– Ну так сбегай и спроси своего светлейшего. Я под дождем стою, человече. Надеюсь, ты заметил?
Так непочтительно сильнейшего мага Хааскана мог назвать только чужак, не знакомый с порядками Сияющего. Севрен открыл было рот, чтобы дать волю гневу, но в последний миг вспомнил, что перед ним ведь и в самом деле чужак. А какой с него спрос… Однако и впрямь надо доложить. Насчет чужаков у Наместника всегда особые планы…
– Эй, растяпа, – хрипло донеслось наконец из правой дозорной башни, – что за задницу там принесло?
Точно упились, нахмурился Севрен. Да так, что глаза продрать не в силах. Не дай Свет, явится старшой, под-воевода Нарсон Большерукий, так грозы не миновать. Упекут «камнюков» самое малое на месяц в яму на хлеб и воду. А заодно и ему достанется, что не доложил вовремя.
– Он что там, ворота сломать мыслит? – подхватил другой хмельной голос из левой башни. – Совсем, что ли… гык… оборзел?
Вот сволота, оба упились. Значит, за дорогой вовсе не смотрели, сошлись где-то в одной башне и квасили, потом разбрелись. Нет, старшому придется доложить. Его, Севрена, дело маленькое, но за охрану ворот он один отвечать не собирается…
– А вот мы щас его, – с угрозой донеслось из правой башни, – чтоб неповадно было…
Не успел Севрен подумать о том, что они затеяли, как сухо звякнула тетива, и стрела просвистела прямо над головой чужака-хальда и канула в темноту.
Хальд как стоял, так и остался стоять. Не шевельнулся. «От страха онемел, что ли, – удивился Севрен, испытывая даже некоторое облегчение, – а вдруг чужак Наместнику позарез нужен, а дозорные „камнюки“ пришибут ненароком». Ответ чужака показал, что он и не думал пугаться.
– Не шали, служивый, не люблю. Еще раз такое выкинешь – получишь свою стрелу в собственную глотку. А ворота сломаю. Даю десять минут.
Спокойный, холодный, властный голос чужака почему-то враз заставил Севрена поверить в серьезность его предупреждения. Сердце испуганно екнуло в груди. Маг, что ли, этот хальд? Простолюдин не может так говорить…
Похоже, «камнюки» тоже что-то почуяли. И малость протрезвели.
– Эй, вратник, Гораз говорит. Дуй к сотнице «неистребимых». Пусть передаст светлейшему, что у нас гость.
– А как же…
– Не сопрут твои ворота. Дуй, говорю. Сочтемся.
Ну еще бы. Если он к Наместнику явится «заквашенный», то вылетит со службы как пить дать. «Ничего, – с некоторым злорадством подумал Севрен. – Он уж постарается, чтобы Гораз не забыл этот должок».
Отставив в сторону арбалет, караульщик кинулся вниз по винтовой лестнице, ведущей с крепостной стены в город.
Погода оставляла желать лучшего – на дворе гроза бушевала с такой силой, что невольно возникали тревожные мысли о бесславной кончине Сияющего Города. Похоже, разгневанная Сфера на этот раз твердо намерилась утопить его в потоках воды, непрерывно низвергаемых из бездонного небесного брюха. Да что там говорить – ливень под вечер седьмого дня последней декады осени выдался просто небывалый. Нормальный хааскин, даже крайне озабоченный поиском заработка и пропитания, в такую погоду не высунул бы и носа за дверь, поэтому ничего удивительного не было в том, что народу в «Весельчаке» в этот вечер было более чем достаточно. Что может быть лучше, чем укрыться в уютном, теплом и сухом местечке, каковым с полным правом мог служить трактир «Весельчак»? Когда не только улицы превратились в мутные взбесившиеся ручьи, но и в воздухе носится столько воды, что, оказавшись за дверью, невольно норовишь пуститься вплавь после первого же вздоха, вообразив, что невесть как очутился в реке.
Старина Билок, хозяин трактира – высоченная костлявая орясина с красной небритой рожей висельника, облокотившись о стойку с удовлетворенным видом наблюдал за народом, собравшимся в его заведении: поздний вечер обещал быть прибыльным. Горел камин, распространяя живительное тепло по залу, двойки-тройки завсегдатаев вели негромкие беседы за небольшими квадратными столиками, не забывая смачивать луженые глотки, – кто кислином и вонючкой, если в кармане звенело не слишком много манов, а кто разномастным дро, если с манами все было в порядке. Недалеко от входа за отдельным столом барабанщик негромко выбивал ритмичную дробь, а его сосед флейтист выводил незатейливую мелодию. Рядом стояли бокалы с кислином, к которым музыканты время от времени прикладывались.
Кстати, благодаря особому покровительству Наместника, в зале «Весельчака» было куда светлее, чем в других подобных заведениях: десяток машаров, каждый размером с хороший мужской кулак, развешанных под потолком трактира на равном расстоянии друг от друга, доблестно боролись с подступающим сумраком Сферы. А хорошая порция дронтума и пара соблазнительных обладательниц красных юбок, мелькавших между столиками с полными кувшинами в руках, поднимала настроение даже у самых пропащих зануд. В общем, все было тихо и мирно, в соответствии с правилами, заведенными Наместником уже много лет назад.
Билок глянул влево, в дальний от входа угол, где за отдельным столиком сидел в глубокой задумчивости обычный на вид хааскин. Привычно рыжеволосый, как и все нормальные хааскины, среднего роста, поверх ксомоха из мягкой коричневой ткани с плеч спускается простой серый плащ с откинутым капюшоном. Простолюдин, да и все тут. И только внимательный взгляд по более тонким чертам гладко выбритого лица, по осанке, по властному взгляду определил бы, что гость куда важнее, чем кажется. За столом сидел сам Наместник, в своей обычной манере стараясь не выделяться среди окружающего люда. Но не заметить его мог только совершенный чужак, ни разу не видевший Верховного мага Хааскана и повелителя Сияющего Города в лицо. В этот ненастный день Наместник почтил присутствием его, Билока, трактир, и Билок был обязан проследить, чтобы светлейший гость остался доволен. Всем своим состоянием, процветанием своего трактира «Весельчак» он был обязан правителю, о чем не забывал ни на минуту.
* * *
Стил Гилсвери едва заметно усмехнулся.
Все, собственно, началось с того, что шума он не любил, а трактир ему нравился больше других в Сияющем. У Билока было как-то особенно приятно посидеть и пораскинуть мозгами, размышляя над очередной проблемой. Поэтому, чтобы избавить себя от шума и суеты в любимом месте, он не пожалел времени, чтобы сконструировать парочку специфических заклинаний, постепенно создавших в заведении нужную атмосферу доброжелательства к ближнему. И ежедневные забияки, не знавшие иного вида разрядки, кроме раскалывания посуды и мебели о головы друг друга, испарились, точно их и не было. Кстати, народу Сияющего нововведение в очень скором времени пришлось по душе. Слухи всегда разлетаются быстро, а желающих «вкусить» уюта, не всегда доступного даже дома из-за сварливого характера жен-хааскинок, всегда предостаточно среди любых слоев населения. Поэтому женщины, кроме служанок, или «красных юбок», как называли их за форменную одежду, придуманную Билоком не без подачи Наместника, сюда не допускались. Мужчины должны хоть где-то отдыхать от своих жен. Соответственно доход трактира значительно вырос, а популярность Наместника среди простого народа взлетела до самой Сферы.