Чего?
Втулкой в колесе Саргада был многокупольный Дворец, наполовину скрытый от постороннего взгляда буйной, цветущей растительностью орошаемых садов. Дом министра Станника располагался в выстроенных в ряд роскошных трехэтажных домах Королевского кольца, прямо у дворцовых ворот.
Грейсону сказали, что Мара будет дома. Он знал, что она работала у отца в качестве секретаря со дня смерти своей матери. Беренир обещал, что Мара будет ждать, что она и Станник приготовят ему место, где он сможет укрыться от любопытных глаз. Грейсон предвкушал встречу с Марой, несмотря на то что уже несколько раз успел попрощаться с ней. Она принадлежала к миру, где ограждать женщин, отказывая им в полной свободе, вошло в практику. В течение ряда лет Станник и его семья жили за «рубежом», на других мирах, и поэтому немного отличались от своих соседей. Грейсон только ступил на ступени перед апартаментами Мары, как из-за его спины раздался голос:
— Эй, ты, стой.
Грейсон остановился и медленно обернулся. Он стоял лицом к лицу с молодым человеком в униформе королевской Гвардии Джеверида — зеленом жакете, брюках, богато вышитых золотом, и белом шлеме, отполированном до тусклого блеска, с прозрачным забралом. В обтянутых белыми перчатками руках он держал винтовку, по всей видимости, являвшейся настоящей.
— Кто ты? — спросил солдат. За его плечами маячили еще две зелено-золотистые униформы.
— Э… Грейсон, мое имя — Грейсон. — Треллы не использовали фамилий, и он не осмеливался использовать ее — Я пришел повидать Мару. Она знает меня… она ждет меня…
Дуло винтовки остановилось в нескольких сантиметрах от его груди.
— Но я нет, — гвардеец пялился в лицо Грейсона, закрытое тяжелым капюшоном. — Сними эту штуку.
Он с неохотой выполнил приказ. Глаза гвардейца расширились при виде белокурых волос Грейсона.
— Так, — протянул он, напрягая палец на курке. — По-моему, мы прищучили одного из тех бандюг.
— Чушь! — Грейсон подобрался и распрямил плечи. — Я Грейсон Карлайл из гарнизоного лэнса Содружества и пришел повидать министра Станника… немедленно!
Переход в наступление не принес ничего хорошего. Ствол винтовки уткнулся ему в грудь, заставив отшатнуться.
— Ты никого не увидишь, иноземец, кроме командира Гвардии, чужеземец. Я думаю, следователи обсудят с тобой некоторые моменты, полагаю…
Грейсон слышал о следователях Джеверида. В казармах гарнизона методы саргадской Гвардии были частой темой для разговоров. Страх, нараставший в Грейсоне с тех пор, как он очнулся в доме Беренира, разорвался бомбой. Он развернулся и побежал, паника гнала его обратно на улицу по Королевскому кольцу. Даже столкнувшись с несколькими треллами, гуляющими под толстыми навесами, он продолжал бежать. Позади Грейсон услышал крик «Стоять!» и холодящий кровь треск одиночного винтовочного выстрела. Пуля, должно быть, была выпущена в воздух, поскольку улица кишела людьми, как муравейник. Он не думал, что гвардейцы рискнут палить в граждан лишь для того, чтобы зацепить его. Но тем не менее он припустил еще сильнее, мускулы спины напряглись, будто ожидая винтовочную пулю.
Озираясь вокруг, он отметил ограду Дворцового Сада справа от него и здания, стоящие стена к стене вдоль по кольцу. Сейчас, когда он бежал, люди шарахались от него в стороны, и преследователи могли всадить ему пулю в спину в любой момент.
Сможет он добраться до Дворца? Ворота были поблизости, и поверх деревьев, за садами, он различал алебастровую кривую главного дворцового купола. А если бы он и добрался туда, чего еще он может ожидать, кроме ареста или пули? К тому же за воротами, на фоне черной поверхности подъездной аллеи, он заметил зеленые и золотистые униформы. Там тоже были гвардейцы, по крайней мере компания угрюмых и тупых рядовых.
