– Ты все-таки меня выслушай. У нас есть шанс пройти, но для этого нам придется поменяться роботами.
– Не вижу никакого смысла. Кроме того, подобное предложение попахивает предательством.
– Что ты несешь? Причем тут предательство?
– Ты сам несешь глупости, эксперт. Забыл правило номер три: «Использование ИБээРа на автопилоте запрещено – если пилот покидает машину, она считается выбывшей из игры…»
– …И все, что робот может совершить самостоятельно или на дистанционном управлении, не засчитывается, – ровно продекламировал я. – Я все отлично помню, Грегори. Мы не покидаем роботов, мы ими обмениваемся. И пока мы обменивается, мы не ведем никаких действий, способных повлиять на исход схватки. Поэтому мы не выбываем из игры. У тебя что, есть собственные предложения, как переломить заведомо проигрышную ситуацию?
– Ну и что ты задумал?
Приветливости в этом парне ни на байт. Вот же уперся в своей неприязни ко мне. Не заставишь, дружище. Не заставишь меня чувствовать виноватым. Нет моей вины в гибели Макса. А вот желание насолить «миротворцам» у меня есть. И горячее. И для этого мне не нужно столь усердно навязываемое извне чувство вины, есть и собственные мотивы. Это даже не месть. Это… восстановление справедливости? Да, наверное, так.
– Ты просто должен мне довериться, Грегори. Я на вашей стороне. Выгружайся.
– Сперва объясни, зачем…
– Я бы с удовольствием, но у нас уже нет времени на объяснения. Все, я выгружаюсь.
Лифтовые площадки выдвигаются почти одновременно, доставляя нас на заснеженное дорожное плотно. Холодно. Чертовски холодно. Насчет погоды я ошибся, снег пошел раньше – редкий и пушистый, крупные снежинки кружатся и танцуют в морозном воздухе, словно маленькие феи. Да, такой снег нас не замаскирует, как не старайся, так что уповать на погодные условия не приходится.
Между двумя роботами – двадцать шагов, мы встречаемся на полпути, останавливаемся, обмениваемся неприязненными взглядами. Ледяной ветер треплет ежик блекло-рыжих волос на непокрытой голове Грегори, шевелит пушистые белесые брови, слившиеся над переносицей в мохнатую гусеницу – в выражении всеобъемлющего недовольства. Рыхлая, полноватая физиономия Грегори бледнеет от ледяного ветра прямо на глазах, и почти неприметные ранее веснушки выделяются сильнее обычного, не проходит и десятка секунд, а он уже начинает дрожать в своем пилотском комбезе. И тем не менее, первый вопрос именно об одежде:
– Зачем ты оделся, эксперт? Мы вроде как не собирались на прогулку?
В отличие от него, я поверх комбеза натянул свою куртку, и морозный ветер, пронизывающий Грегори до костей, мне такого дискомфорта не доставляя. Но его вопрос был правомерен. Он имеет в виду, зачем тратить время на переодевание, если от робота до робота всего ничего, и задерживаться на открытом воздухе не планируется. Но ему незачем знать о моих истинных планах. Иначе может заупрямиться, и все сорвется. Я без труда подыскиваю подходящее объяснение:
– Предпочитаю пользоваться личной одеждой, так что ты зря не захватил свою… Можешь сбегать обратно. Впрочем, если все будет так, как я планирую, тебе куртка не понадобится.
– Объяснись, – враждебно требует Булочка. – Иначе я с места не сдвинусь.
– Все еще винишь меня в смерти Макса? – против воли вырывается у меня. Обсуждать я это не хочу, но его отношение меня уже измотало морально. – Да какого черта? Каким краем я причастен к его гибели…
– Ради тебя он включил лоцман. – Булочка кривится с таким видом, словно ему только идиотских вопросов сейчас для полного счастья и не хватало. – И поймал «Пацифиста». Ты действительно дурак, или притворяешься?
– Бред… – Я заставляю себя оборвать реплику и возвращаю разговор в нужное русло. Обмен оскорблениями делу сейчас не поможет. – Ладно, неважно. Делаем так. Ты – загружаешься в «Следопыта» и остаешься здесь…
– Что такого может сделать «Шершень», чего не сможет «Следопыт»?
– Он быстрее, Грегори. Короче, я беру «Шершня» и атакую «Бога Войны»…
Грегори изумленно выкатывает на меня глаза, даже дрожать на миг перестает:
– Атакуешь? «Бога Войны»? На «Шершне»? В одиночку? Ты спятил?!!
Каждый вопрос вылетает из его рта, как плевок. И очень хочется врезать ему по физиономии. Но я сдерживаюсь. Время.
– Я знаю, о чем говорю. – Разговор вдруг утомляет, я чувствую сильнейшую усталость и нестерпимое желание все закончить как можно быстрее. – Просто поверь, что такая возможность существует. И еще, как только загрузишься, положи «Следопыта» в снег, плашмя, иначе ненароком словишь «откровение» в виде снаряда из разгонки «Бога». Задним числом уже не докажешь, что он нарушил правила и воспользовался ситуацией, и что снаряд не был случайным… Да и случайный снаряд может оторвать «Следопыту» башку. – Я натянуто улыбнулся, губы от холода уже начали деревенеть. – После того, как я разберусь с «Богом», отправишься к точке финиша. Думаю, это будет символично, если победит уроженец Двойного Донца. Ладно, не буду тебя больше морозить. Пожелай мне удачи.
Посчитав разговор законченным, я огибаю запоздало посторонившегося Булочку, неловко цепляя его плечом, иду к лифтовой площадке, берусь руками за выдвижные штанги, оборачиваюсь. Лестница «Следопыта», мягко жужжа, уже уносит аборигена в нутро робота. В светло-зеленых глазах Грегори, смотревшего на меня, кроме подавленности и настороженность, я ничего не вижу. Пожелания удачи я от него так и не дождался. Ну и черт с ним. Пора осуществлять свой план, все эмоции, сомнения и терзания – после, сейчас для них не место и не время.
«Жертвенность еще никому не давалась легко?» Посмотрим, Кассид, посмотрим, Зайда. Возможно, жертвенности во мне больше, чем вы полагаете. Кое-чем я пожертвовать готов… Да и жизненное кредо капитана Бола – не ждать, когда проблемы разрешатся сами собой, мне по душе. Если коротко и емко – «принцип действия». Что ж, мне нравится, как это звучит.
По мысленной команде трап приходит в движение, утягивая меня вверх, в теплое и безопасное нутро Кокона Жизнеобеспечения. Относительно безопасное. С «Богом Войны» все в этом мире относительно, в том числе и безопасность внутри любого робота.
* * *
Перестройка сознания, как и раньше, прошла гладко, быстро, ощутимо.
Воссоединение частей единого целого, переключение на проверенную систему чувств и ориентации… Экспресс-анализ основных параметров… сужение окружающего пространства… ни с чем несравнимая физическая и интеллектуальная мощь, расширение сознания за счёт бортового ИскИна, подчинение его возможностей. Перед глазами разворачиваются видеоокна сферического обзора. Включение антигравитационного привода, всплеск полей энергетического экрана.
Все в норме. Все отлично. Все просчитано. Я готов к действию.
Программный алгоритм «Мехвоина» в моем «иждивенце», модифицированном под слепок собственного сознания, встраивает мою сущность в тело робота так, словно искусственное тело всегда являлось продолжением моего мозга.