– Ты вышла замуж, – не удержалась Ольга, – поздравляю.
– Не с чем, – ответила Нюрочка, – у меня нет супруга.
– Но он твой?! – воскликнула Рязанова.
– Кто? – прищурилась Нюра.
– Мальчик!
– Ах мальчик, – криво усмехнулась бывшая подруга, – пусть будет мальчик!
Ольга не обратила внимания на странную реакцию Нюры, Рязанова была слишком удивлена, чтобы заметить чужое настроение, а еще в ней проснулось невероятное любопытство.
– Откуда у тебя сын? – бестактно спросила она.
Нюра кашлянула и ехидно протянула:
– Ты не знаешь, где женщины берут детей?
Рязанова заморгала, но не успокоилась.
– А как его зовут?
– Ваня, – живо ответила Нюра, – замечательное русское имя. Извини, ребенка пора кормить.
– Дай свой телефон, – попросила Рязанова, – я позвоню на днях, встретимся, поболтаем.
– У меня его нет, и квартира не в центре, – слишком быстро заявила Нюра.
– На стенде тридцать восемь заканчивается встреча с писателем Павлом Подушкиным, – загремело с потолка радио, – кто не успел получить автограф, поторопитесь.
– Пошли скорей, – велела Оля, – там точно Антуанетта, понимаешь?
Нюра прижала к себе мальчика.
– Послушай, – устало сказала она, – я уже объяснила, ты фатально ошибаешься. Антуанетта умерла, мы долго не общались, поэтому ты ничего не знаешь.
– Ой-ой! – подскочила Ольга. – Как же это? Она же совсем молодая! От чего скончалась?
Нюрочка посадила сына к себе на колени.
– Ма-ма-ма, – незамедлительно завел малыш, которому по виду было не более двух лет.
– Иди к Ляле, – велела мать, – она тебя ждет.
Ребенок живо слез с колен Нюры и убежал.
– Хороший какой, – улыбнулась Ольга.
– Ничего, – холодно сказала Нюра. – Давай расскажу об Антуанетте.
Рязановой стало понятно, что бывшая подруга не хочет говорить о ребенке.
– Ты же знаешь, что и я, и мама не любили Антуанетту, – завела Нюра, – да и за что к ней хорошо относиться? Работать не хотела, домашним хозяйством не занималась, зато Юрку постоянно шпыняла, упрекала его в безденежье. Очень жадная была и завистливая. Увидит у соседки новую сумку и не успокоится, пока себе такую же не купит, два раза попользуется ею и отбросит. Конечно, маме такое поведение не нравилось, она часто ругала Антуанетту, а Юрка становился на ее защиту. Он очень любил непутевую жену. А ее привычка над всеми смеяться и давать гадкие клички? Юра всех приятелей растерял, потому что жена им хамила. Да только брат жил словно под гипнозом, Антуанетта его одурманила. Начнем мы с мамой ему глаза открывать, слышим в ответ: «Вы несправедливы к Антуанетте, у нее в жизни было много горя, она росла без родителей, сиротой. Знаете ведь, из какой она семьи? Отец ученый, мать актриса, увы, они скончались, когда дочке едва исполнилось десять лет. Девочку в колхоз к дальней родне отправили. Не трогайте Антуанетту, она от матери талант унаследовала, закончит учебу и будет на сцене играть. Гордиться надо, что к нам райская птичка залетела, а вы жабами квакаете: «Чисть картошку, мой полы». Не для этого Антуанетта на свет родилась. И вообще, не суйтесь в нашу семью».
Юра жалел супругу и верил ей, тем горше было ему узнать правду. Как-то раз к Кондратьевым, словно снег на голову, свалилась самая обычная деревенская баба в плюшевой куртке. Заявилась поздним вечером, когда они укладывались спать. Юра с Антуанеттой жили своей семьей. Кондратьевым повезло с жильем. Нюрочке досталась комната от умершей бабушки, а ее брат жил в служебной квартире, что по советским временам считалось настоящей роскошью.
И надо же было случиться такому казусу! Именно в тот вечер, когда открылось вранье Антуанетты, Нюра осталась ночевать у брата, легла на диванчике в кухне.
Не успела Нюра задремать, как загремел звонок и случились воистину революционные события. В квартире появилась деревенская баба, называющая Антуанетту дочкой. Та сделала большие глаза и попыталась вытолкать тетку вон.
– Сумасшедшая идиотка, – шипела она, – из дурки сбежала.
Но старуха не испугалась, она уперла руки в боки и выдала такое! Нюра только глазами хлопала, слушая бабу. На свет выползла малоприятная правда.
На самом деле Антуанетту звали Райкой Сувориной, никакой семьи ученый – актриса не было и в помине. А была деревня с названием Калоша, изба, в которой ютилось десять человек, да огород, с которого кормилась вся орава.
– Вы ошибаетесь, – попытался утихомирить разбушевавшуюся гостью Юра, – мою жену зовут Антуанетта, ее родители умерли, вы никак не можете быть ее матерью!
– Ха! – топнула ножищей в грязном ботинке теща. – Райка брехать горазда! Я ее на свет родила!
– Нет, – повторил Юра, – мою супругу зовут Антуанетта! У нее паспорт на это имя. Вы ошиблись, здесь нет Раисы.
– Тю, – шмыгнула носом баба, – так Райка ищо в пятнадцать лет по рукам пошла. В Калоше не безобразничала, понимание имела. Пристроилась в училище, в Федоровку, там у бабки комнату сняла и давай всем брехать, что родители померли. Мечта у ей была, замуж за богатого выйти, нас с отцом она за быдло считала, в Калошу не приезжала, до нас только слухи о ней долетали. Хоть она и лгала про то, что у ней папка с мамкой из города, а мы с отцом ей дальняя родня, на воспитание, мол, сироту взяли, только все равно это некрасиво. Ее ж кормили, поили, а она удрала от нас! Сначала в Федоровке с начальником почты жила, да он ее послал, затем в Румянцевку перебралась, с завклубом склеилась, он ей про актерский талант напел, только женат был, разводиться не стал, зря с ним Райка время потеряла. Следом она в Ивановку переехала, с мужиком из потребкооперации снюхалась. Годы летят, замуж ее не берут, дурная слава впереди бежит. Хоть она по разным деревням моталась, да народ живо правду просекал. Самый большой куш ей в Елистровке обломился, Федька Рыкин. Думала, он на ей женится. У Федора отец большой начальник, председатель колхоза, мать в магазине у прилавка стоит, старший брат начальник в милиции. Во какая семья! Туда она и нацелилась, но не вышло. Федька с ей поигрался и бросил. Да только Райка пройда, сумела с евойным отцом договориться, он ей документ на имя Антуанетты и выдал! О как! Ей надо в правительстве заседать – такого ума девка, училище еле-еле на тройки закончила, а голова как Дом Советов!