– Утешил, нечего сказать, – съязвил я. – Ладно, может, поговорим о магах? Ты не успел объяснить, что ты под этим подразумеваешь.
– Ты просто плохо слушал. Я же сказал, что маг – это существо, способное управлять силой своего мозга различными видами энергии.
– Забавно, – я хмыкнул. – С этой точки зрения как мобрист под мага подхожу и я.
– Как кто?
– Мобрист. Помнишь, я говорил тебе об искусстве, позволившем мне выиграть дуэль с Бигманом? Мы называем его искусство Мобра, а кое-кто и искусством малой магии, и культивируется оно только на Нове-2. Сводится оно примерно к следующему: мобрист выстраивает определенную последовательность постепенно трансформирующихся зрительных образов на нужную ему тему, а потом заставляет тело усвоить их на физиологическом уровне. Когда это происходит, достаточно вызвать первый образ всей цепочки – Ключ, и тело тут же начинает преобразовывать себя согласно этой цепочке. Под непосредственным руководством мозга, конечно. Получается, что силой своего мозга мобрист управляет…
– Лишь своей внутренней энергией, – перебил Целитель. – Только одним видом. Это совсем не то, Никс. Хотя и интересно.
– Ладно, ладно, не буду спорить. А какую роль во всем этом играет Клинок Нкота? Никогда в жизни не видел ничего подобного. Едва он попал мне на глаза, как я сразу захотел произнести про себя с большой буквы: «Клинок!» – и получить у Нкота благословение, словно я был монахом, а он пастырем.
– Трепло ты, а не монах, – транс усмехнулся. – Клинок для Нкота – что-то вроде твоего первого образа в цепочке, Ключа. Лешук черпает из него энергию, концентрирует ее, управляет.
– Позволь уточнить: Ключа к чему?
– К его искусству. Оно называется Лешу.
– Лешу? Ага, значит, лешук – производное от…
– Ну да. Конечно, это искусство более высокого порядка, чем Мобра, Никс. Искусство «быстрой жизни» – ты ведь видел, как он нас покинул. Это больше походило на исчезновение. А он просто ушел. Пешком.
– Лешу, – повторил я задумчиво. – Похоже, это искусство присуще исключительно этой расе чужих, если неразделимо с ее именем. Теперь я понимаю, что именно так был убит Кенгш – так быстро, что никто не видел самих действий…
Я покосился на Целителя. В сгущающемся мраке его лица уже практически не было видно, но глаз коротышки трудно было не заметить. Они светились. Горели желтым внутренним огнем даже в темноте. Скорее всего, раса Целителя вела свою родословную от хищных ночных животных, в большинстве случаев именно таких тварей природа наделяет подобными глазами вкупе с ночным зрением. Лично для меня это не имело никакого значения. Он помогал мне, он был на моей стороне… Я нахмурился. А на моей ли? Хор-роший вопрос.
– Откуда ты так много знаешь о Нкоте, Целитель? Признайся, ведь вы – давние знакомые? Какую игру вы ведете на этой планете?
Желтые огоньки глаз качнулись вправо-влево, когда коротышка неодобрительно покачал головой.
– Опять ты спешишь с выводами, парень. Я не могу не знать о лешуке, так как мы оба принадлежим к древним расам. Но с Нкотом как с личностью я незнаком… Кажется, ты хотел выглянуть?
Я спохватился и, сделав несколько шагов, высунул голову из-за угла. Из окон Межкабака лился желтый свет, довольно сносно освещая улицу перед ним – часть тротуара и крыльцо. Все остальное уже утонуло во тьме… Увы, крыльцо пустовало.
