– Я сказал: выбросьте это из головы! – резко повторил Трент. – Лейтенант справится, покуда вы не будете лезть не в свои дела, а как следует выполнять свою работу!
– Но, Джонни…
– Я все сказал, швед! Наши дела и так достаточно плохи, поэтому не пытайся лезть на рожон в разговорах с лейтенантом. И баста! Он хорошо справляется со своей работой… и он выведет нас отсюда.
Кэйзи и Перссон нехотя кивнули.
– Как скажешь, сержант, – согласился араб.
– Ну вот так-то лучше. За работу.
Хотя оба сержанта не знали точной причины, по которой Фрейзера перевели в Легион, они слышали обрывки сведений, которые были вполне правдивыми. Предыдущее задание лейтенанта было связано с человеком, передававшим ложную разведывательную информацию, которая привела к потере двух батальонов Регулярной Армии Содружества на Фэнрисе. Как понял Трент, гибель их была на совести Фрейзера, и руководство требовало трибунала… но у лейтенанта на самом деле были коекакие влиятельные друзья. И, хотя они не были столь влиятельными, чтобы спасти офицера, они оградили его карьеру от полного краха. Лейтенанту дали последний «шанс», позволив служить в Колониальной Армии [57] … и как большинство проштрафившихся офицеров, он очутился в Легионе.
Фрейзер не имел боевой специальности, и здесь был не на своем месте. Трент это знал. Но он не мог допустить, чтобы подобные разговоры распространялись, так как это отрицательно сказалось бы на боевом духе подразделения. Он должен убедиться в том, что лейтенант не подведет. Иначе им грозит неизбежная смерть.
– Лейтенант Уинтерс? Надеюсь, не очень побеспокоил вас.
Келли Уинтерс оторвала взгляд от дисплея ноотбука.
– Что случилось?
Молодой офицер в форме лейтенанта Легиона выглядел усталым и озабоченным.
– Я – Фрейзер. В настоящий момент я исполняю обязанности командующего. Доктор Рамирес передал, что вы хотели меня видеть.
Келли в бессознательном состоянии принесли в маленький госпиталь форта, где доктор сделал ей укол от столбняка. Похоже, ее организм слишком сильно отреагировал на чужеродный белок, содержащийся в шейном гребне солдата. Она некоторое время провела в восстановительной камере, полностью отрезанная от мира, но после крушения «Ганимеда» ее вытащили из аппарата, чтобы освободить место для раненых.
Рамирес и его подчиненные не обращали на Келли ни малейшего внимания, если их не вынуждали к этому обстоятельства. Она едва не сходила с ума от полного неведения. Что творилось за стенами маленькой госпитальной палаты, в которой она вынуждена была проводить все время?
– Вы – командующий? Я думала, что капитан Ласалль…
– Капитан Ласалль находился в столице, когда ханны решили немного поразвлечься. В списках он официально числится как пропавший без вести, но… – Фрейзер развел руками. – Но я боюсь, что вам придется иметь дело со мной.
Келли внимательно оглядела лейтенанта. Он не был похож на закаленного в боях, потрепанного жизнью исполнителя Легиона, единственной настоящей любовью которого была бутылка. Фрейзер скорее напоминал молодого, образованного, исполненного амбиций офицера, ступившего на первую ступень лестницы, ведущей к блестящей военной карьере. Что он делал в Легионе?
– Я хотела бы взглянуть на планы эвакуации, лейтенант, – медленно и осторожно произнесла она. – После того, что случилось с «Ганимедом»…
Фрейзер покачал головой.
– Второго корабля не будет, лейтенант. В настоящий момент мы готовимся к марш-броску.
– По суше? Но от дружественной территории нас отделяет свыше тысячи километров!
– Тысяча пятьсот, – сухо поправил Фрейзер. – Но мы не можем оставаться в форте. Рано или поздно Драенская армия все равно до нас доберется.
Келли не ответила. Перспектива пешком пересечь огромный континент… Разве легионеры выдержат такой переход? Да их войско развалится на части, как только столкнется с серьезными трудностями!
– Доктор Рамирес заверил меня, что вам по силам выдержать это испытание, – продолжил Фрейзер после длительной паузы. – Мы обеспечим вам максимально комфортные условия, но я не могу гарантировать, что они покажутся вам слишком приятными.
– Не беспокойтесь об этом, лейтенант, – резко возразила Келли. – Я сама о себе позабочусь, хорошо?
– Я в этом нисколько не сомневаюсь, – ответил Фрейзер. – Вы – единственная, кому удалось бежать из Обезьяновки. А это уже кое-что значит.
– Как насчет аборигена? Я подумала, что кай…
– О, с ним все в порядке. Маяги, так, кажется зовут этого ханна… – лейтенант искренне улыбнулся. – Учитывая обстоятельства, с вашим другом-лохом обошлись довольно хорошо. Полагаю, он все еще в регенерационной камере.
Келли с облегчением откинулась на спинку кровати. Несмотря на внешность и манеры, Фрейзер не слишком отличается от остальных легионеров.
Его не особенно волновала судьба туземца, даже если тот рисковал своей жизнью ради того, чтобы спасти землянина.
– Я хочу быть уверена в том, что с каем действительно хорошо обошлись и что ему оказывается необходимая медицинская помощь, лейтенант. Мой лох – чертовски отважный герой по сравнению с большинством ваших так называемых солдат.
Фрейзер приподнял бровь, а затем кивнул.
– Понимаю. Я проконтролирую доктора, проверю, все ли он правильно сделал. Желаю всего доброго, лейтенант Уинтерс, – он развернулся на каблуках и вышел из комнаты.
– Звучит заманчиво, – сказал Фрейзер, кивая в знак согласия. – Если всех усадить на машины, то наш марш займет не так уж много времени.
Штаб был снова собран в полном составе, чтобы проанализировать малейшие детали плана эвакуации из крепости по суше, разработанного сержантом Трентом. Фрейзер пытался сохранять невозмутимое выражение лица, пока сержант излагал свои соображения. Его сомнения в собственных силах были только усилены тем, сколь малы оказались ресурсы, имеющиеся в его распоряжении.
На данный момент в роте Браво осталось сто шесть человек, включая офицеров и лейтенанта Келли Уинтерс. И двадцать семь раненых, о которых было необходимо заботиться. Хотя в рапорте сержант Трент предлагал покинуть форт на машинах, количество транспортных средств не вдохновляло. В Обезьяновке было только два ТМП типа «Саблезуб» да девятнадцать «Песчанников» всевозможных модификаций. Кроме того, в распоряжении роты имелось четыре десантных корабля, предназначенных для переброски лэнс-отделений и оснащенных кинетическими орудиями. Но только два из них можно было использовать по назначению, так как два других предназначались для перевозки обеспечения и раненых. Каждый из транспортов был рассчитан на перевозку одного лэнс-отделения и соответствующего оборудования: на командном должны везти компьютеры и прочие хитрые прибамбасы, на двух машинах техпомощи – переносные ремонтные мастерские и склады запасных частей. Только девять инженерных транспортов – причем три из них были сломаны и не подлежали ремонту – были оснащены хоть каким-то вооружением. И то это были специализированные лазеры, предназначенные для лесоповала или проделывания дыр в стенах, а не для военных действий.