За спиной загремели беспорядочные выстрелы, и совсем рядом разлетелась кирпичная кладка; каменная пыль въелась в глаза, а осколки щебня впились в лицо. Завизжала женщина, и люди на тротуаре бросились врассыпную. Грейсон столкнулся с молодым человеком в рваной уличной одежде, и оба они едва не покатились по земле, затем он оправился и бешено помчался дальше по улице.
— Стоять! Стоять или мы стреляем!
Они приближались! По какой же дороге бежать? Грейсон продрался между двумя бизнесменами в богато разукрашенных официальных одеждах и мундирах, перескочил через ноги старика, сидящего на ящике возле входа в аллею, и нырнул в тенистую узкую улицу между двумя зданиями слева. Позади Грейсон слышал свистки, топот и крики бегущих людей.
Он увидел прямо перед собой на пути двухметровую ограду. Припустив еще сильнее, Грейсон взвился в воздух, оттолкнувшись от перевернутого ящика, и перебросил руки и одно колено через верхний край. Ограда заскрипела и закачалась, но Грейсон, перекинув другую ногу, приземлился по-кошачьи на четвереньки, вскочил и помчался в направлении следующей улицы.
По этой улице… поворот… по другой… снова поворот. Удастся ли ему, слепо тыкаясь туда-сюда, оторваться от преследователей? Он выбрался на узкую улочку, связывавшую два проспекта, ведущие из центра. Этот район считался нездоровым. Солнечные навесы местами разрушились, наводнив улицу плоскими глыбами зазубренного железобетона. Остальную часть улицы покрывал слой нанесенных ветром холмиков песка, пустых бутылок и отбросов, парящих под солнцем.
Здесь тоже были люди, дюжины их стояли в тени от окружающих зданий или просто валялись на земле. Они были одеты в лохмотья, покрытые засохшей грязью и пылью. Многие были босыми. Некоторые, по-видимому, спали или валялись бессознательно среди мусора и пустых бутылок, остальные осторожно следили за Грейсоном, прикрыв веками глаза.
Принудив себя замедлить бег до шага, он пробирался вдоль засыпанной обломками улицы. Ему нужно было как-то найти место, где спрятаться или по крайней мере не отличаться от окружающих. Непрестанно оглядываясь через плечо, он увидел за собой какое-то движение; сердце его замерло, затем начало бешено колотиться. Сначала Грейсон расслабился, подумав, что это какой-нибудь бродяга. Но нет, он узнал человека, с которым столкнулся на улице перед Дворцом. Этот человек преследовал его? Вполне возможно, что тому, кто вернет Грейсона гвардейцам обещали награду, что могло явиться соблазном для любого из этой рвани. Грейсон ускорил шаг. Он не ЗНАЛ, точно ли его преследовали, но…
Двигаясь по загаженной улице, он так испугался, почувствовав под ногой тошнотворно мягкую жижу, что на какой-то момент остановился. По всей улице имелись места, где лед второночи, стаявший с крыш, стекал по водосточным желобам и собирался лужами в углублениях, выдолбленных вдоль тротуаров. Как правило, пески высасывали поверхностную влагу, но здесь талая вода была заперта в лужах черной жижи. При виде грязи у Грейсона возникла идея.
Сняв на ходу плащ, Грейсон бросил его возле полуобнаженного бродяги, привалившегося к изъеденной каменной стене. Времени спрятать одежду не оставалось. Солдаты, казалось, дышали ему в затылок. Затем он начал сдирать с головы бинты, смял их и запихал в переполненный мусорный ящик. Впереди имелся участок дороги, свободный от людей. Опустившись на колени возле грязной лужи, Грейсон зачерпнул две пригоршни зловонной жижи и плеснул ее на шевелюру. Когда жидкая мерзость коснулась воспаленной раны на голове, Грейсон чуть не взвыл от боли. Он знал что заносит инфекцию, но мысли о следователях подгоняли его.