Нойбек достиг поверхности. Одной рукой крепко сжав поручень, он дотянулся до герметичного люка, открывающего доступ на поверхность планеты. Голубовато-зеленый свет Лаут Безара ударил в глаза, как только майор выбрался из туннеля. Нагнувшись, он подал руку следующему за ним солдату.
Где-то далеко позади, в глубине послышался отдаленный гул.
– Вперед! Быстро убираемся отсюда! – прокричал он в комлинк, понимая, что внизу произошел взрыв, и опасаясь, что ударная волна застигнет их.
Солдаты заторопились. Нарастающее эхо свидетельствовало о том, что один за другим срабатывают детонаторы заложенных ими мощных зарядов.
И все же последний не успел спастись. Осколки выбитого взрывом нижнего люка стрелой пронеслись по туннелю, и один из них проделал двухсантиметровую дыру в животе несчастного. На секунду тело его дернулось, затем медленно поплыло вниз.
Еще один человек потерян… Как и все, оставшиеся в Центре Координации. Нойбек глотнул подступившую желчь и выругался.
– Идите за мной. док-отсек недалеко… вон за теми скалами. Вперед.
Маленький отряд длинными прыжками двинулся к цели. Нойбек вновь подумал о лейтенанте Хаузере. Если бы этот человек не испугался и не отступил, если бы он сумел организовать оборону пакгауза, то вместо жалкой кучки выживших, возможно, спаслась бы большая часть подразделения майора.
Нойбек в глубине души лелеял надежду на то, что убренфары не убили Хаузера во время его позорного бегства. Ему очень хотелось встретиться с ним… так, чтобы Хаузер узнал в полной мере о цене своей трусости.
Я не имел права появляться на свет, потому что оказался презренным изменником.
Легионер Фредерик Мартин, Французский Иностранный Легион, 1889.
Через иллюминатор просматривались очертания огромного линкора [22] . Его огромный вытянутый корпус из блестящего металла заслонял собой половину небосвода. Лишь на немногих док-модулях космопорта оставались пришвартованные звездолеты, большинство из которых получили повреждения в стычках с Боевым Флотом убренфаров.
Вольфганг Хаузер был в числе десятков беженцев, собранных в одной из кают для отдыха. Он наблюдал, как пассажирский лайнер медленно и осторожно подходил для стыковки к линкору Содружества «Соломону». Немногим больше недели пролетело с тех пор, как «Сурат» сумел вырваться из захваченного противником портового комплекса Терона. Все это время Хаузер провел в лазарете шаттла, проходя вместе с другими ранеными курс регенерационной терапии [23] .
Ему рассказали впечатляющую историю о том, как Суартана вынес его из шлюза и успел добраться до шаттла лишь за минуту до того, как последний люк был задраен, и корабль готов был вот-вот взмыть в небо. Хаузер, впрочем, меньше всего думал о том, как отблагодарить Суартану. Болезненные воспоминания об отчаянном сражении в пакгаузе на Тероне до сих пор не давали ему покоя.
Возможно, было бы лучше, если бы Суартана бросил его там, думал лейтенант, наблюдая за медленными, размеренными движениями портовых транспортеров. По его вине погибло так много хороших людей. Он не имеет права жить…
Хаузер постарался отогнать мрачные мысли, всматриваясь в суету порта. Прежде ему не приходилось отправляться в космос дальше орбиты Терона. Это было его первое знакомство с одним из громадных линкоров, кораблей-носителей, составлявших основу межзвездных перелетов. В других обстоятельствах его, бесспорно, переполняло бы радостное возбуждение от новизны увиденного, но сегодня он чувствовал только горечь и сожаление. – Казалось, мир перевернулся. Как это несправедливо – бежать куда глаза глядят, покидая родную звездную систему Лаут Безара, захваченную врагом. Однако выбора не было.
«Сурат» доставил спасшихся с Терона на Дантон – один из двух холодных и мрачных спутников Барраса, огромной планеты, расположенной на наиболее отдаленной орбите Бо Солей. Навечно скованный с карликом-соседом, Дантон представлял собой единство огня и льда: с одной стороны его разогревал Баррас, а с другой – охлаждал планетарный холод собрата. Тем не менее Дантон считался частично пригодным для обитания, и Содружество Земли арендовало планету у правительства Лаут Безара для проведения научных исследований, а также в качестве системного терминала, систерма [24] «Либерте» [25] , где обслуживались прибывающие на временную стоянку линкоры.
Научно-исследовательская станция Содружества на Дантоне в считанные дни превратилась в огромный лагерь, непрерывно пополняемый все новыми и новыми беженцами с поверженного Лаут Безара. Несколько уцелевших безарианских кораблей и военных соединений, включая «Сурат», совершали рейды в окрестностях… Правда, под прикрытием Боевого Флота Содружества [26] .
Убренфары не решились пойти на открытую конфронтацию с землянами. Десятилетия стычек и пограничных конфликтов научили обе стороны с осторожностью относиться друг к другу.
Но как долго Содружество собиралось поддерживать Лаут Безар, было неизвестно. Ситуация затрагивала интересы ближайшего Регионального Губернатора, поэтому могло случиться все что угодно. Если вдруг Губернатор решит, что защищая беженцев, он рискует поставить Землю на грань войны с убренфарами, то Дантон перестанет быть безопасным убежищем…
Планета на глазах превращалась в военный лагерь. Шаттлы заполнялись беженцами и без промедления направлялись через систерм «Либерте» на ожидающий «Соломон».
Корабль-носитель вынырнул из нуль-пространства в первую неделю разразившегося кризиса совершенно неожиданно. Лаут Безар находился в стороне от регулярных маршрутов, и порой проходили целые месяцы, прежде чем здесь появлялись подобные сверхсветовые линкоры.