– А это твой тип с имплантами тоже сможет пройти?
– Нет… – Юдгар энергично замотал головой, – …я слышал, что в некоторых древних племенах существовал такой обряд… но это… значит, это правда …ну что говорят? Это правда?
– Правда. Шрамы наносятся на тело специальным ножом – пуссо – без всякой анестезии. Более того, перед операцией кожа покрывается специальным составом, который разъедает раны и не дает им затянуться в течение некоторого времени. При этом присутствуют старейшины племени, и если ты позволишь себе кричать или плакать, то считай, что испытание ты не прошла. Если ты можешь терпеть эту боль – ты стерпишь все.
– Но… зачем? Зачем? Это же… варварство!
– Это всего лишь необходимость, – Амсадди пожала плечами. Она говорила об этом так просто и обыденно, будто для нее это не представляло ничего особенного. Впрочем, это и в самом деле было так. – Мы – воины. И для врагов нет разницы, мужчина ты или женщина, когда тебя берут в плен. А значит, любую из нас могут подвергнуть пыткам. Избить, покалечить, изнасиловать. И мы должны уметь терпеть боль. А если бикаэлка не способна владеть собой, если она боится боли, то пытки сломят ее. Важно не то, что у тебя здесь, – она провела рукой по обнаженному плечу Юдгара, но на сей раз прикосновение казалось ласковым и даже нежным. – Главное – что у тебя здесь, – и она дотронулась к левой стороне груди, показывая на сердце. – Если ты получил импланты с помощью операции, если ты никогда не испытывал боли, никогда не испытывал разочарования после поражения, то ты никогда не станешь настоящим воином.
– Но пытки запрещены Астанским Конгрессом, – упрямо возразил Юдгар. – И даже республиканцы подписали это соглашение.
Амсадди так красноречиво фыркнула, что у Юдгара не осталось на этот счет никаких сомнений.
– Пытки всегда были, есть и будут, пока существует вражда.
– Не понимаю, – он пожал плечами. – Зачем применять пытки, если есть эмлот? Всего-то делов – насади его на висок, включи и отсканируй мозг. И вся информация обладателя этого мозга в твоем распоряжении… – он развел руками и вопрошающе уставился на бикаэлку: мол, парируй, если сможешь.
– Во-первых, эмлот решает далеко не все проблемы. Иногда ответ нужно получить немедленно, например, когда ты в окружении врагов, и каждая секунда на счету. А если ответ заключается только в «да» или «нет», то нет необходимости тратить драгоценное время и подвергать жизнь опасности. Если ты один, то это твое право. А если ты несешь ответственность за целую команду? – Амсадди выразительно вскинула брови. – К тому же, чтобы найти необходимую информацию в эмлоте, требуется дополнительное время. А значит, когда секунды решают все, единственный способ заставить заговорить «языка»…
– Языка? – Юдгар ничего такого никогда не слышал. В компьютерных играх такие понятия не фигурировали.
– Это враг, которого специально захватывают в плен живым, чтобы получить с него информацию, – с готовностью пояснила Амсадди. – Так вот, иногда ему достаточно просто сломать руку или ногу, чтобы у него развязался язык.
– И ты… тебе тоже приходилось это делать? – с опаской поинтересовался он.
– Да, однажды, – она произнесла эти слова так буднично, словно в них не заключалось ничего особенного. – Я раздавила ему кисть левой руки.
Юдгара передернуло.
– Раздавила? Чем?
– Каблуком башмака, – женщина спокойно повела плечами. – Впрочем, думаю, он не долго страдал от увечья. Ты же сам говорил: медицина сейчас на высоте.
– Но… но это же нарушение конвенции! – задохнулся от возмущения Юдгар.
– Знаешь, в боевой обстановке тебе нет дела до конвенций. Ты думаешь только об одном – как выжить. И если станешь деликатничать, то враг прихлопнет тебя.
Юдгар молчал. Ответить на это было нечем. Он не считал себя большим знатоком ведения военных действий, стратегом или тактиком. Да, иногда он поигрывал в различные компьютерные игры, как на «Глитрази», но и только.
– И, во-вторых, – продолжала Амсадди безразлично, точно зачитывала отчет, – существуют люди, которым нравится убивать, причинять другим боль. Они наслаждаются, когда всаживают иглы в живот или загоняют их под ногти.
Юдгар сглотнул, чувствуя, как ком тошноты подкатывает к горлу.
Амсадди, казалось, даже не замечала его реакции.
– Вряд ли тебе известно про дело Бешеного Капрала, хотя в свое время о нем ходила масса сведений, слухов и сплетен по инфосети – дело получило широкую огласку. Его ведь тогда осудили совсем не за то, что он убивал мятежников в горняцком поселке. Он калечил их, дробил им кости, выдирал внутренности, скармливал крысам живьем. Женщин сначала насиловал, сам, потом его помощники, а потом отрезал груди…
Юдгар вскочил и вприпрыжку понесся к туалетной комнате, прикорнувшей в углу спортзала. До унитаза он добраться не успел – выблевал прямо на пластиковое покрытие. Судороги сворачивали внутренности снова и снова, пока из желудка не вышло все, что в нем было с самого утра. Только потом, пошатываясь, он дотащился до умывальника.
– Холодную воду.
Юдгар вздрогнул и обернулся. Амсадди стояла в проеме двери, лениво прислонившись плечом к косяку. Вода хлынула тугой струей. Он сунул под нее голову, задохнувшись от нестерпимого ледяного холода, который, казалось, впился в кожу лица и шеи тысячами игл. Но эта процедура очень быстро привела его в чувство. Когда он, мокрый, трясущийся, повернулся, Амсадди все так же невозмутимо красовалась в проеме двери. Автоматика сработала сама. Тугая струя воды иссякла, включилась сушка. Юдгара с ног до головы обдало горячим воздухом. Из боковой ниши выехал маленький, юркий робот-чистильщик, проехался пару раз по заблеванному месту, наводя первозданную чистоту.
– Неужели ты думаешь, будто этот Бешеный Капрал – единственный садист на всю Галактику? – с легкой иронией поинтересовалась бикаэлка, словно ничего не произошло.
– Я не хочу этого слышать! – яростно выпалил Юдгар. – Мне противно! Это не человек! Это выродок!
Женщина медленно покачала головой:
– Ошибаешься, это такой же человек, как ты или я. Просто обстоятельства, в которые он был поставлен, сделали его таким.
– И ты полагаешь, его можно оправдать?! – Слова срывались, точно ругательства.
Поток горячего воздуха стал слабеть, потом и вовсе успокоился. Юдгар пригладил руками растрепанные волосы, одернул на себе майку и направился к выходу. Амсадди слегка отступила в сторону и поймала его за руку, заставив остановится и поднять на нее взгляд.
– Нисколько, – ответила бикаэлка. – Он виновен.
– Но ты ведь тоже убивала.
– Да.
– И тебе это нравится?
– Нет. Если есть возможность, я этого никогда не делаю.
– Только в случае крайней необходимости?
– Именно, – мимолетная улыбка скользнула по ее губам.