В какой-то момент, добежав до очередной лампочки, Димка в панике остановился, пытаясь отдышаться и понимая, что где-то он ошибся. Не мог бородач уйти вперед так далеко за столь короткое время. Наверняка заметил преследование, где-то свернул и спрятался. Может быть, он сейчас подкрадывается сзади, собираясь нанести удар…
Димка резко обернулся, вскидывая автомат.
Звонко лопнула лампочка над головой, рассыпая дождь из стеклянных осколков, перегоревшая спираль коротко зашипела и погасла. Димка как подрубленный упал на шпалы в мгновенно сгустившейся темноте, рывком перекатился в сторону. Или лампа лопнула сама по себе, такое бывает, или… стреляли с глушителем.
Несколько томительных минут он лежал, не шевелясь и напряженно ожидая, как будут развиваться события дальше. И темнота начала оживать — странные звуки, шорохи, смутные движения…
«Ненавижу темноту! — наверное, уже в миллионный раз подумал Димка. — Ненавижу, ненавижу, ненавижу!» Чувство абсолютной незащищенности терзало все сильнее, мутило разум, вселяло безудержную слепую панику. От земли веяло могильным холодом, от которого немело тело. Хотелось вскочить и рвануть обратно на станцию…
Но нельзя.
Если там, в темноте, притаился стрелок, то его нужно как-то заставить себя обнаружить. Обмануть, выманить. Потому что нельзя так лежать вечно. Мало ли кто может подобраться к бауманцу сейчас, когда он слеп, как новорожденный щенок…
«Какой же я дурак, снова вляпался в мутную историю!..»
Димка поочередно поднес руки ко рту, согревая дыханием занемевшие пальцы. Затем осторожно отстегнул фонарь с автомата, как можно дальше вытянул руку, положил на шпалу, на секунду замер, приготовившись. Включил и тут отдернулся от импровизированной приманки.
Томительные секунды убегали одна за другой, а выстрела все не было.
Или стрелок ушел, или Димка ошибся в предположениях и никакого стрелка нет.
Но только он собрался подняться, как что-то небольшое мелькнуло сбоку. Тень не была человеческой, и фонарь, задетый чьей-то лапой, с громким шорохом покатился по щебню, продолжая светить. Крыса? Он ненавидел крыс не меньше, чем темноту. В луче снова мелькнула тень, и она показалась перепуганному парню гораздо крупнее крысиной.
Неуклюже вскочив, Димка ударил очередью вдогонку. Вспышки выстрелов разогнали тьму, тишина разлетелась, словно стекло лопнувшей лампочки. Он бросился к фонарю, схватил и вонзил луч туда, куда ускакало неведомое существо. Пятно света зашарило по шпалам, отразилось тусклым блеском от накатанной поверхности рельсы.
Ничего.
Ни движения, ни капель крови.
Не попал.
Димка снова пристегнул фонарь к автомату и, уже не таясь, быстро зашагал обратно к станции, освещая дорогу. Хватит с него сумасбродства. Сыт по горло!
Где-то впереди раздался глухой, но мощный удар, гулко разнесшийся по жерлу туннеля. И свет путевой лампы, к которому он приближался, словно задуло могучим порывом ветра. Нет, не ветра — это ожившая тьма проглотила лампу, словно хищная тварь, и теперь приближалась к нему, медленно, но неотвратимо.
Димка замер, затем попятился, чувствуя, что начинает сходить с ума.
Это уже было, в одном из предыдущих кошмаров. А теперь происходило наяву.
Каблук ботинка зацепился за шпалу, Димка взмахнул руками, с трудом сохранив равновесие. За то мгновенье, когда луч фонаря суматошно перечеркнул свод туннеля, скользнул по стене и уперся под ноги, парень успел краем глаза разглядеть что-то сбоку и снова вскинул автомат.
Луч, высветив ржавую решетку, скользнул дальше. Сквозь металлические прутья проступили контуры короткого бокового коридора, через несколько метров заканчивающегося тупиком из листового металла.
Димка не поверил своим глазам. Не может быть! Он не успел бы удалиться от станции так далеко, ведь решетка оказалась той самой, которая охраняла берлогу сталкера. Но вот он, массивный навесной замок, точь-в-точь такой, каким Димка его запомнил. Только теперь он почему-то висел, зацепленный открытой дужкой запора за поперечный прут решетки. Кто-то явно прошел внутрь, не заперев за собой, и этим человеком вполне мог быть растворившийся в туннеле бородач.
Тяжелый гулкий удар опять прокатился по туннелю, на этот раз гораздо ближе. Тут же еще один. И еще. Перегон под подошвами дрожал и сотрясался от могучей поступи неведомого существа, приближавшегося к бауманцу.
Очнувшись от оцепенения, Димка лихорадочно накинул ремень автомата на шею, толкнул решетку и вскочил в коридорчик. Тут же захлопнул решетку за собой и, просунув руки сквозь прутья, защелкнул замок в запорных петлях. Защитив тыл, резко обернулся, высвечивая дверь возле тупика, ведущую в берлогу. Кто бы здесь ни прошел, эту дверь неизвестный закрыть не забыл.
Тяжелая поступь снаружи стихла. Выждав еще немного, Димка с гулко бьющимся сердцем двинулся к двери, держа ее под прицелом светового луча. То, что затаилось в туннеле, было опаснее любого человеческого существа, а уж с бородачом он как-нибудь разберется.
«Ненавижу темноту! — мысленно выругался парень. — Не-на-ви-жу!»
Последний шаг, вот и дверь.
Димка толкнул ее, но та даже не шелохнулась. Холодная металлическая поверхность лишь обожгла разгоряченные страхом руки. Он внимательно осмотрел место, где должен находиться запор, и выругался — здесь нужен ключ, которого у него не было. Разозлившись, Димка изо всей силы саданул каблуком и тут же пожалел о поступке — дверь не поддалась, но на лязгнувший звук существо из темноты туннеля снова отозвалось тяжелой поступью.
Приблизившись еще на несколько шагов, оно опять замерло.
Димка мгновенно взмок. Цевье автомата скользило в левой руке, словно вспотело вместе с ним, а безымянный палец правой дрожал так, что срывался со спускового крючка. Димка уже понял, что эта тварь, кем бы она ни была, его отсюда живым не выпустит.
Нужно найти бородача. Вдвоем у них, возможно, есть хоть какие-то шансы, кроме того, в берлоге наверняка есть оружие помощнее автомата. Будь чужак хоть трижды подонком и похитителем, но прежде всего он человек!
Стиснув зубы, Димка в отчаянии снова занес ногу, собираясь садануть по двери в районе замка еще раз, но вместо этого шарахнулся к металлической перегородке — со стороны решетки донесся громкий скрежет, словно кто-то провел по прутьям твердыми как сталь когтями. И тут же громко, зловеще зашипело:
— Пууусссстии…
Потушив фонарь, Димка затаился.
От творящегося кошмара у него, казалось, даже сердце перестало биться, а рассудок захлестнула долго сдерживаемая паника. Он инстинктивно чувствовал, что реальность окажется страшнее любых фантазий, и не желал знать, что там, за решеткой. Не хотел это видеть. Пусть это исчезнет, оставит его в покое!
Тот оборотень не мог выжить с такой страшной раной… Не мог выжить и прийти сюда, выследить его ради мести. Невозможно…