Он снова улыбнулся и печально покачал головой. Она всегда неуверенно чувствовала себя в этом обществе культурных, воспитанных людей и называла его декадентским. Впрочем, они и раньше говорили на эту тему, причем в местах более подходящих. Дэв знал, Катя чувствует себя так, словно этот рафинированный элитный дух захватывает её, поглощает вместе с бурным искренним характером самого Пограничья. Камерон быстро сменил тему.
– Скажи по крайней мере, куда ты направляешься, – он крепче прижал сенсферу к ладони, вызывая новый прилив стимуляции. Щебетание водных переливов, аромат мускуса, исходящий от Кати, тяжёлый одурманивающий запах духов, джунглей и солёного воздуха пьянили Дэва, обостряли восприятие, добавляли новые, необычные краски в окружающее праздничное веселье. – Локи? Новая Америка?
На Локи Катя начинала свою службу в планетарной милиции, а Новая Америка была её родиной. И если она на самом деле уходит из армии Гегемонии, то, вероятно, вернётся туда.
– Подальше от Земли и от Империи, – сказала Катя.
– Хотелось бы, чтобы ты передумала.
– А мне бы хотелось, чтобы ты открыл глаза, Дэв. Жаль, что ты не видишь сути Империи, её политики…
Дэв оглянулся и покачал головой. Маловероятно, чтобы адмирал Кодама имел привычку подслушивать разговоры гостей, но вот ИИ дома наверняка настроен на определенные слова и фразы, например, «Империя», «восстание». На всякий случай.
– Искусство и досуг, – тихо сказал он. Завуалированное предупреждение, так называемые цивилизованные занятия, техно-арт и виртуальные развлечения, считались общепринятыми и безопасными темами для светских разговоров.
– Я не сказала ничего такого, – вызывающим тоном ответила она, как бы подталкивая и его к откровенности. – И моим мозгом они не завладели. Пока ещё. А тот факт, что ты хочешь заткнуть мне рот, только подтверждает мою правоту. Дела действительно плохи, по крайней мере здесь, на Земле.
Ответ уже вертелся на языке у Дэва, но он удержался. Спорить с Катей совершенно бессмысленно, и ни к чему хорошему не приведет, разве что утром последует визит представителей Имперской безопасности. Они и прежде говорили о политике, и Камерон устал от этой темы. С тех пор, как они прибыли на Землю два месяца назад, именно подобные дискуссии служили единственными источниками трений.
Конечно, ему не хотелось, чтобы она уезжала, но еще меньше хотелось, чтобы Катя навлекла на себя неприятности. Когда Дэв утром заглянул к ней, он застал её наедине с ВИРкомом и был неприятно этим удивлен. Ему с трудом удалось убедить Катю придти вечером на прием в доме Кодамы. Она-то собиралась попрощаться через ВИРком, но Дэву этого было мало, он чувствовал потребность увидеть её, дотронуться до неё. Теперь Камерон понял, что это было ошибкой.
– Всё не так уж плохо.
– Ты что, себя в этом убеждаешь? Или это из-за отца?
– Ну уж его оставь в покое!
Контр-адмирал Майкл Камерон был одним из немногих офицеров – не-японцев, добравшихся до столь высокого положения в Имперском флоте. Однако позднее, когда он командовал Имперским гиперзвездолётом, ему пришлось уничтожить небесный лифт на Лунг Ши, чтобы ксенофобы не смогли добраться до находившегося на синхроорбите эвакуационного флота, и таким образом обрёк на гибель полмиллиона гражданских и пять тысяч имперских морских пехотинцев, оставшихся на планете. Обесчестив себя, старший Камерон был разжалован и в итоге покончил жизнь самоубийством. И лишь совсем недавно, после встречи Дэва с ксенофобами на Алия B-V, его уже посмертно официально реабилитировали.
– Знаешь, ты ошибаешься в оценке роли Империи, – продолжал Дэв, стараясь говорить как можно тише. – Ведь ей всё же удается поддерживать мир в течение вот уже трёх столетий. Одно-два восстания, вот и всё. Центральные Миры процветают, Пограничные Миры полностью свободны и…
– Боже мой, Дэв, откуда ты свалился? Отключись и посмотри! Пограничные Миры свободны! Да, Империя держит их на коротком поводке. Она контролирует нашу торговлю с Землёй и другими колониями, душит налогами и запрещает развивать собственную технологическую базу… «ради вашей же пользы». Но ведь ты землянин, верно? Центральные Миры! Тебе не понять, как мы живем, что чувствуем.
– Да, – сказал Дэв, чувствуя, как в нём поднимается гнев. Предыдущие разговоры проходили по этому же руслу, так что сценарий был ему известен. – Я землянин и горжусь этим. Как горжусь и тем, что я имперский офицер, – он коснулся медали. – И этим тоже горжусь.
– Только не забудь, я тоже там была. Не мни о себе слишком много.
Да, она была там. После того, как он провалился в ту проклятую пещеру, Катя спустилась за ним, преодолев свой врождённый страх перед тьмой. Да, тогда она любила его. Что же с ними стало?
– Катя…
– Прощай, Дэв, – твёрдо сказала она. Мы больше не увидимся. Прими мои поздравления по случаю нового назначения.
– Спасибо, но…
– И ещё. Не попадайся мне со своими имперскими приятелями в Новой Америке. Иначе считай себя покойником, – она резко повернулась и направилась к выходу. Дэв шагнул было за ней, но остановился. Всё кончено. Ясно и определенно, его отношения с Катей остались в прошлом.
Он допустил ошибку, уговорив её приехать сюда. Возможно, такой же ошибкой было и всё, что связано с этой женщиной.
Есть и такие, особенно среди «зелёных»-ультра, которые считают, что Человек, как существо определяемое его культурой и технологией, уже не является полностью гуманоидом. Их главным аргументом, разумеется, служит имплантантная технология.
Рассмотрим: выращенные с помощью нанотехники цефлинки и внутричерепные имплантанты ОЗУ, ладонные интерфейсы и головные разъёмы за последние четыре века совершенно изменили работу, досуг, экономику, связь, образование, реформировали по сути все области цивилизации. «Зелёные» пропускают решающий пункт. Орудия труда вполне могут быть базисом эволюции человека. Грубые, обработанные камнем орудия австралопитеков, улучшив рацион питания и подтолкнув к прямохождению, вывели их на дорогу к Homo erectus. И кто же может сейчас сказать, куда приведёт нас путь, который мы выбрали?
«Человек и Его Творения»,
Карл Гюнтер Филдинг,
2448 год Всеобщей эры.
Две недели спустя сам Дэв уже направлялся на станцию Сингапур-Орбитальный, продолжая свой поход за введение в действие «Плана Юнаги», на чём настаивали Имперский Штаб и Совет Гегемонии.
Вернувшись домой, он просмотрел поступившие за день сообщения, надеясь в глубине души, что среди них будет и послание от Кати, хотя та, по всей вероятности, всё ещё летела в Новую Америку. При существующих скоростях пройдет по крайней мере два месяца, прежде чем от неё реально можно будет ждать сообщения. Новая Америка, планета в созвездии Дракона, находилась на расстоянии 48,6 световых лет от Солнца, почти на границе Шикидзу. Большие лайнеры путешествуют в среднем со скоростью один световой год в день, скоростные почтовые курьеры – вдвое быстрее, а… впрочем, цифры говорят за себя.