* * *
– Ты хочешь сказать, что, в отличие от наших, черненьких, голубым может воспользоваться любой? – наконец, после длиннющей паузы, недоверчиво спросил Бигман.
– Вот именно, – кивнул коротышка. – Потому-то его обладатель должен иметь исключительные способности, чтобы удержать его при себе в нашем бренном мире, полном желающих поживиться за чужой счет.
Уловив в последних словах Целителя забавную двусмысленность, я усмехнулся и бросил быстрый взгляд исподлобья на прыгуна и едва не расхохотался – никогда еще не видел, чтобы кто-нибудь смотрел на мир такими большими удивленными глазами. Ребенок, узревший за витриной большую, красивую и – недосягаемую конфету, и то выглядел бы менее удивленным.
Спохватившись, Бигман снова напустил на себя деланное спокойствие и презрительно фыркнул:
– Лжешь, пожиратель ран. Никакое существо не сможет долго удерживать обезличенный банкос при себе. Тем более если об этом будет знать каждый встречный. За такую круглую сумму найдется немало желающих рискнуть, и рано или поздно кому-нибудь повезет…
Ятл вцепился обеими ручонками в воротник хозяина и закатил глаза, изображая, что вот-вот грохнется в обморок – комментарий на реакцию Бигмана.
– Во-первых, об этом никто не знает, кроме самых знающих, вроде меня, – с самодовольной улыбкой заявил Целитель. – Во-вторых, речь идет не просто о некой круглой сумме. Если у лешука возникает необходимость в определенном количестве эталонов, то оно, это количество, просто появляется на его счету, доселе пустовавшем. В любой миг. В любом размере. Чужой в состоянии скупить весь известный космос со всеми его потрохами, если бы это ему было нужно. – Целитель покосился на меня. – Ты спрашивал, Никс, для какого дела он нас нанял. Вот тебе моя точка зрения: лешук выполняет какое-то задание самого Совета Федерации, и банкос, скорее всего, одолжен последним чужому лишь на время выполнения задания. Иначе подобные «счастливцы» давно перевернули бы мир с ног на голову, имея на руках такие финансовые ресурсы.
– Хотел бы я знать, – лицо Бигмана прямо перекорежило от зависти, – что это за задание, за которое этому зверенышу дали такую игрушку. И откуда, толстяк, ты знаешь об этих вещах? – Он не глядя выхватил из рук Отшельника флягу и вылил остаток в рот.
А я снова вспомнил, для чего протираю штаны на силовой поганке.
– Ладно, Целитель, теперь немного помолчи, – решительно заговорил я. – Пришло время сообщить…
И снова я был прерван. На этот раз Целитель оказался не виноват – это сделала Нори. Ее голос раздался в феерическом зале Фермы как гром с ясного неба.
– Надеюсь, – язвительно проговорила она за моей спиной, – вы уже закончили обмен любезностями, так как я уже здесь.
Я подскочил как ужаленный, опередив братьев-шелтян всего на долю секунды, и все мы дружно уставились на Нори. Она вышла из коридора и теперь спокойно, со сложенными руками на груди, взирала на нашу компанию с расстояния десяти шагов. Ноги ее тонули в красно-желтых лепестках пламени, а голова упиралась в сверкающий серебристый нимб, сыплющий на ее плечи стальные искры. Почему-то Ферма решила преподнести ее с наибольшим эффектом.
Немая картина. Ужас и восхищение. И дурные предчувствия, от которых стало тесно в груди. Я мысленно выругался. Из-за болтовни толстяка я так и не успел подготовить почву для ее появления.
– Так как, Никс? Я могу присутствовать?
Самое скверное было то, что Бигман оказался у меня за спиной, и, сообразив это, я быстро отступил на шаг в сторону и повернулся так, чтобы держать в поле зрения и его и Нори одновременно. Прищуренные, застывшие глаза прыгуна мне очень, очень не понравились.
– Что случилось, Нори? – напряженно спросил я, перехватывая бластер в руках поудобнее. – Честно говоря, мы еще не закончили.
– Извини, Никс, – она неловко усмехнулась. – Я бы подождала, пока ты вернешься за мной, но Нкот настоял, чтобы немедленно проводить меня сюда.
Нкот! Ах ты, Зло его задери! Только после слов Нори я его и увидел – чужой стоял сзади Нори, возвышаясь над ней чуть ли не вдвое (возможно, именно поэтому я и воспринял его как фон – призрачное пространство внутри Фермы скрадывало очертания его фигуры), и довольно благожелательно скалился в нашу сторону, обнажив свой богатейший арсенал клыков. Невозмутимая уверенность, сочившаяся от лешука, казалось, говорила, что теперь все пойдет как надо.
Я позволил себе слегка расслабиться. Вовремя, очень вовремя он появился.
– Я понимаю твои с Целителем соображения на ее счет, Никс, – промурлыкал Нкот на манер большого сытого и самодовольного котяры, – но оставлять ее там, открытой нежелательному взгляду, было неосмотрительно.
– Это была моя идея, – признался Целитель.
– Теперь это уже не важно. Я выполню данное мною слово и дам этой женщине защиту.
– Защиту? – Во мне вдруг проснулся гнев. – Сначала ты объяснишь мне, чужой, что ты под этим подразумеваешь. Вчера ты натравил на нас людей Доса и бросил на произвол судьбы, и, честно говоря, я до сих пор не могу придумать разумного объяснения этому гнусному поступку…
– Остановись, Никс, – властно прервал меня Нкот. – У нас еще будет время об этом поговорить – в дороге. А сейчас мы выезжаем и воспользуемся для этого трассером, так любезно предоставленным нам тобой и случаем.
Тут Бигман словно очнулся от столбняка и сдавленно проговорил, с ненавистью глядя на Нори:
– Где ты это нашел, чужой? Разве ты не понимаешь, что это значит?
– Спокойно, прыгун, – резко вмешался я, пока он невесть что не наговорил о Нори. – Не торопись с выводами. Ты, вероятно, еще не слышал последней новости – Дос Пламя мертв. И теперь Нори сама распоряжается своей судьбой. Ее присутствие здесь входит в договор о найме с чужим, поэтому не спеши хвататься за оружие.
Бигман в злобном изумлении уставился на Нори, и я прямо-таки слышал, как скрипят его извилины, переваривая эту информацию. Краем глаза я заметил, как чужой что-то шепнул Нори и она скрылась в коридоре, вероятно, отправившись наружу. Я украдкой перевел дух. Нкот мог быть кем угодно, но дураком он не был. И отослал Нори вовремя, потому что в мозгах Бигмана что-то все-таки дало сбой. Прыгун повернул лицо ко мне – не лицо, а застывшая маска с размытыми полосками побелевших губ, лицо человека, готового убивать. И на этом лице было ясно написано, что он сейчас скажет. Ну почему такие ублюдки постоянно усложняют и без того нелегкую жизнь?!
– Чужой, – прошипел Бигман, впившись в меня полным ненависти взглядом. – Иноп всех подставил… Это западня! Он подставил нас и теперь пытается спасти свою шкуру, вешая на уши этот бред о смерти Доса! – Увидев, что никто не реагирует на его слова немедленно, он бешено заорал: – Сборище идиотов! Будь проклят тот день, когда я связался со всеми вами! Ваши тупые головы не в состоянии понять, что с помощью своей шлюхи Дос держит нас на крючке?