Главное было не в этом.
Главное было в том, что правитель Нубесара оказался умен и дальновиден.
Поэтому хаски получили возможность выпускать пар, и хотя все поединки теперь велись под присмотром властей, победитель на Щите никогда не привлекался к ответственности. Благодаря этому нераскрытые убийства в городе стали так редки, что ежели и случались иногда, то весь город кипел гневом и презрением к убийце. Его лишали всех гражданских прав, кроме права быть вызванным на Щит, и, если он не успевал вовремя убраться из Жарла в частности и из Нубес-макора в целом, каждый честный житель считал долгом чести вызвать убийцу на Кровный спор и прикончить на Щите.
Нубесы живут долго, значительно дольше хасков, и за время правления Упрекающего закон о Щите оброс дополнительными правилами и поправками, постепенно превратившись в особый Кодекс Чести, согласно которому и жили в Жарле. Да и в его окрестностях тоже, так как правила эти в конце концов распространились на всю подвластную нубесам территорию земель Внутреннего Круга.
* * *
Пока парень вводил меня в курс дела, поединок на Щите закончился, и бойцов сменила следующая пара. Честно говоря, при взгляде на эту картину возникало устойчивое, назойливое ощущение, что что-то подобное я уже видел. Где-то в прошлой жизни. Визофильмы не в счет – я имею в виду живую память, несущую в себе отголоски реальных событий…
Воспоминание, словно прорвавшись из глубокого омута, ударило по сознанию: двое закованных в рыцарские латы сражаются на мечах. Латы ослепительно блестят при выпадах, длинные двуручные мечи сверкают огнем. Рыцари рубятся отчаянно, жестоко, насмерть, но оба умело отражают удары. Сверкающие клинки скрещиваются и отлетают друг от друга в снопах желтых искр, собравшиеся вокруг зеваки что-то кричат, подбадривая сражающихся…
Шелта. Вот откуда воспоминания. Но на Шелте сражались фантомы, создания мастеров-кукольников, а здесь – живые люди. Целых пять лет минуло, а сердце все еще неприятно ныло при воспоминании о том, что пришлось там пережить… Именно поэтому вспоминать об этом не хотелось. Именно поэтому дальше я вспоминать не стал.
Я перевел взгляд на Онни, снова погрузившуюся в свои мысли и не обращавшую на разглагольствования мальчишки никакого внимания. Понятное дело, для нее это зрелище было не в новинку, она и села-то к щиту спиной… Мне нужно было кое о чем поговорить с ней начистоту, но присутствие Квина мешало. Разговор не предназначался для посторонних ушей. Мне же хотелось побыстрее покончить с этим делом и пойти отдохнуть. Эмлот уже во всех подробностях рассказал мне об этих правилах Щита, отыскав в своей базе данных соответствующий файл, но обрывать парня на полуслове было бы неразумно – не мог же я показать свою осведомленность в этом вопросе. Я ведь только что приехал в город.
Пришлось ждать, наблюдая за продолжающимся представлением на Щите и пытаясь хоть немного расслабиться. Но расслабиться не удавалось. Поселившееся в душе еще с утра странное беспокойство, до причин которого я никак не мог докопаться, продолжало точить об меня крохотные, но острые зубки. Специальные приемы по самовосстановлению и очищению внутренней энергетики организма от негатива, против обыкновения, не помогали. Пару минут после их применения я был спокоен и безмятежен, а потом все возвращалось вновь… Да, наверное, дело было в этом – в присутствии какой-то неопределенной угрозы, которая, казалось, витала вокруг, словно мелкая пыль, вспорхнувшая от неосторожного движения да так и повисшая в воздухе.
Попытка сканирования окружающего пространства не принесла ничего определенного. Никакой непосредственной опасности до самых границ макора. И эта странная, изнуряющая усталость. Что-то подобное, кажется, ощущается при обыкновенной простуде, но я так давно ничем не болел, что вернувшееся вдруг из далекого прошлого ощущение пугало. Мой организм обладает абсолютной иммунной защитой от всяческой болезнетворной напасти, я могу при особой необходимости обходиться без сна и пиши десятки суток подряд, не чувствуя усталости, лишь легкий дискомфорт, но тревожащая слабость не уходила, а усиливалась с каждым часом, и я просто терялся в смутных догадках, что это может быть, с каким неизвестным, но разрушительным фактором, проникшим сквозь внутреннюю защиту, я столкнулся на сей раз.
Причем это странное ощущение явно усилилось после стычки с гвэлтами, когда мне пришлось войти в режим сверхскоростного восприятия – Лешу, чтобы заставить каменных тварей остановить обвал. Мне самому тогда ничего не грозило, а вот присутствие спутницы здорово связало руки, да и чарса своего не хотелось терять. Понятное дело, что лучше путешествовать одному – меньше проблем по спасению окружающих, но на чарсе все-таки двигаться быстрее…
По ассоциации мысли снова возвратились к сегодняшней схватке отряда дал-роктов с нубесами-пограничниками. Такое врезается в память надолго.
Бешеная пляска стали и смерти – вот что это было.
Предсмертный рев гибнущих воинов еще стоял в ушах, а перед внутренним взором на стылой земле все еще дымилась горячая красная кровь, очень похожая на человеческую. Мощь более чем трехметровых нубесов, внешним обликом смахивающих на четырехруких насекомых-богомолов, просто потрясала. Невероятно, но их тела двигались так смертоносно быстро, что мне пришлось ускорить восприятие, чтобы контролировать ситуацию. Хитиновые клинки их рук, казалось, без малейших усилий отсекали дал-роктам конечности, вспарывали глотки и грудные клетки вместе с доспехами. Смотреть на это было страшно. Очень страшно. Потому что все это происходило на самом деле. Я не сидел в мягком кресле дома, подключившись к Визосети, и не наслаждался безопасными приключениями со стороны. А превращение терха дал-роктов в подобие летучей мыши? На это стоило взглянуть своими глазами, чтобы поверить, что такое возможно… А виновником всех этих событий оказался я. Именно я. И это было самым скверным во всей этой истории… Словно едва появившись в этом мире, я нажал на некий спусковой крючок и выпустил из него безликую смерть, собиравшую вокруг меня богатую жатву лишь для того, чтобы оставить в покое мою собственную жизнь.
То ли еще будет, хмуро предположил я.
Нужно убираться отсюда домой. И как можно быстрее.
Голос Квина просочился сквозь раздумья, словно вода сквозь прессованную вату. Широко улыбаясь и оживленно жестикулируя, магик наконец заканчивал разъяснения:
– Ну а для гостей существует поединок вежливости. В нем нет стремления к победе, участники лишь показывают свой стиль и мастерство владения мечом…
– Этот поединок вовсе не обязателен, – добавила Онни, тоже очнувшись от своих мыслей, как и я, – и зависит только от желания гостя.
– Ну-у, Онни, – укоризненно протянул Квин, выгибая тонкие мальчишеские брови забавными подковками. – Ты же знаешь, наши парни знают друг друга как облупленных, а новые мечи скрасят им вечер…
– Да прибудет с вами Свет, светочтимые…
Н-да, накаркал-таки мальчишка.
Вид высокого костлявого человека, остановившегося возле нашего столика рядом с Онни и, соответственно, напротив меня, мне не понравился.