людей, атакующих остановки пригородных автобусов и станции метро. Она знала, что ей нужно поймать такси, но сильно сомневалась в своих способностях сделать это в час пик. В маленьком кафетерии Мария заказала кофе и пончики и, сев за столик у окна, стала дожидаться конца столпотворения. После третьей чашки кофе людей и машин на улице заметно убавилось, и она покинула свое убежище.
Теперь, когда Мария утолила голод, ей совершенно расхотелось ехать домой. Поэтому, хоть ноги уже ныли, она натянула свитер и потащилась в сторону Гайд-парка. Там она села на скамейку, сняла одну туфлю и принялась изучать растертую пятку. Проведенная инспекция показала, что ловить такси все-таки придется. Вздыхая, Мария рассматривала ногу. Она уже жалела, что отправилась гулять по городу.
На скамейку рядом с ней опустилась пожилая женщина. Увидев кровавые волдыри на ноге у Марии, она посочувствовала:
– Ну надо же, как вы натерли, бедняжка!
– Угу, – согласилась Мария и, морщась от боли, снова надела туфлю. – Я ведь целый день на ногах.
Женщина насторожилась:
– А вы приезжая, не правда ли?
– Да, я из Ирландии.
– Я сразу поняла, – почему-то обрадовалась женщина. – И в Лондоне вы, наверное, недавно?
– О да, – вздохнула Мария, – такой большой город…
– Большой… И здесь очень тяжело, если никого не знаешь. А вы работу, наверное, ищете? Что-нибудь вроде горничной в отеле?
– Нет, я собираюсь поступить в колледж и учиться на секретаря, а потом работать в офисе.
Женщина пристально ее изучала. Мария так же внимательно посмотрела на нее. У женщины было худое бледное лицо, длинные волосы, неряшливо свисающие на плечи, и беспокойный взгляд.
– В офисе? Значит, вы звезд с неба не хватаете?
Мария улыбнулась. Хотя ее собеседница ей не понравилась, Мария решила быть вежливой.
– Выходит, нет. Я думаю, что, может быть, мне и не удастся найти здесь работу и придется возвращаться в Ирландию.
Женщина оживилась:
– Послушайте, а что, если у меня есть для вас предложение? Как раз то, что вы хотите, – должность секретаря в офисе, но только без этих дурацких курсов? Вам повезло, что мы с вами встретились.
Мария вытаращила глаза, не в силах скрыть своего удивления. Она не привыкла, чтобы ей прямо на улице предлагали работу.
– И у вас правда есть для меня работа?
– Видите ли, у меня есть друг, которому как раз нужна такая симпатичная девушка, как вы. Для работы с документами. Это нетрудно, зарплата хорошая, перспективы… Ну, согласны?
Мария растерялась:
– Даже не знаю, что сказать. Вы меня совсем не знаете. Вдруг я совсем не подхожу вашему другу? Может быть, ему лучше обратиться в агентство? Я должна подумать.
Женщина сердечно рассмеялась и похлопала ее по руке:
– Вам не нужно думать, дорогая. Просто назовите ваше имя, я позвоню своему другу и вас с ним познакомлю. Оставьте мне свой телефон, я свяжусь с вами в ближайшие два дня. Где вы остановились?
Мария засомневалась, стоит ли называть незнакомой женщине номер телефона Адама, и промолчала. Вдруг между ними упала тень. Мария подняла голову и с удивлением увидела высокого полицейского, который сверху грозно взирал на ее собеседницу.
– Беатриса, – басом сказал он, – ты опять принялась за старые фокусы? Кажется, мы договорились, что я тебя больше здесь не увижу.
Женщина вскочила на ноги, нервно поправляя пальто. Мария замерла в испуге, не понимая, что происходит, и молча смотрела на свою собеседницу.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, офицер, – надменно заявила женщина. – Я просто сижу на скамейке, разговариваю с этой юной леди и не лезу, между прочим, в чужие дела!
– Это правда, мисс? – обратился полицейский к Марии. – Она предлагала вам работу?
Взгляд Марии был красноречивее слов.
– Беатриса, я предупреждал тебя.
– В чем дело, офицер? – всполошилась Беатриса. – Я ни в чем не виновата! Разве эта девушка сказала, что я предлагала ей работу?
– Считай, что сказала.
– Но она ничего не говорила!
– Значит, она все расскажет позже.
– Вы предъявляете мне обвинение?
– Это зависит от того, какую работу ты ей предлагала.
Мария слушала их перебранку с возрастающим беспокойством. Что стряслось? При чем здесь полицейский? Что плохого сделала эта женщина? Конечно, она предлагала Марии работу, но разве в этом есть что-нибудь предосудительное?
Полицейский повернулся к Марии:
– Что она вам говорила, мисс?
Мария перевела взгляд с полицейского на Беатрису: на ее лице не было и следа дружелюбия и участия, а в глазах застыл страх. Мария вдруг почувствовала острое нежелание вмешиваться, давать какие-то показания…
– Я не знаю, – тихо сказала она, – я правда не знаю.
Полицейский выпрямился и с брезгливо-досадливым выражением взглянул на Беатрису:
– Тебе чертовски повезло, старушка. Чертовски!
«Старушка» гордо вскинула голову:
– Я не делала ничего противозаконного, офицер. Могу я идти?
– Да! Убирайся к черту!
Она быстро засеменила прочь.
– Где вы живете, мисс? – спросил полицейский.
– В Кен… в Кенсингтоне, – прошептала ошеломленная Мария.
– А здесь что делаете?
– Просто зашла… Я гуляла по городу…
– Одна?
– Да.
– У вас есть родители?
– Да, но… в Ирландии.
– Значит, вы одна живете?
– Нет, с братом. Со сводным братом. Он врач.
– И он отпускает вас вот так бродить, чтобы вы встречались со всякими… – Он осекся.
– Я ничего не понимаю, офицер. Я натерла ногу и присела на скамейку, подошла эта женщина, мы стали разговаривать – вот и все. Она очень мне сочувствовала.
– Ну еще бы, – оскалился полицейский, – ведь ей искренне жаль всех красивых девушек, которые не занимаются проституцией. Беатриса – известная сутенерша, мисс.
Марии сделалось дурно. Отнялся язык, и она не могла произнести ни слова.