Погоди-ка, а это еще что такое?
На экране настенного терминала, висевшего напротив кресла, обычно отражаются процессы, происходящие в виртуальности, но сейчас я увидел на нем лишь какой-то странный жутковатый вихрь. Черная, засасывающая воронка, от которой плоская поверхность экрана, казалось, прогибалась внутрь. Никогда такого не видел. Чем это Марана занималась в виртуальности? Испытывала какую-то новую программу? Новую…
От догадки у меня оборвалось дыхание.
– Нет, черт возьми! – Я кинулся к Маране, собираясь содрать с нее этот чертов нейрошлем, но Соната вдруг в мгновение ока оказалась у меня на пути и мягко перехватила мои руки. Мягко и с неожиданной силой для столь хрупкого телосложения.
– Ты не должен этого делать. – Она доброжелательно улыбнулась, призывая меня к спокойствию. – Процесс нельзя прерывать. Тебе придется дождаться своей очереди.
В ее голосе присутствовала несвойственная твердость.
И тут я понял. Понял, почему Соната сама не своя с того момента, как мы вернулись из Ляо. Открытие потрясло меня до глубины души. На ослабевших ногах я шагнул к кровати и буквально рухнул на нее. Соната опустилась рядом, успокаивающе обняла меня за плечи. Я не возражал. День потрясений. Вернее, ночь. Ночь потрясений. Она когда-нибудь закончится или нет? Голова кружилась, комната плыла перед глазами, вращаясь из стороны в сторону.
Перед отъездом Ухан оставил «терминатор» у меня на столе. Пока я воевал в Ляо, Специализация ломала Сонате характер, стирая ее природную живость и общительность, подстраивая под себя, и я увидел уже результаты. То-то мне показалось, что она словно передразнивает манеру поведения Дьюсид… И что же получается? Что теперь Соната, это ранее абсолютно мирное существо, способна выстрелить в человека? И поэтому игольник на ее поясе уже не является лишь украшением? Вероятно, да. Теперь до меня дошло и то, откуда в Дьюсид этот спокойный непреходящий холод. Он не ее собственный. Он пришел со Специализацией. Отсюда, возможно, все эти чудовищно бездушные рассуждения о рациональности. Неужели то же самое ждет и меня, с внезапной дрожью подумал я. Вот это бесчувственное, отстраненное отношение к жизни? Когда реальными признаются только те моменты существования, когда человек и машина сливаются в одно целое для выполнения задачи? А все остальное – не в счет? Соната… бедная девочка… Что же ты наделала…
– Почему? – с тоской и болью в сердце вырвалось у меня. – Почему ты это сделала, не посоветовавшись со мной?
– Вы не взяли меня с собой. Поэтому я решила провести время с пользой. Чтобы понравиться тебе по возвращении…
– Ты даже не понимаешь, что сломала себе жизнь.
Она снисходительно улыбнулась:
– Тебе следовало поговорить со мной значительно раньше. А теперь слишком поздно. И для тебя, и для меня. Знаешь, в чем твоя проблема? Я всегда старалась быть такой, какой ты хотел меня видеть. Ты всю жизнь был мечтателем и сам выдумывал для себя идеалы. Прости уж, что не успела перестроиться, когда твои вкусы изменились. Я имею в виду после того, как ты вернулся с Сокты. Но теперь все в порядке. Теперь я такая же, как ты, и должна тебе понравиться снова.
Она все-таки ненормальная. Мне не нужна эта жертва, хотелось крикнуть в ответ, но я промолчал. Глупо и подло говорить такое сейчас, когда ничего изменить невозможно. Теперь я перед ней в неоплатном долгу. Она пошла на Специализацию ради меня. Да, она могла не осознавать всей серьезности последствий, но это уже сделано. Когда все закончится, я постараюсь начать с ней все сначала. А если и тогда не выйдет… но я постараюсь.
