— Майор, они уже все выкачали, до донышка. В буквальном смысле. Неужели вы не заметили?
Он потряс указательным пальцем:
— Уловки! Обман на каждом шагу! Они играют нами… Неужели вы не видите? — Голос Филби звучал нетвердо, глаза странно блестели.
«Слишком много переживаний, не смог он этого перенести», — подумала Карла.
— Успокойтесь, Филби…
— Это не рабы, — крикнул Филби, мотая головой, чтобы усилить впечатление от своих слов. — Нам говорили, что цернское население порабощено, а цернское население воюет против нас. Нельзя доверять никому из них!
— Мы ведь не местное население, — сказал рыжеволосый мужчина. — Мы здесь жили последние пять лет, но нас так и не признали своими. — Он протянул Карле руку. — Сим Редмонд, старший агент Дэймон-ской Межзвездной. А это все мои люди.
Они коснулись руками в обычном приветствии принятом в Конфедерации.
— Очень рада, сэр. Я о вас слышала.
Она действительно встречала имя Редмонда, главы торговой общины на Церне. Ей было также известно, что Редмонд и его люди были главным источником информации для подготовки вторжения.
Может быть, местное население и не желало, чтобы их спасали, но эти люди явно желали. К сожалению, силы Конфедерации больше не могли им помочь.
— Это все ваши люди? — Она помнила, что в донесениях упоминалась община в несколько сотен человек.
— Все, за кого несу ответственность лично я, все, кто жил в Гендае. Мы как раз эвакуировались, когда нас окружили и схватили на окраине города. На планете были еще поселения наших людей. Кант, Леделефен, Влед, даже Геторладест на другой стороне планеты. Бог знает, что с ними сейчас.
— По сути, Этрикша обращались с нами неплохо, — вступила в разговор Тами Морриган. — Вот тролли и люди-протосомы вели себя гнусно. Ну, во всяком случае грубо. А Этрикс — сдержанны, вежливы. Почти джентльмены.
— Как вы сказали о людях? Протосомы?
— Люди-протосомы, — объяснил Редмонд, — это, можно сказать, просто люди. Подлинная органика. Вы и я, например. Оригиналы, что ли, настоящие люди.
— У местных несколько отличное представление о настоящем человеке, добавила Тами.
— Слушайте, — взмолилась Карла, — может быть, вы меня немного просветите?
И они занялись ее образованием.
Найти расстрелянного врага не составило труда еще и потому, что установленный мною маяк продолжает излучать сигналы для инженеров и системщиков Конфедерации, которые теперь уже неизвестно когда до него доберутся. Подкатив к руине, выдвигаю трап и выпускаю командира, полковника и нескольких роботов-«пауков».
Согласно м-оим указаниям они быстро находят в выгоревшем корпусе контейнер с искусственный интеллектом. Вместе с внутренней броней и экранировками контейнер весит 214,57 тонны. Передвинуть его без крана и вспомогательного оборудования невозможно. Но мне нужны данные из его психотронных схем, которые не весят ничего.
Нам нужно поторапливаться. Я обнаруживаю под землей передвижение тяжелой техники. Оживление наблюдается и на поверхности, это я замечаю как сам, так и с помощью дистанционных сенсоров. Противник концентрирует силы.
То, что последние уцелевшие и находящиеся на свободе члены штаба полка должны работать снаружи, в опасной зоне, защищенные лишь легкими биокостюмами, вызывает у меня недовольство. Радиация здесь достигает 45 рентген, время их пребывания снаружи должно быть ограничено. Если же начнется бой, они окажутся в угрожающей ситуации.
Поддерживаю контакт с «Непобедимым» и «Отважным», которые встретились у входа в туннель в 68,9 километра отсюда, азимут ноль-пять-восемь. Они начали обстрел входного щита. Мы обсуждали возможность совместного обстрела входа, но пришли к выводу, что информация искусственного интеллекта цернского Боло имеет весьма важное значение. Даже если они прожгут вход к моему возвращению, вероятно, что в памяти этого Боло мы обнаружим карты и навигационную информацию, которая поможет нам внизу.
Если двое людей, работающих сейчас снаружи, смогут выполнить работу вовремя.
Страйкер выпрямился, поднял руку, чтобы отереть пот со лба, и выругался, наткнувшись перчаткой на защитный козырек шлема. Снаружи было жарко, охлаждение скафандра не вполне справлялось с нагрузкой.
Жарко было во всех смыслах этого слова. Радиация могла убить в течение нескольких часов. Костюм защищал лишь от альфа- и бета-частиц, но гамма-излучение, например от этой громадной массы скрученного, почерневшего от жара металла, проходило сквозь тонкую защитную оболочку, практически не ослабляясь.
Странным образом — он немало подивился этому, когда вдруг осознал, — он не думал о синей таблетке в кармане. Просто некогда было.
Боло Марк XXXII намного меньше, чем Марк ХХХШ, но разница заметна в масштабе Боло, а не в человеческом. У Марк XXXII с каждого борта лишь по два набора гусениц вместо трех и лишь одна башня «Хеллбора» на плоской верхней палубе. У Марк XXXIII их три. И все же Марк XXXII — махина величиною с космический катер.
У сраженного Марк XXXII вся фронтальная плоскость была сожжена и расплавлена, мощные пласты корпусной брони свернулись, как лепестки цветка. «Виктор» своим лучевым оружием с хирургической точностью прорезал для них дорогу в металлической паутине.
— Ныряем? — предложил Страйкер. Шедшая рядом с ним Тайлер кивнула:
— «Виктор» говорит, искусственный мозг прямо в этой пещере… интеллект, память… все, что нам нужно.
«Пещера» смешно звучит по отношению к творению рук человеческих. Хотя Боло перед ними скорее походил на естественную скалу, почему-то вдруг ставшую дюралоевой. Около трети вражеской машины испарилось под ударами «Виктора», но и оставшееся напоминало гору. Страйкер задрал голову в тщетной попытке рассмотреть вершину этой горы, терявшуюся в металлическом хаосе.
— Ну, вперед. — Он решительно полез к цели. Предательский предстоял подъем. Дюралой, по большей части оплавленный, изгибался причудливыми обтекаемыми, почти органическими формами. Но иной раз среди этих закруглений неожиданно вырастал расщепленный, острый, как обсидиановый клинок, выступ. Полковник полез первым, но Келли почти сразу обошла его, двигаясь точно, красиво и по-спортивному рационально расходуя силы. Она не стала, однако, от него отрываться, они лезли согласованно, помогая друг другу. Келли порой протягивала Страйкеру руку в черной перчатке, он мягко подталкивал ее, подсаживая на следующий уступ конструкции.
И вот они у входа в туннель. Начало широкое, диаметром метров в десять. Затем «пещера» сузилась воронкой, и вот они уже пробирались друг за другом, затем пришлось пригнуться и продираться сквозь лабиринт трубопроводов, кабелей, выступов и вентилей. Уровень радиации резко упал. Наружные поверхности Марк XXXII активно «светились» вторичным излучением, внутри же они были защищены многими тоннами тела Боло.