Франческа тяжело вздохнула.
– Я стараюсь понять, Тони, честно – стараюсь. Просто… я хочу, чтобы ты осталась!
В этот момент в дверь постучали. В комнату вошла горничная и что-то сказала Франческе по-португальски. Девушки сидели в гостиной и рассматривали журналы. На прогулку идти не хотелось, потому что с утра был туман, и весь день выдался мрачным и пасмурным. Тони думала о том, что такой день весьма подходит к ее настроению, и почти не вслушивалась в слова горничной. Но, услышав имя Лауры Пассаментес, Тони: насторожилась.
Франческа посмотрела на Тони, когда горничная удалилась.
– Приехали Лаура Пассаментес и Эстебан, – сказала девочка.
Тони быстро встала.
– Я пойду к себе в комнату.
Франческа остановила ее.
– Не уходи. Ты же не служанка, ты – моя подруга. Останься с нами, и мы будем пить чай.
Тони взглянула на свои синие брюки и простой свитер. Волосы у нее были собраны в хвост, и она выглядела ненамного старше Франчески.
– Право, Франческа, – смущенно сказала Тони, – я не одета для приема гостей. – Но тут дверь отворилась, и в комнату вошла Лаура Пассаментес в сопровождении своего сына.
Франческа ободряюще улыбнулась Тони и встала поприветствовать гостей. Лаура опять была в черном – в костюме из тяжелого крепа, который выгодно подчеркивал ее изящную фигуру. Черные волосы Лауры были уложены в гладкую прическу, а безупречно сделанный макияж очень шел ее привлекательному лицу. Эстебан держался совсем по-детски и не скрывал радости при виде Франчески.
– Франческа, дорогая, – по-английски заговорила Лаура, чтобы Тони тоже могла понять ее, – я так рада тебя видеть. Эстебан целый день ходил как потерянный… из-за погоды, наверное. Это он упросил меня поехать к вам с визитом. – Она ласково взглянула на сына. – Я не могла отказать ему! Как твое здоровье, дорогая?
Франческа вежливо ответила на ее вопрос, затем сама поинтересовалась здоровьем Лауры и вообще держалась, как хозяйка дома. После обмена любезностями Лаура обратила свое внимание на Тони, пристально оглядев ее с ног до головы.
– Значит вы еще здесь, сеньорита! – сказала Лаура. В ее словах звучала скрытая насмешка, и Тони смущенно покраснела. Девушка понимала, что Лаура знает ее настоящее имя и, должно быть, презирает за обман.
– Да, сеньора, – ответила Тони, – но я очень скоро уеду.
Лаура пожала плечами.
– Очень жаль, что с – вами произошел несчастный случай… так некстати!
Франческа взглянула на Тони.
– В этом была виновата я, а не Тони, – заявила девочка, переводя свой взгляд на Лауру. – Будь я более осторожна, Тони не поскользнулась бы.
Тони улыбнулась девочке. Франческа впервые призналась, какую роль сыграла в том несчастном случае.
– Понимаю, – скептически заметила Лаура. – Значит, она уже Тони, не так ли? Вы были вынуждены назвать свое настоящее имя, сеньорита?
Тони изобразила улыбку.
– С вашей помощью, сеньора, – вежливо, но с сарказмом ответила она.
Лаура была несколько озадачена.
– А твоя бабушка, Франческа, она знает…
– Нет! – последовал поспешный ответ девочки. – Я… я думаю, ей не следует ничего говорить. Папа сам все расскажет, когда сочтет это нужным.
Лаура пожала плечами.
– Как скажешь, дорогая. – Она села. – А теперь… может быть, выпьем чаю?
– О да, конечно. – Франческа позвонила горничной. – Простите мою забывчивость.
Лаура снисходительно посмотрела на нее, как бы извиняя девочке оплошность, и Тони почувствовала раздражение и захотела уйти. Ей нечего было сказать женщине, считавшей Рауля делла Мария Эстрада своей собственностью и поэтому позволявшей себе вольно обращаться с его дочерью.
– Я пойду к себе в комнату, Франческа, – начала девушка, но Лаура отрицательно покачала головой.
– О, нет, сеньорита, останьтесь и поговорите со мной. Франческа, может быть, вам с Эстебаном лучше пойти послушать пластинки. А мы с сеньоритой… Морли немного поболтаем.
Франческа перехватила умоляющий взгляд Тони.
– Мне не очень хочется… – начала, было, девочка, но Эстебан закричал:
– Ну, Фрэн, пойдем, послушаем записи! Я не хочу никакого чая!
Франческе пришлось согласиться. Велев горничной подать, чай в гостиную, девочка ушла из комнаты в сопровождении Эстебана, оставив Лауру и Тони вдвоем.
– А теперь, сеньорита, – спокойно сказала Лаура, показывая на кресло, – садитесь сюда. Я хочу поговорить с вами.
– О чем? – Тони начала нервничать.
– О том, о сем. Садитесь, прошу вас.
– Я лучше постою, если вы не возражаете, – ответила Тони, крепко сжав спинку кресла дрожащими руками. Она начала понимать, в чем была истинная причина визита Лауры Пассаментес. Дело было совсем не в желании Эстебана увидеть Франческу, хотя он, несомненно, и был рад обществу девочки, а в том, что Лаура хотела поговорить с ней, с Тони. Но о чем? Почему? Лаура Пассаментес высокомерно посмотрела на Тони.
– Как вам будет угодно, сеньорита, – сказала она, достав платок и бесцеремонно громко сморкаясь. – А теперь, дорогая сеньорита Морли, может быть объясните мне причину, по которой вы остались здесь, хотя Пол уехал еще неделю назад?
Тони закусила губу.
– Я была недостаточно здорова, чтобы уехать вместе с Полом, сеньора, – ответила она.
– Понимаю. Но теперь-то вы достаточно здоровы, не так ли?
– Да.
– Тогда почему вы еще здесь?
Тони спокойно взглянула на свою собеседницу.
– Франческа не хочет, чтобы я уезжала до того, как ее отец вернется из Лиссабона.
– Почему?
Тони покраснела. Как она могла сказать этой холодной аристократке, что мужчина, за которого та собирается замуж, фактически угрозами заставляет девушку здесь остаться? Поэтому Тони произнесла:
– Думаю, она считала, что это было бы невежливо.
Лаура Пассаментес была явно раздосадована.
– Еще более невежливо с вашей стороны было выдавать себя за невесту Пола. Я рассчитывала, что элементарная порядочность должна была подсказать вам не соваться еще в одну приличную семью после тех неприятностей, которые вы причинили Эстелле!
– Я не причиняла сеньоре де Калье неприятностей, – возразила Тони, с трудом сохраняй спокойствие. – Сеньор де Калье лжет, утверждая, что я пыталась… завлечь его! Все было – как раз наоборот! К сожалению, я не могу это доказать!
– Сеньорита! Это возмутительно! Неужели вы думаете, что я поверю, будто особа, подобная, вам, могла привлечь внимание такого воспитанного и образованного человека, как Мигель де Калье?