И ведь Марана туда же. Своенравная идиотка… которую я по-прежнему люблю как свою сестру. Я слишком долго пробыл у Дьюсид. Если бы ушел вместе с девчонками, то успел бы остановить хотя бы Марану… С силой обхватив виски ладонями, я сидел в полной прострации, не замечая бегущего времени.
Вскоре послышалось приглушенное гудение, держатели приподняли нейрошлем над спинкой кресла, освободив голову Мараны. Загрузка закончилась. Таймер лоцмана услужливо предоставил данные общего времени процедуры – тридцать семь минут. Я слишком долго пробыл у Дьюсид. Слишком долго.
Map неторопливо поднялась с кресла, потянулась, точно сытая кошка, тряхнула темными кудрями, оглядываясь. Заметила меня. И вдруг улыбнулась той озорной мальчишеской улыбкой, которая мне в ней так нравилась и которую я последнее время видел так редко. Ни капли вины или сожаления – за то, что не посоветовалась со мной, не дождалась. Скорее всего, она сделала это специально, догадывалась, как я отреагирую.
– Как ты себя чувствуешь, Map? – хмуро спросил я.
– Как обычно. – Она невозмутимо пожала плечами, отсоединила чип специализатора от лоцмана и положила на столик, стоявший между креслом и кроватью. – Активация боевых программ произойдет в боевой обстановке. После чего я с ними уже не расстанусь.
Она уже изменилась. Просто не замечала этого.
– Что ты наделала… Ухан не одобрил бы твоего поступка. – Ее улыбка сразу сломалась, налицо набежала тень.
– Замолчи, – жестко оборвала она меня. – Не напоминай мне сейчас об Ухане. Ты дурак, Сомаха, если надеешься обойтись без полноценных воинов в предстоящем бою. Где твоя хваленая мужская логика?
– Если он еще будет, этот бой.
Марана в два шага обогнула столик, неожиданно резко наклонилась ко мне, обняла за шею, прижавшись лицом. Наши щеки соприкоснулись. Я растерялся от такого порыва, не зная, как реагировать. От ее лица шел жар. Постэффект Специализации?
– Успокойся, Вождь, – тихо, но настойчиво посоветовала БэЗэ. – На тебе лица нет. Все будет хорошо. – Так же резко она отстранилась и уже сухо добавила: – А теперь твоя очередь.
Моя очередь… Я медленно поднялся, невольно сбросив руку Сонаты со своего плеча.
– Map…
Мне не суждено было закончить фразу. Каким-то шестым чувством я вдруг понял, что что-то стряслось, что-то глобальное, и не здесь, в РВЦ, а там, снаружи. И умолк. В ту же секунду на лоцман поступило сообщение от Шутника:
«Мы теряем „стрекоз“, Сомаха. Послать новых?»
На меня снизошло странное спокойствие. Как тогда, в ангаре Змеелова на Сокте, когда Ктрасс целился мне в лицо из своего игольника. Словно внутри переключился некий регулятор, едва перегрузка на психику зашкалила. Я понял, что подсознательно все это время ожидал, что так и будет – что ни черта мы не успеем…
«Уточни информацию, Шутник».
«Все разведчики, патрулировавшие зону за Адской Пропастью, умолкли. Вероятно, они уничтожены».
Ответ ИскИна еще висел в виртуалке, а я уже запустил «мехвоина».
Что ж, раз со Специализацией не успел, придется обойтись ее примитивным вариантом. Эта мысль даже принесла некоторое облегчение.
По прогнозу Шутника у нас имелось не менее тридцати минут, чтобы загрузиться в роботов и выбраться на позиции до того, как противник достигнет Сигнальной сопки. Уничтоженные «стрекозы», с которыми наверняка поработали боевые дроиды противника, перед своей гибелью не успели обнаружить и передать координаты местонахождения вражеских сил, оставалось надеяться, что Адскую Пропасть Ктрасс со своими людьми еще не преодолел. Иначе хреново нам придется…