В сердцах я выругался, едва удержавшись, чтобы не сделать это во весь голос. Злости накопилось внутри дальше некуда, и она требовала разрядки. Ситуация складывалась достаточно жесткая и неприглядная. Десятки крепких ребятишек заняты нашими поисками, чтобы разделаться с нами раз и навсегда, а я торчу в этом осином гнезде и поджидаю приключений на свою задницу. А потом выругался еще раз, когда понял, что Целитель ловко перевел тему, когда не захотел ее продолжать. Ну и Зло с ним. Я-то чувствовал, что прав. Не знаю, каким уж образом, но я был в этом уверен. Хоть кол на голове у меня теши, но между этими чужими было что-то общее.
Я решил немного помечтать, все равно делать больше было нечего. Например, было бы так славно забрать сейчас Нори и рвануть из этого грязного городишка… Ферма, да? Нкот назвал Фермой то местечко, где мы сможем укрыться. Сказал, что стены сего заведения экранируют от ментального поиска, а? Довольно странные способности для такого безобидного названия. А уж судя по тому, как его испугался Бигман… Интересно, что он сейчас поделывает вместе с бородачом? Может, уже сидят на Ферме и распивают бутылочку на двоих? Им проще, чем мне. Никого из беды вызволять не надо…
Размышления были нарушены непонятной возней за спиной. До слуха донеслось несколько невнятных причмокивающих звуков, словно кто-то сделал несколько шагов в промокших насквозь ботинках. Что-то я не припоминал, чтобы Целитель промочил ноги. Я резко обернулся, пристально вглядываясь в темноту, но ничего различить не смог.
– Целитель? – шепот ушел в темноту, как камень в бездонный колодец.
Ответа не было. Странные звуки тоже больше не доносились, в переулок вернулась прежняя тишина. Но что-то уже было не так. Я ощутил это неожиданно остро. Опасность буквально дохнула мне в лицо из темноты, оттуда, где остался толстячок. Что-то случилось. Или должно было случиться. Скоро. Сейчас…
Рука в который раз безотчетно скользнула к пустой кобуре, и в который раз спохватившись, я отдернул ее. Проклятие… Хоть из пальца стреляй, когда приспичит. Я шагнул вперед, наугад ставя ногу в темный омут затянутого мраком каменного коридора, и сразу наткнулся на стену справа, шершавую и сырую. Кусочки штукатурки с тихим шелестом осыпались под рукой вниз. Где же он? Еще шаг.
– Целитель? Где ты? Да отзовись же, чтоб тебя…
– Стой там, Никс, – наконец донеслось из темноты. Голос коротышки был напряжен и глух, будто что-то мешало ему говорить.
– Стою. – Я сунул руки в карманы и вжал голову в плечи, ежась от подступающего ночного холода. – Что случилось?
– У нас неприятности, Никс. Большие неприятности. Вернее, у тебя, потому как я все-таки чужой и обладаю большими возможностями для преодоления различных неприятностей, чем ты…
– Меньше слов. В чем дело? – Я сделал еще шаг.
Желтые глаза Целителя внезапно проступили из мрака горящими угольями. До него, как оказалось, оставалось всего метра два.
– Я же сказал, стой на месте, болван. Мне и так нелегко сдерживать эту тварь, которая рвется к тебе. Нюх у нее отменный, и ты для нее пахнешь куда аппетитней, чем я.
– О чем ты говоришь? – Я едва сдержал крик.
– Слухач дорриксов, причем голодный, как стая галтов. Я навел на него оцепенение. Похоже, в этом ответвлении, в самом конце есть проход, не для нас, мы бы не пролезли, а вот для слухача в самый раз, они умеют менять форму и просачиваться в отверстия, в десятки раз меньше их тел. Подкатился мне под бок, зараза, да так тихо, что еле успел стреножить. В общем, шептуны используют их как передатчик. Думаю, Досу уже известно, где мы, поэтому тебе пора отсюда убираться. А я пока его подержу. Двигай на Ферму. О Нори забудь, сейчас не время. Может, позже что-нибудь придумаем, когда сам будешь в безопасности. Ну не стой столбом, пошевеливайся!