— У тебя словесный понос.
Давешний охранник, что шлялся возле палаток, отошел к кухонному блоку, поболтать с дежурным, так что говорить им никто не мешал. А когда мимо проходили люди, Федор и Димка просто ненадолго умолкали. При этом оба не спускали взгляда с закрытого полога, тщательно охраняя покой девушки от посторонних.
— А о чем вы разговаривали перед отправкой? — вспомнил Димка, переводя разговор в нужное русло.
— Да ни о чем.
— Я же слышал, как вы там о чем-то спорили! Только далеко было, непонятно, о чем именно.
— Да говорю же — ни о чем! — снова отмахнулся Федор, выписывая рукой с сигаретой замысловатую фигуру. — Каданцев тоже был против поездки этой ночью. Что тут непонятного: куча работы у человека на станции, не хотел все на помощников перекладывать. У него же, по его понятиям, все лоботрясы и бездельники, за всеми глаз да глаз нужен. А Сотников настоял. Понятное дело, хотел, чтобы тот лично за дочкой присмотрел, потому как никому больше такого доверия нет.
— Доверия, значит, нет? — с горечью повторил Димка.
— Ты только сейчас в бутылку не лезь, ладно? Не о тебе же конкретно речь шла. Хотя, конечно, могу понять — сестра все-таки. Названая. — Федор кашлянул и хитро прищурился. — Вот скажи честно, давно это у вас началось?
— Началось что? — Димка мгновенно напрягся, уставившись на напарника жестким, неприязненным взглядом.
— Фу ты, ёханый бабай, какие мы обидчивые недотроги! — сокрушенно вздохнул тот. — Все, проехали. Дуй за чаем, а я твой рюкзак распотрошу пока, там же еще есть что пожрать? Лучше переспать, чем недоесть.
— Голод — лучшая приправа к пище, — машинально ответил Димка и, поймав удивленно-насмешливый взгляд Федора, невольно хмыкнул, оправдываясь: — Общение с тобой заразно, Федь. Скоро как ты буду… Что, пытаешься меня отослать, чтобы глаза не мозолил?
— Именно. Так что проваливай и без чая не возвращайся.
Димка чертыхнулся и отправился за заказом.
Кухонный блок представлял собой приземистую печку с широким основанием, специально сваренную из стальных листов для станционных нужд. В печке весело гудел огонь, подогревая вместительную, на десяток литров емкость, с краником снизу. Любители кипяточка, заплатив станционному дежурному патрон, наполняли кружки и уступали очередь другим жаждущим, а очередь в утренние часы, надо сказать, растягивалась надолго. Кроме емкости, на печке хватало места и для тех, кто располагал собственными чайниками. Правда, за подогрев тоже приходилось платить. У кого не было своих кружек, тот мог за отдельную плату арендовать посуду у дежурного. Какой-то тщедушный плешивый мужик, дождавшись очереди, плюхнул на свободное место плиты сковородку, где в кусках жира застыли ломти свинины. Почти сразу потянуло такими умопомрачительно аппетитными запахами, что народ в очереди начал нервно переглядываться и пересчитывать свободную наличность. Мужику посыпались предложения, которые тот стойко отметал с самым неприступным видом — надо было кормить семью.
Димка пристроился в хвост очереди, погруженный в невеселые мысли о девушке, но запах жареного мяса пронял и его, напомнив, что в желудке уже давно ничего не было и пора бы подкрепиться. И снова странное беспокойное ощущение отвлекло внимание. Словно легкий зуд по спине… Парень безотчетно оглянулся и невольно напрягся: снова этот мужик с пристальным взглядом! Сидит на корточках возле второй гостевой палатки, курит, смотрит. Димка то ли где-то читал, то ли слышал, что такой вид бородки называют эспаньолкой, и для него она была предметом легкой зависти. У него самого волосы на лице росли пока редко и неровно. Как парень ни старался попижонить подобным образом, получалось неказисто, не сказать — по-дурацки, так что приходилось сбривать начисто. Не тот тип лица, как однажды прошелся на этот счет Федор…
Димка нервно отвел взгляд. Тягаться в гляделки с этим человеком у него не получалось, слишком много странной силы было у того во всем облике. Его взгляд подавлял, заставлял робеть и чувствовать себя виноватым, хотя Димка даже не знал этого человека, а значит, ни в чем провиниться перед ним не мог.
«Вот прицепился, зараза! И чего нужно? Нашел за кем шпионить… Три мужика без груза да девчонка. Заняться больше нечем? Подойти, что ли, прямо спросить, чего ему надо? Может, его сам Каданцев заинтересовал? Все-таки заместитель начальника Бауманского Альянса, его тут многие знают в лицо, не раз бывал по делам…»
Димка замер на этой мысли. «Может, предупредить своих на всякий случай? Федор, конечно, отмахнется, ведь какого-то конкретного повода беспокоиться вроде нет… С другой стороны, слишком много подозрительного происходит этой ночью. Возможно, этот человек из службы безопасности Ганзы, но с равной вероятностью может не иметь к ней никакого отношения и преследовать какие-то свои темные цели».
Борясь со своей нерешительностью, он снова покосился в сторону незнакомца, но того и след простыл. Димка встряхнул тяжелой от бессонницы головой и, потерев ладонью покрасневшие глаза, растерянно посмотрел по сторонам. Может, ему все померещилось? Самочувствие, если честно, хуже некуда… Как говорится, состояние нестояния. Общая слабость, в ушах какой-то дурацкий шум, ноги ватные. Да и перед глазами темные пятна мельтешат, хотя на яркий свет лампы он старался не смотреть. Вот бы еще понять, это от лекарств доктора, которые тот ему вкачал перед отъездом, или от укуса? Лучше, конечно, первое. Он про этот укус уже и забыл, а если подумать, то довольно жутенько становится. Не хотелось бы и в самом деле какую-нибудь заразу подхватить… Димка только сейчас вспомнил, что как раз при укусах передается такая неприятная штука, как вирус бешенства.
— Эй, парень! — окликнул его какой-то тип, стоявший в очереди за ним. — Что у тебя с рукой?
Димка вздрогнул и беспокойно пощупал рукав покалеченными пальцами. Заскорузлая от крови ткань на локте снова была влажной, липкой. Как же так… Брамц ведь заставил его проглотить таблетку с трудно запоминаемым названием, которая должна была усилить… как там… а, свертываемость крови. Да не могут же такие крошечные ранки кровоточить бесконечно!
Чувствуя нарастающую панику, Димка, покинув неприязненно заворчавшую за спиной очередь, быстрым шагом вернулся к палаткам и, резким движением откинув полог, ворвался внутрь. Увиденная картина заставила его замереть с открытым ртом. Сердце зашлось как шальное, а руки судорожно зашарили вокруг в поисках оружия.
Наташа исчезла, а Кротов валялся на койке без всяких признаков жизни, широко раскинув руки, словно пытался кого-то обнять.
Или удержать…
Что-то невнятно пробормотав, Федор повернулся на бок.
До Димки запоздало дошло, что собственное воображение после ночного стресса просто переусердствовало, неверно истолковав увиденное. И вещи вон все на месте. Злость ударила в голову почище стакана водки. Вот скотина! Спит. Дрыхнет. Все на свете проспал!
Димка кинулся к напарнику, яростно затряс за плечи.