– Сударыня! – задохнулся Ларак. – Вы… вы рождены на юге, но чувствуете зов Надора, как никто. Мы встретим полдень на утесе, и это навеки скрепит наш союз, но я поднимусь к заветному камню уже вашим рыцарем!

Ну вот, вляпалась! Теперь придется лезть на обледенелую гору и любоваться на свиные морды, и ведь никто за язык не тянул! Хотела укусить и увязла в патоке!

– Луиза, – не отставал Эйвон, – я должен… Умоляю вас!

Госпожа Арамона высунулась из-под одеяла и вздрогнула: спальня уже выстыла, а на лестницах и вовсе только выходцев морозить, но рыцарская клятва стоит жертв.

– Хорошо, – обреченно произнесла прекрасная дама, – только вам придется мне помочь.

– Я отнесу вас на руках, – объявил полуголый Ларак, выпутываясь из одеял. А что говорит своим женщинам синеглазый кэналлиец? Вряд ли что-то глупое, хотя кто знает…

– Я пойду сама, – Луиза потянулась за нижним платьем, – но вам придется послужить мне камеристкой. Справитесь?

Эйвон промычал нечто невразумительное, капитанша сунула графу его собственную рубаху и штаны и целомудренно отвернулась. Собаки не унимались, и это начинало пугать.

– Наверное, Джек умрет. – Ларак уже в пристойном виде застегивал пояс. – Прежний привратник… Думали, на поправку пошел, а они воют.

Значит, Джек. Похоже на правду – псы и лошади чуют смерть раньше людей, кошки тоже чуют, но молчат, им все равно. Луиза натянула черное платье и повернулась спиной к любовнику.

– Что? – несчастным голосом переспросил тот. – Что я должен делать?

– Берите и шнуруйте, – велела Луиза, – крест-накрест.

– Справа или слева? – не понял Ларак. – И потом, здесь же не сходится.

– И не должно, – успокоила капитанша. – Иначе я задохнусь. Затяните немного, и хватит. Как вы можете не понимать в женских платьях, если столько лет женаты?

– Я исполнял супружеский долг только в спальне, – пропыхтел граф. – Госпожа Аурелия знала, когда я должен прийти, и была готова… Ей помогали служанки… Только служанки.

– То есть? – уточнила Луиза, топя непонятное волнение в болтовне. – В чем же она вас ждала?

– В супружеской сорочке, – объяснил Эйвон. – Понимаете… Госпожа Аурелия преклоняется перед Мирабеллой, а кузина… Она полагает супружество долгом и не считает возможным превращать его в блуд.

– Эйвон, – женщина выдержала очередное надорское известие, даже не фыркнув, – а на что они похожи, эти сорочки? Понимаете, я при дворе о них не слышала.

– Оллары забыли о пристойности, – начал Эйвон и замолчал. Видимо, вспомнил, что сам погряз во грехе.

– Ну же, – поторопила Луиза, – какие они? Их трудно сшить?

– Не знаю, – промямлил Эйвон, – они из полотна, длинные, закрытые от шеи до пят, с рукавами, с воротом, и еще у них… есть… эээээ… отверстие.

– Принесите мне такую, – попросила госпожа Арамона. – Это, должно быть, восхитительно.

– Я бы не сказал, – вздохнул граф, – ваша сорочка… Она вышита и открывает плечи и… не только.

– Но у нее нет отверстия, – не унималась Луиза, – это нецеломудренно. Что скажет ваша супруга!

– Моя супруга отказалась меня принимать после гибели Эгмонта, – вздохнул Эйвон. – Она поклялась Мирабелле разделить ее утрату.

– Могло быть и хуже. – Госпожа Арамона повела лопатками и попробовала вздохнуть. Эйвон с испугу перестарался, но до церкви она как-нибудь доберется. – Что бы вы запели, если б кузина потребовала от вас возместить ее утрату? В постели.

– Сударыня! – Ларак судорожно вздохнул. – Кузина никогда… Никогда меня не привлекала. Она… нехороша собой! Клянусь, я не любил никого, кроме вас!

– Я верю, – проворковала капитанша голоском Катари. – Возьмите свечи, и идемте.

Эйвон послушно поднес фитиль к огарку, и тут в стену что-то грохнуло. Граф так и замер с двумя свечами в руках. Луиза бросилась к окну, в которое ломилось нечто вроде издохшего супруга, потому что живые так не стучат. Грохот перешел в глухой гул, словно в дальний погреб скатывали полные бочки, псы завыли сильнее, хоть это и казалось невозможным. Луиза рывком распахнула нижние ставни. За ними не было никого, только клубилась в лунном свете снежная пыль.

Глава 2 Ракана (б. Оллария)

400 год К.С. Утро 20-го дня Зимних Скал

1

– Господин Первый маршал, – младший Тристрам изо всех сил соблюдал субординацию, и Робера это вполне устраивало, – беглецы ушли через Ржавые ворота.

– Вы уверены? – Эпинэ потер виски, пытаясь проснуться. – Странный выбор.

– Да, монсеньор. – Тристрам подозревал, что герцог Эпинэ противился его назначению на место Рокслея, и был бы прав, не решись Иноходец изменить Альдо. Для заговорщика чем хуже защитники трона, тем лучше, и Робер не стал возражать, когда сюзерен отдал четырехцветную перевязь спесивому зануде. Иноходец снова потер виски:

– Докладывайте.

– Тревогу поднял офицер цивильной стражи, отпущенный на ночь в город. К шести часам он вернулся к воротам и обнаружил их открытыми, а караульные помещения пустыми. Офицер бросился в казармы цивильной стражи. Оказалось, что охрана была снята с постов и отправлена в казармы лично графом Гирке. Он предъявил фальшивый рескрипт, предписывавший ему взять под охрану Ржавые ворота.

– Это не доказывает, что Алва ими воспользовался. – Левия бы сюда, с шадди. – Халлоран тоже получил «приказ», а Карваль со вчерашнего утра ветер ловит. Два ложных следа у нас уже есть, только третьего не хватает.

– Они там были. – Тристрам не собирался сдаваться. – Посетители трактира «Разухабистый молодчик» слышали, как мимо проехал большой отряд. Хозяин выглянул в окно. Ворота были открыты, но на подъезде стояли цивильники с факелами. Трактирщик ничего не заподозрил, решил, что так и надо.

– Он видел только стражников?

– Нет, он видел конный отряд, но со спины.

– Я доложу его величеству, – пообещал Эпинэ, проклиная свою голову и назойливого генерала. – Когда вы сможете выступить?

– Хоть сейчас! – обрадовал Тристрам. – Гвардия готова!

– Сейчас рано. – Иноходец глянул в окно: благословенная зимняя ночь и не думала кончаться. – В такой темноте только ноги лошадям ломать. И потом, нужно о городе подумать. Мы не кого-нибудь ловим, а Ворона! С него станется выманить защитников за стены и захватить дворец. Если ворота стояли открытыми, мятежники могли выехать вместе и с шумом, а вернуться порознь и тихо.

– Об этом я не подумал, – на исполненной рвения физиономии проступило беспокойство, – я вышлю разведчиков.

– Договоритесь с Пуэном, – велел Робер, – у нас не так много людей, чтобы гонять их одними и теми же улицами. У Ржавых вы уже были, разузнайте, что творится у Конских, и к десяти утра будьте готовы.