Следов не осталось. Никто не видел, как убийца достает из тайника запасные ключи от нужного флигеля. Никто не знал, что они вообще существуют…
Капитан был предусмотрителен и не делал ничего необычного. Он ежедневно после полуночи обходил внутренние дворы, обошел и на этот раз. Спокойно пересек освещенную фонарем площадку, пожурил клюющего носом часового и отправился дальше, ни на миг не задержавшись у стоящего особняком домика. Разбуженный солдат запомнил, как помощник коменданта в привычный час проследовал привычной дорогой, чтобы с нее сойти, когда часовой, проводив взглядом начальство, сунет руку за пазуху, где таилась фляга. Неслышно повернулся ключ, приоткрылась ухоженная дверца. В конце коридора храпел еще один караульщик – его не опоили, он просто пригрелся в полутьме возле остывающей печки. Еще одна дверь, еще один спящий человек, на этот раз нужный… Теперь положить на лицо подушку и чуть придушить: бесчувственного «самоубийцу» проще поднять и перетащить под крюк. Несколько минут на то, чтобы закрепить веревку, повесить тяжелое, еще не мертвое тело, опрокинуть стул и проверить, не осталось ли следов. Не осталось. Теперь запереть двери и продолжить обход, распекая нерадивых солдат и перебрасываясь с дежурными офицерами замечаниями о погоде. Такая обычная ночь…
Мэтр Инголс был великим рассказчиком – нарисованная им картина стояла перед глазами и не желала меркнуть. Ночь смерти Фердинанда. Утро последней и окончательной смерти Альдо. Бывшего сюзерена, которого следовало пристрелить еще в Агарисе, когда затевалась варастийская резня.
– Я не понимаю, – с усилием выговорил Робер, – как вы сумели доказать?
Мэтр Инголс довольно усмехнулся и пощекотал кончиком пальца Клемента. Законник заслуженно гордился успехом, это Роберу было муторно.
– Мне не следовало спрашивать. У каждого искусства свои секреты.
– Несомненно, – Инголс смочил в вине корочку хлеба, припудрил сахаром и протянул его крысейшеству, – но этот секрет я вам раскрою. На случай, если ее величество пожелает узнать подробности, и на случай, если вам понадобится кого-нибудь тайно убить. В последнем лично я глубоко сомневаюсь.
– Я так уже убивал, – непонятно зачем признался Эпинэ.
– Очевидно, при подстрекательстве вашего покойного друга? – нетерпеливо угадал законник, ему явно хотелось продолжить рассказ. – Забудьте и слушайте дальше. Мне облегчило задачу старое знакомство с господином Пертом и его супругой. Очень достойная пара.
– Вы давно их знаете?
– Достаточно. Как адвокату, мне доводилось бывать в Багерлее. Перт принадлежит к тем, кто незаменим, когда все идет гладко, и четырежды незаменим, когда начинаются неприятности. К тому же он всецело предан…
– Своей тюрьме, – припомнил шутку Рокслея Робер.
– Нет, своему отечеству. Это случается и с тюремщиками. Перт пользовался заслуженным доверием Фердинанда. Накануне своей смерти последний просил оградить его от визитов герцога Окделла. Фердинанд с аппетитом поужинал и заказал на следующий день к обеду рыбу и пирог с творогом и черносливом. Совершенно очевидно, что он не собирался умирать и не желал смерти. Осмотр тела ничего не дал, вернее, подтвердил, что король умер в петле. Постель была разобрана, но не смята. Казалось, в ней вообще не спали, и это стало первой уликой. Слуги показали, что Фердинанд успел лечь, и он не стал бы перед смертью взбивать подушки и расправлять простыни. Это сделал убийца: излишне смятая постель могла навести на подозрения, а Фердинанд наверняка елозил руками, пытаясь вывернуться…
Перт был потрясен случившимся, но не растерялся. Он понимал, что короля, а для Перта Фердинанд оставался королем, могли убить только по приказу Альдо. Допрос стражников ничего не дал, разве что комендант окончательно уверился в их откровенности и невиновности. Тогда Перт принялся думать об убийце. Это был кто-то из Багерлее, достаточно сильный, умелый и хладнокровный. Кроме того, он должен был получить приказ извне. В первую очередь под это описание подходил помощник коменданта, появившийся в Багерлее вместе с Мореном, но нельзя было исключать и других. Бесспорным было одно: у душителя имелись копии ключей, которые могли изготовить лишь при Морене и от которых убийца должен был избавиться до обнаружения убийства. Помощник коменданта мог это сделать во время обхода, когда шел привычной дорогой, время от времени показываясь стражникам.
Искать улики и бить тревогу, пока в городе распоряжается узурпатор, Перт не стал, он поступил умнее. Усилил охрану внутренних дворов и приставил надежных людей к тем, кто походил на убийц и имел возможность убить. Следили так, чтобы подозреваемые это заметили. Теперь преступник не рискнул бы уничтожить улики. Комендант не сомневался, что ключи лежат там, где их оставили, и оказался прав. Мы их нашли в водосточном желобе, когда прошли дорогой помощника коменданта от места убийства до комендантского дома. Оставалось связать их с нужным человеком.
– Я уже знаю, что вы правы. – Робер прикрыл ладонями глаза. Не от усталости, просто это стало привычкой. – Но убийца рисковал. Другое дело, вернуться под утро…
– …предварительно прокравшись от комендантского дома до центральных дворов мимо всех постов?
– И все равно я бы не рискнул убивать во время обхода.
– Вы бы и попались сразу, а этого господина с трудом удалось загнать в угол. Будете слушать как?
– Да.
– Сперва его свели со стражником ближайшего после флигеля Фердинанда поста. Солдат показал, что господин капитан выглядел слегка запыхавшимся. Затем настал черед супруги одного из старших смотрителей. Эта дама в Багерлее славится своим легкомыслием. В интересующую нас ночь она отправилась на встречу с любовником. Разумеется, заслышав шаги, она спряталась в одной из ниш, но женщины по своей природе любопытны. Прелестница разглядела, как господин помощник коменданта поднялся на выступ и что-то положил в водосточный желоб. Женщина не поняла смысла увиденного, кроме того, ей не хотелось признаваться в своих похождениях, но госпожа Перт ее уговорила.
– Иногда я начинаю верить в справедливость. – Люра, Морен с Кавендишем, Альдо… Их смерти слишком разбавлены чужими, чтобы считаться возмездием, но гулящая бабенка, оказавшаяся в нужное время в нужном месте… Это и впрямь похоже на вмешательство провидения.
– В справедливость не верят, ей служат, а верить следует в разум. У нас были убийство, убийца и ключи в водостоке. Не хватало только свидетеля, и я узнал у госпожи Перт, кто бегает ночами по Багерлее. Красотка ничего не видела – видели ее, и этого было достаточно. Дальше все пошло как по маслу. Женщина, не желая разглашения собственных тайн, охотно согласилась «опознать» убийцу, а тот оказался легковерным. Особенно оказавшись перед выбором: остаться в кабинете коменданта или же спуститься в хорошо ему знакомый подвал.
– А если это не он?
– Он, герцог, он. Я не имею обыкновения доверять чужим словам, даже самым своевременным и удобным. Капитан знает то, что может знать лишь убийца. Его показания надлежащим образом записаны и заверены. К ним приложены ключи и два «Полных прощения», подписанных Альдо Раканом. Первое дано в день отставки Морена, второе – во второй день Весенних Ветров, что само по себе является уликой.