– Я уже извинился, – напомнил Иноходец. – Но «висельники» не справились бы с солдатами. Даже из-за угла.

– Не все дерутся, как вы, – баронесса не собиралась сдаваться, – и на этот раз они бы убивали, но я рада, что Придд успел вовремя.

– Вы просили о помощи и его?

– Нет, – отрезала красавица. – Валентина нельзя просить и еще меньше его можно к чему-то принудить. Он сам решает и сам делает. Надеюсь, их не догонят.

– Погони не будет. – Робер взглянул в темные глаза. – Герцог Алва вернулся в Олларию.

– Что? – Марианна отступила назад и задрала подбородок. – Но вы же говорили, что Придд захватил Окделла и освободил Алву.

– Все так и было, но за городом Алва сказал, что возвращается. Удержать его не смогли. Он взял с собой Мевена и монаха и отправился к Левию. Не спрашивайте почему, я знаю не больше вашего, но в Нохе ему ничего не грозит.

– Вы говорите правду? – потребовала ответа баронесса. – Если вы лжете, если вы ошибаетесь…

– Я не ошибаюсь, – ошибешься тут, – кардинал и дуайен повели дело так, что Альдо отступился. Скажу вам больше, мои люди проследят, чтобы его высокопреосвященство и его гостей лишний раз не тревожили.

– Я замерзла, – баронесса передернула плечами, – идемте в дом.

– Как вам угодно, – Робер подал даме руку, – но откровенность за откровенность. Вы не получали известий от графа Савиньяка?

– Я ему писала, – медленно произнесла Марианна, – в том числе и с уехавшим слугой. Он пока не ответил.

– Вы будете писать еще?

– Я не имею обыкновения забывать друзей.

– Передавайте графу привет от земляков из Эпинэ.

– Я могла бы написать завтра, – задумчиво произнесла женщина, – но я не уверена, что мой курьер уедет дальше предместий.

– После возвращения Окделла я отправлюсь в Надор. Ваш слуга может присоединиться ко мне.

– А вы можете присоединиться к письму. – Пальцы спутницы сжались. – Моя мать была простой женщиной, очень простой. Потом меня научили носить платья, но пишу я по-прежнему с ошибками. Я боюсь ошибиться с вашей фамилией.

– Хорошо, – кивнул Эпинэ, – я напишу сам.

– Утром. – Марианна снова остановилась. – Монсеньор, если вы сегодня уйдете, Коко будет вне себя, а я обижусь. Очень обижусь…

Глава 6 Ракана (б. Оллария)

400 год К.С. 21-й день Зимних Ветров

1

Карета противно взвизгнула, дернулась и замерла. Граф Ченизу, он же про́клятый дражайшим родителем Марсель Валме, чуть было не подкрутил сбритые по урготской моде усики и поднес к носу благоухающий жасмином платок. Выходить новоявленный граф не торопился: важные персоны не суетятся, но ждут, пока им откроют двери. Ждать, впрочем, долго не пришлось. Стукнуло, заскрипело, и в тепло кареты ворвался дымный городской холод.

– Ваше высокопревосходительство, – отчеканил младший Шеманталь. – Мы у ворот Роз. Начальник караула нижайше просит предъявить подорожную.

– Ни мгновенья покоя, – сварливо протянуло высокопревосходительство. – Готти, тихо! Не бойтесь, господа, он хорошо обучен.

Упомянутый Готти тряхнул кудлатой гривой и недовольно заворчал. Бедняга не привык ходить полуголым, но большой политике не до песьих удобств. Посол небрежно подхватил прикрепленную к ошейнику атласную ленту и томно улыбнулся:

– Добрый день, господа. Сегодня прохладно, не правда ли?

– Ваше высокопревосходительство, – поджарый теньент в странного вида мундире еще более странным образом вскинул руку: – Начальник полуденного караула, суб-капитан цивильной стражи Дюрант. Мы уведомлены о вашем приезде и счастливы приветствовать вас в Ракане.

– Взаимно, – мурлыкнул Валме-Ченизу. – Клод, подайте мою шкатулку.

– Его величество счастлив, что вы благополучно миновали мятежные провинции, – заученно сообщил офицер.

– Я безмерно благодарен его величеству, – заверил Марсель, отпирая инкрустированный перламутром ящичек. – Поверьте, дорога была не из приятных. Мы едва не попали в руки варастийских адуанов, видимо, полагающих внутреннюю Эпинэ своим пастбищем. А вот и подорожная. Прошу…

Листок, подписанный полномочным послом его величества Та-Ракана при дворе его величества Фомы графом Тристрамом, перекочевал в почтительные офицерские пальцы. Подпись и печать были подлинными, остальное Марсель изобразил самолично. Дюрант пробежал документ и расплылся в улыбке:

– Ваше высокопревосходительство, все в порядке. Добро пожаловать в Ракану.

– Благодарю. – Посол изящно махнул перчаткой. – Готти, лежать!

Волкодав, не дожидаясь повторного приказа, махнул превращенным в белоснежный помпон обрубком хвоста и улегся.

Куафера, осознавшего, что ему предстоит содержать в должном порядке не только графскую голову, но и собачий зад, едва удар не хватил, но Валмоны всегда умели убеждать. Котик превратился в подобие куцего льва в манжетах и впал в уныние, хоть и не в такое, как влезший в урготский мундир и лишившийся усов Шеманталь. О том, что красота требует жертв, а придворная жизнь – красоты, адуан и волкодав не задумывались. Они просто страдали.

Марсель погладил Готти-Котика по выбритой морде и вытащил из бархатного кошеля пряник. Пес трагически сморщился и захрустел, а господин посол откинулся на атласные подушки и отдернул занавеску.

Разукрашенная урготскими ласточками карета важно покатила Триумфальной улицей, и господин посол наипозорнейшим образом расчувствовался, вспоминая былые времена.

В этом городе Марсель Валме наставлял рога своему господину, менял портных и любовниц, играл в карты и даже прикончил на дуэли одного невежу, а теперь сюда влез какой-то Ракан. Влез, нацепил на стражников дурацкие мундиры, наляпал повсюду летучих монстров и довел горожан до того, что средь бела дня закрыта половина лавок и не видно ни одной цветочницы! С этим следовало кончать, даже не угоди Алва в Багерлее и не разинь Та-Ракан рот на чужих ласточек. Со злости Марсель вытащил из собачьего мешка пару пряников, один бросил Котику, второй отправил в рот. Миндальное тесто граф-виконт недолюбливал, но проплывающее за окном безобразие требовало немедленного ответа. Посол жевал и думал о том, что надеть во дворец и как добыть розы для Марианны и Дженнифер Рокслей.

– Грррр. – Выстриженная лапа с отмытой добела кудлатой бахромой многозначительно шмякнулась на хозяйское колено. Котик жаждал понимания и пряников. Марсель трепанул приятеля по пышному загривку и потянулся за мешком.

– Только Валмон знает, на что способен Валмон, – объявил он и, подражая Бонифацию, поднял палец: – Так говорит его преосвященство, и устами его вещает сам Создатель. Ракана мне не нравится, значит, вместо нее снова будет Оллария.

– Рррав. – Песий лев ловко подхватил подачку, каковой и занялся. Марсель почесал нос и проверил, как держится накладное пузо. За окнами проплыла Фонтанная площадь. Считай, приехали.