– Он уже на Эриду? У Дэва?
Синклер поскреб бороду.
– Не совсем. Ситуация осложнилась… и мы подозреваем, что там идёт какая-то странная закулисная игра. Нам сообщили, что по меньшей мере один комель всё это время находился на борту «Токитукадзе», а сейчас его отправляют на планету по небесному лифту. Через 30 часов он будет в Библе. После этого по монорельсовой дороге отправят полковнику Ихиро Озака в Карнак. Озака командует здесь имперской морской пехотой.
Катя нахмурилась.
– Похоже, Дэва выключают из игры.
– Возможно, сейчас на Земле идёт борьба за власть, хотя внешне это никак не проявляется. Фракция «Кансей» – группа очень влиятельных военных и гражданских, придерживающихся традиционалистского направления, кстати, в неё входят Омигато и сам Мунимори – пытается блокировать назначение не-японцев, гайджин, вроде вас и вашего друга Камерона, на высокие посты в правительстве и армии. Так что Камерона ожидают большие неприятности.
– Тогда при чем здесь комели? Я ведь полагала, что импи стремятся справиться с ксенами с помощью ядерных зарядов и не хотят вести с ними переговоры.
Неприятная гримаса исказила лицо Синклера.
– Хм. Все чертовски беспокоятся о том, как комели повлияют на отношения между людьми и другими цивилизациями, ДалРиссами или ксенофобами. А вы задумывались о том, что они могут значить для отношений между самими людьми? Особенно… а… при враждебном характере этих отношений?
– Допрос?
– Да, мы так считаем.
Катя даже присвистнула. Комели ДалРиссов, возможно, не позволяют установить телепатический контакт, но определенно дают возможность ощутить эмоции, впечатления, воспоминания. Они в состоянии помочь дознавателю определить то, чего больше всего боится допрашиваемый. Существуют и другие области их применения: например, нетрудно будет отыскать в толпе людей, согнанных в лагеря, активистов «Сети» или беглецов, дезертиров. Всё, что потребуется, это дотронуться до человека, когда он или она проходят проверку.
– Так что придется вернуться к нашему первоначальному плану, – подвел итог Синклер. – Мне нужен этот комель, не только для переговоров с ксенофобами, хотя эта цель остается, но и потому, что в руках наших врагов он представляет для нас большую опасность. Возьмётесь?
Катя прикинула. Нелегко, и потом, остается прежний вопрос: возможно ли найти изолированного ксена и приблизиться к нему, оставшись в живых? Осуществимо ли это теперь, когда импи принялись за уничтожение чужаков? Несколько дней работы с новобранцами ясно показали, что им требуется помощь, им нужны союзники и побыстрее. Может быть, действия имперских сил убедят ксенов выступить на стороне повстанцев?
Может быть. А разве она не хочет попытаться?
– Да, сэр!
Пользуйся своей силой и слабостью врага, – так говорит Мастер, Сун Цу. Уорстрайдер в бою прекрасно выражает этот основной закон войны. Ключи к его успеху – внезапность, огневая мощь и мобильность.
Кокородо: Дисциплина воинов,
Йеясу Суцуми, 2529г.
Катя продиралась через почти непроходимые джунгли, внешнее покрытие её «Призрака» отражало тёплые золотисто-красные тона окружающей растительности. Нанофляж её машины изрядно поистёрся: тонкий слой отражающего нанотехнического покрытия требовалось часто менять, ведь в обычных полевых условиях он быстро стирался и терял свой маскирующий эффект. Хотя, с другой стороны, весь этот камуфляж был и ни к чему в столь густых зарослях. Успех предстоящей операции, в основном, будет зависеть от скорости, точного расчета времени и везения, и в гораздо меньшей степени от технологических ухищрений вроде нанофляжа.
Как приятно снова почувствовать себя на своем месте, «в упряжке», как иногда они говорили. Перед этим Катя уже занималась с пятью-шестью юнцами, ни один из которых ни разу в жизни не нюхал пороха. Старый военный афоризм гласил: «Дело не в машине, а в человеке», – но, Боже! – это верно при условии, что человек знает свою машину! Что ж, предстоящая операция их кое-чему научит.
Сейчас они находились в джунглях к юго-западу от Библа, в Приграничье, как на Новой Америке называли необжитые, малонаселенные места за пределами прирученного и цивилизованного мира. Её «Призрак» был единственной двухместной машиной в арсенале повстанцев. Вместе с ней на задание отправился один из новичков, светловолосый, с бледной кожей паренек из Долины Евфрата по имени Георг Липински.
За Катей следовали еще три страйдера: Ли Чунг на «Скауте», Руди Карлссон на «Торопыге» и на «Скороходе» Роджер Дарси, младший лейтенант, дезертировавший из армии Гегемонии, которого она встретила в первый день на Эриду. В арьергарде тащился один из модернизированных аппаратов, неуклюжий, четырёхногий монстр с пилотом Карлом Брауном и Симоной Дагуссе в качестве пассажира.
Вик Хаган пришел в ярость, когда Катя, напустив на себя важный вид, приказала ему остаться на базе, но он был вторым опытным профессиональным офицером в отряде, и в случае провала операции, ему пришлось бы вести подготовку новичков. Предусмотреть нужно было все. Катя хмыкнула. Как она может командовать, разыгрывать из себя старшего по званию перед Виком или кем-то другим, ведь они уже не в армии, и гегемонийская система рангов вряд ли здесь применима. Вик, правда, подчинился и не стал заострять на этом внимания. Придется поговорить с Синклером, нужно что-то придумать взамен – без этого не обойтись в неоперившейся роте «Освободителей Эриду».
– Вы что-то сказали, мэм, – донесся до неё по внутренней связи торопливый и взволнованный голос Липински.
– Нет, Георг, – отозвалась она. – Следи повнимательней за лазером.
– Да, мэм.
Контрольная сеть уорстрайдера была поделена на три участка между командиром, вторым номером и бортовым ИИ. Последнему Катя полностью не доверяла – слишком долго о нем заботились неподготовленные люди, хотя он пока функционировал прекрасно – и потому взяла на себя контроль за оружием и маневрированием. Исключение составила головная башня со 100-мегаваттным лазером. Его она поручила Георгу. Дело в том, что лазер, серьёзно нуждающийся в регулировке, имел неприятную склонность перегреваться при работе, поэтому Катя приказала напарнику внимательно следить за температурой и охлаждать кожух сердечника каждый раз, когда стрелка переползала отметку 200 градусов.
– Сейчас температура 185 градусов, – сообщил Георг, что было излишним, так как эти данные имелись на её визуальном дисплее. – Похоже, стабилизировалась.
– Когда вернемся, надо будет перебрать систему теплопередачи, – заметила Катя. – Где-то утечка. По-моему, требуется смазочно-охлаждающая изоляция.
– Да, мэм. – она буквально ощутила его облегчение: «когда мы вернёмся»!
Джунгли поражали великолепием: блеск золотисто-малиновой листвы, сплетения чуть заметно шевелящихся лиан, непроходимые заросли оранжевых анемонов. В алых ветвях уходящих в небо деревьев порхали насекомые с прозрачными крыльями, а в густой чащобе кустарника шевелилось что-то более крупное. Резкое, почти осязаемое сияние Ши Драконис струилось сквозь покрывало листвы скользящими бликами и лужицами чудного бледного света, окрашенного золотом. Прекрасно!.. и смертельно. Содержащийся в атмосфере кислород давал человеку 8-10 минут жизни, боль терзала грудь, лёгкие судорожно пытались насытить кровь, жадно всасывая воздух, но углекислый газ уже делал свое дело.