Я недовольно качнул головой. Я очень хорошо понимаю разницу между разумным риском и бесшабашностью, граничащей с идиотизмом. На своём веку мне довелось повидать множество таких кретинов, которые лезли на рожон очертя голову. Все они заканчивали одним: погребальной урной, если, конечно, ещё оставалось что погребать. Не нравилось мне это дело. Оно воняло так, что впору было затыкать нос. Сорок лет работы в качестве профи приучили меня к максимальной осторожности и выработали безошибочный нюх, настойчиво подсказывавший мне сейчас, что вольно или невольно Менга втравила меня в нечто опасное и гнилое. И ей придётся объяснить мне кое-что, хочет она того или нет… Проклятье галтов, так хорошо начинавшийся день оказался безнадёжно испорчен.
Ладно, разберёмся.
Но чем быстрее, тем лучше.
Агент, расколовший своим черепом небьющийся стакан, так и не очнулся. Его проблемы. Дышит – значит жив, от лёгкого сотрясения ещё никто не помирал. А то, что мне придётся обойтись без «языка» – проблемы уже мои.
Я снова отцепил от пояса станнер, вывел индикатор на среднюю мощность и произвёл в голову обоих контрольный выстрел. Два-три часа потерянной памяти теперь им обеспечены. После чего подошёл к бассейну и проделал то же самое с трупом в воде. Тот, понятное дело, не возражал. Вежливо покачивал на воде складками плаща и рассматривал разноцветных рыбок. Те ещё не привыкли к новому «соседу» и перепуганно таращили круглые гляделки из-под сложенных домиками камней. Наших лиц не должно оставаться ни в чьей голове – ни в живой, ни в мёртвой. С помощью эмлотов можно творить чудеса, а тот, что красовался на Хэнке, был, конечно же, не единственным, так что содержимое этих мозгов рано или поздно окажется в электронной базе данных и подвергнется тщательному препарированию.
Снова вернулся к Хэнку и взвалил его на плечо. Парень оказался на удивление лёгким. Плохое питание и отсутствие физической нагрузки до добра не доводят – пальцем перешибёшь, и игольника не нужно. Прикрыв на мгновенье глаза, я сосредоточился, стараясь как можно полнее представить себе уютную комнатку своей квартиры, находившейся в одном из зажиточных небоскрёбов Звёздного Гамбита – соседнего района, граница которого пролегала в семи кварталах отсюда. Перенос на большое расстояние по закрепившимся в памяти внутренним ориентирам значительно сложнее «прыжка», совершённого в пределах видимости. Да и утомляет это дело довольно сильно – так что я не слишком часто злоупотребляю своими природными способностями. Предпочитаю обычные средства передвижения вроде трассеров и глайдеров. К тому же незачем лишний раз демонстрировать окружающим свои козырные карты.
Но сейчас деваться было некуда.
По телу снизу вверх прокатилась тёплая волна, формируясь в живой пронзительно-синий клубок внутри головы, в районе «третьего глаза», тепло сменилось холодным покалыванием. Почувствовав, как воздух вокруг становится густым и вязким, точно патока, обретая иную физическую плотность, я швырнул себя вперёд…
Не забыв, естественно, прихватить Хэнка с собой.
