– Во, – заорал нахал, – я выиграл пари!

Макс и Евгений с недоумением уставились на внучка.

– Ну, я прав? – не успокаивался тот. – Вот он, Лева, в стакане!

Я начал внимательно разглядывать нечто оранжевое, засунутое внутрь блендера.

– Это же игрушка, – подала голос Нора, – плюшевый уродец!

– Вполне симпатичная штукенция, – обиделся Гладилин, – я выиграл пари! Лева влез внутрь. Смотрите, на нем майка, а на ней написано: «Я – Лева». Супер. Гоните денежки.

– Но речь шла о тебе! – протянула Нора.

– Э нет, – подскочил профессиональный спорщик, – слов: «Внутри поместится человек по имени Лев Гладилин» вы не произносили! Условие звучало иначе: «В блендер влезет Лева». Я специально подчеркнул эту формулировку. Размер и вид Левы не уточнялись. Не было и обозначено, что он человек! Просто Лева! В блендере! Кладите мой выигрыш на стол!

Пару мгновений Нора хлопала глазами, потом захохотала с такой силой, что по ее лицу потекли слезы. Макс и Евгений, по-прежнему ничего не понимавшие, смотрели на внучка.

– Ваня, – простонала хозяйка, – сделай одолжение, открой сейф и выдай нашему гостю положенное вознаграждение.

Я пошел к картине, за которой прятался железный ящик.

– Лева, – продолжала Нора, – ты – талант, пропадающий зря! Никогда не хотел стать журналистом? Все задатки налицо! Так вывернуть ситуацию!

– Что вы, Элеонора, – с достоинством ответил внучок, пряча купюры, – какая журналистика, я же честный человек, не способен никого обмануть, просто надо быть внимательным, заключая пари.

Я сначала лишился дара речи, а потом посмотрел на Леву с восхищением. Право слово, парень далеко пойдет, он в огне не сгорит и в воде не утонет. Даже, если милейший Левушка окажется на терпящем бедствие корабле, он непременно спасется, просто сядет верхом на «Титаник», в подходящий момент оттолкнется ногами и вынырнет из пучины.

Эпилог

Елену Константиновну, парализованную мать сестер Беркутовых, Нора устроила в хороший пансионат, в котором находятся тяжелобольные люди. Дом, где были прописаны Маша и Олеся, расселили, жильцы получили отдельные квартиры.

Ася Михайловна, очень напуганная арестом, дала предельно честные показания, она в подробностях рассказала о том, как готовилось убийство Риты и маленькой Настеньки. Евгений, беседовавший со старухой, был удивлен наивно жестокой мотивацией преступления.

– Юре не везло, – с видом кающейся грешницы вещала старуха, – нам были нужны деньги. Поймите, Николаша со Светланой совершенные бездари, от них никакого толка, я всю жизнь провела в стесненных обстоятельствах. Легко ли двоих сыновей поднимать? Хотелось на склоне лет пожить не на грошовую пенсию. Это наше государство виновато, дает старикам нищенское пособие, вот и крутись как хочешь. Кстати, Рита получила деньги нечестно, она была при Эдуарде проституткой! Хорошо ли оставлять состояние в руках падшей женщины? Нет, она его по ветру пустила бы!

– Ладно, – кивнул Евгений, – пусть так! Но крохотная девочка!

– Милый мой, – всплеснула руками Ася Михайловна, – зачем жить сиротой! Ну подрастет Настена, поймет, что одна на белом свете, начнет переживать, мучиться! И потом, беззащитную девочку всякий обидеть рад. Я сделала благое дело – избавила ребенка от ужасной жизни!

У Евгения не нашлось слов, чтобы возразить Асе Михайловне, он просто вызвал конвойного и велел увести «добрую» старушку.

Наташу отпустили на свободу, ей могли предъявить обвинение в проживании по чужим документам, но ограничились лишь порицанием в кабинете следователя.

Деньги Риты, из-за которых свершилось столько преступлений, вернулись к семье Альварес, таково было решение судьи.

Николаша избежал наказания, да он и на самом деле ничего не делал, отсиживался в своей комнате и потом твердил:

– Ничего не видел, ничего не слышал, ничего никому не говорил.

Свету обвинили в лжесвидетельстве, дали ей небольшой срок и тут же, прямо в зале суда, освободили.

Татьяна Карловна сидит в сизо, следствию предстоит разобраться со всеми черными делами, которые творились в агентстве по найму прислуги. Евгению надо найти все семьи, в которых служила «нянечка», и проверить: живы ли подопечные Олежко.

Ангелина Степановна скончалась от сердечного приступа, Валентин умер при самых загадочных обстоятельствах.

Когда я поинтересовался у Евгения, как идет следствие, Женя напряженным тоном ответил:

– У меня забрали дело!

– Кто? – поразился я.

– Бывают такие ситуации, – обтекаемо ответил он, – иногда приходят некие люди в черном и уносят все материалы следствия. Баба с возу, кобыле легче. Кстати, мне тут в голову пришла одна мысль. Ася Михайловна ведь тщательно следила за «Ладой», но она не заметила признаков любви между невесткой и секретарем сына. Почему? Да потому, что связи-то не было. Они ведь брат и сестра! Пойми я это раньше, быстрее дорылся бы до истины.

Накануне Нового года я решил отправиться за подарками.

Выбор презентов всегда является для меня сложным делом. Впрочем, для Макса и Жени я легко нашел сувениры, купил им по бутылке коньяка, не было проблем и с Ленкой, ей должна понравиться коробка конфет, на крышке которой изображена девочка со щенком. Леве я, с зубовным скрежетом, приобрел брючный ремень, конечно, не такой дорогой, о каком мечтал внучок, но очень и очень приличный. Но вот что преподнести Николетте?

Слегка поколебавшись, я зашел в парфюмерный магазин, выбрал самую большую упаковку любимых духов Николетты и начал осматривать полки с мужским парфюмом. Поскольку Николетта обзавелась мужем не так давно, я постоянно забываю про отчима-олигарха, а это, согласитесь, неприлично! Может, купить ему вон ту склянку диковинно-изогнутой формы?

Я протянул руку к флакону и неожиданно услышал до дрожи знакомый тенор, произносивший слова чуть нараспев, с сильным аканьем.

– Девушка, духи «Ланком», вон те, новинка?

Я вздрогнул, вместо «л» в начале слова «Ланком», незнакомец произнес «в», получилось «Ванком».

Продавщица не поняла покупателя и переспросила:

– «Ванком»? Первый раз слышу про такую фирму.

– Не выдрючивайся, – произнес другой голос, – ща довыпендриваешься! Он имел в виду «Ланком».

– Простите, – смиренно ответила девушка.