Выбравшись из ресторанчика, Ксарра бегло огляделась по сторонам и с независимым видом прошла к трассеру, стараясь держаться так, словно ничего не случилось. Пока вокруг вроде было тихо. Редкие прохожие не вызывали особых подозрений своим будничным видом и поведением: из подъезда противоположного «улья» вышел парень, на ходу вытаскивая пачку сигарет – помятое лицо, запавшие глаза, ввалившиеся щеки. В её сторону он даже не глянул. Ему навстречу неторопливо шла пожилая женщина в заношенной одежде, бросила ему пару слов, тот что-то буркнул в ответ. На углу о чем-то взахлёб спорили двое подростков, яростно размахивая руками и наскакивая друг на друга – дело определённо шло к потасовке. Над головой проехали друг за другом два такси с перерывом в пару секунд…
Привычный, естественный фон. Никаких признаков внешнего наблюдения за улицей. Силы зла, не хотелось даже думать о тех типах в чёрных плащах, которых пришлось успокоить внизу, в ресторанчике Чена. И так нервы все ещё натянуты, как струны. Надо же было так нарваться… не дай Небо, чтобы теперь все пошло наперекосяк…
Ксарра закинула в машину сумочку и опустилась на водительское сиденье. Ручное управление в «Бегущей пантере» – приземистой, просторной машине на воздушной подушке, было непривычным, целиком рычажным – на Нове-2 больше принята рулевая рогатка. К тому же из машин ей гораздо больше нравились скоростные и не такие древние – глайдеры, например. Но Сагиб питал слабость к трассерам, и если бы не его достаточно суровый характер, она бы могла заподозрить его в позорной сентиментальности. Впрочем, у каждого человека есть свои слабости… да и насколько Ксарра знала, почему-то все шелтяне без исключения предпочитали именно этот вариант. Национальный бзик. Впрочем, перемещая рычаг скоростей на левом подлокотнике водительского сиденья и рычаг направления на правом, как рукоятку джойстика на компе, можно было вполне управиться и с таким транспортом, опыт уже имелся. Поэтому она предпочла не облегчать себе задачу вождения автопилотом – когда рулишь сама, то и чувствуешь себя как-то живее, особенно если рулишь лихо.
Прикосновение пальцев к окошку идентификатора запустило двигатель. Машина мягко заурчала, на несколько сантиметров поднимаясь над поверхностью тротуара. Закончив десятисекундную продувку воздушных сопел, Ксарра тронула машину с места и погнала к ближайшей продольной улице, мысленно планируя предстоящий маршрут. Серый Утёс… Со стороны район и впрямь напоминал собой серую скальную глыбу – в небеса рвались гигантские здания «ульев», одно выше другого, с тысячами, а то и десятками тысяч одно– и двухместных комнатёнок-сот, в которых ютились не слишком удачливые члены общества. А запутанные ряды узких улиц между ними с многоярусными переходами и бесконечными горизонтальными уровнями уличного движения напоминали собой артерии и вены внутри этой самой глыбы. Даже сейчас, в такую рань, когда город только начинал просыпаться, «ульи» продолжали монотонно жужжать. Люди сновали туда и обратно, над головой то и дело мелькали воздушные машины. И все же нижний уровень, куда даже днём редко заглядывали солнечные лучи, где постоянно царил лёгкий сумрак, пока был практически свободен. Учитывая столпотворение, которое будет здесь в разгар дня, одиноких пешеходов в счёт можно было не брать. Сейчас на виртуалке лоцмана – 5.24, до того времени, как толпы людей выльются на улицу и потекут сплошной массой, кто пешком, а кто на личном или общественном транспорте по наземным и воздушным ярусам, оставалось чуть больше получаса.
В таком перенаселённом мире, как Нова-2, клетушки-соты особо не отличались набором стандартных удобств, но те, кто не предъявлял к жизни больших претензий, были рады и этому маленькому уюту. Большинство внутренних помещений «улья» вообще не имели окон. Вместо них внутри крошечных комнат на стенах развешивались экраны, на которые транслировалась любая видеокартинка, выбранная по заказу жильца. Если, конечно, у жильца было чем заплатить за дополнительный сервис. Ксарра же всей душой презирала людей, которые мирились с жалким подобием жизни в таких казематах. Ненавидела вот эти узкие трещины-улицы, ненавидела тонкие стены, которые пропускали любой звук, бесконечные ярусы коридоров, освещённые дешёвыми световыми панелями. Она была кошкой, Менгийской Кошкой, которой требовался не просто уют и комфорт – ей требовался простор. Она гораздо уверенней себя чувствовала в огромном зале, или на широком двенадцатирядном шоссе, или на просторах воздушной трассы за рулём скоростного глайдера. Вот почему она всегда ставила перед собой сверхзадачи и добивалась желаемого. По её представлению жизнь была похожа на карабканье вверх по бегущему вниз эскалатору – стоит только остановиться, и тут же окажешься там, откуда начинала. Если не ниже. Вот она и не останавливалась.