– Решила, значит, в шпионку поиграть? А зачем? Жена Сашкина подослала?
– Что?
– Не понимаешь? Ладно, идем.
Решение созрело моментально – Ольга видела его у подвала, может сказать Сашкиной жене. Выбора не осталось – ее нужно убирать как лишнего свидетеля. Он тащил упирающуюся Ольгу к гаражу, та пыталась вырваться, попробовала закричать, и Михаил, не сдержавшись, ударил ее ребром ладони по шее. Ольга сразу обмякла, упала на колени в снег, и тогда он перекинул ее через плечо и без лишних проблем затащил в подвал.
Он долго вглядывался в лицо лежавшей на полу девушки. Надо же, как все повернулось… Он почти любил ее, почти был готов предложить серьезные отношения, а она вот так неожиданно ушла на сторону Сайгачева. Ведь это же очевидно, что Ольга следила за Михаилом, и именно так и очутилась возле подвала. Она дружна с Сашкиной женой – Михаил несколько раз видел их вместе, да и в дом Сайгачевых Ольга продолжала приходить даже после ареста Акелы.
Паршинцева тем временем открыла глаза и начала испуганно озираться. Он вынул из шкафа меч, проверил остроту и вздохнул. Идеальный план мести пошел наперекосяк. Последнее убийство не укладывалось в схему, как не уложится и вот это, шестое. Это плохо, конечно, но выпускать Ольгу живой нельзя. Он долго беседовал с ней, чувствуя, как девушка пытается смягчить его, разговорить, возможно, разжалобить. Но – нельзя, нельзя поддаваться, он прекрасно понимал, что, выйдя отсюда, Ольга прямиком направится если не сразу в милицию, то к своей подруге – уж точно. И тогда ему несдобровать, и даже не поймешь, что хуже – срок за серийные убийства или месть головорезов Клеща.
Михаил не смог удержаться от картинного жеста и решил продемонстрировать Ольге напоследок то, чем он так сильно гордился.
Когда взгляд ее упал на полку с бундори, Ольга, узнав Анжелу, закричала пронзительно и громко, оглушив Михаила на секунду. Девушка забилась в истерике, что-то бессвязно выкрикивала, плакала, стоя на коленях посреди подвала. Именно этот крик позволил Александре безошибочно найти место, откуда он доносился.
Михаил не ожидал внезапного появления в гараже кого-то еще, а, кроме всего, затаскивая находившуюся без сознания Ольгу, он забыл закрыть дверь на засов. Замок-защелка не представлял большого препятствия, и потому Саша легко вырвала дверь, привязав к ручке цепь, а другой конец закрепив за багажник байка. Подвал был хорошо звукоизолирован, и Михаил даже не успел отреагировать, когда по лестнице буквально скатилась женщина в кожаной куртке и брюках, заправленных в берцы. В ее руке был пистолет, и по этой руке Михаил, успев ударить Ольгу по сонной артерии, махнул подвернувшимся мотком веревки. Когда и как женщина успела выхватить какую-то плашку, напоминавшую кинжал, или она сразу ее держала в руке – он не заметил, а потому удар рукояткой в переносицу, а потом скользящее движение по шее пропустил. Когда же Михаил, инстинктивно схватившись за горло, упал на колени, женщина с размаху двинула ему берцем в лицо, попав снова в нос. Удар отозвался в голове маленьким взрывом, и второго удара – рукояткой пистолета по затылку – он уже не почувствовал, а очнулся крепко связанным, засунутым головой в щель между шкафом и тумбочкой, с растянутыми ногами и бутылью керосина между ними. Определенно эта миниатюрная девица обладала навыками спецназовца…
– Ну, ты и козел, – зло сказала я, когда Михаил наконец умолк.
Диктофон перекочевал с пола в карман куртки, я чувствовала себя выжатой и очень уставшей физически. Михаил поднял такую волну ненависти, что она, казалось, сейчас захлестнет весь этот подвал, затопит все вокруг, выбьет двери и выплеснется на улицу. Выходит, Никита оказался прав, корни зла следовало искать в далеком Сашкином прошлом, в том самом клубе единоборств. Как же давняя обида и зависть искорежили этому человеку всю жизнь, что он стал убийцей…
Я знала много всяких историй о неудачно сложившихся жизнях и о том, что толкает людей к криминалу, но такого, чтобы человек с детства из зависти кого-то ненавидел настолько, чтобы ослепнуть и очерстветь так, как Михаил, слышать не доводилось.
– Ну что? Ты узнала, что хотела? – прогнусил он. – Я все сказал. Давай договариваться.
– А я тебе не обещала ничего, – спокойно ответила я. – Не обещала – вон, Ольга подтвердит. Вызываем ментов.
Поток проклятий и угроз понесся из-за шифоньера, но это меня никак не трогало. Я спокойно набрала номер, коротко обрисовала ситуацию и сбросила звонок, следом сразу набрав дядю Моню. Адвокат никогда не помешает…
Дядя Моня приехал раньше – находился где-то недалеко. Когда, спустившись в подвал, он увидел «поле боя», ему стало весьма ощутимо нехорошо. Присев на стул, он вынул большой клетчатый платок и принялся обмахиваться им.
– Саша, деточка, майзл тов! Как ты могла? Разве можно так с молодым человеком, хоть он и отпетый бандит?
Сзади меня тихо прыснула в кулак Ольга – дядя Моня казался совершенно мирным толстячком, неспособным обидеть даже муху. Кто бы знал, что в свое время он сидел за махинации с какими-то красками для волос, от которых барышни лысели и приобретали кожное заболевание… Правда, было это в семидесятых годах.
– Дядя Моня, вот, знакомься – это и есть наш убийца в коричневой дубленке, за которого мой Акела парится на нарах, – светским тоном произнесла я, и дядя Моня сразу перестал быть благодушным и жалостливым.
– Так что ж ты ему причинное место не отстрелила до сих пор?
– Да, в принципе, это можно… – как бы сомневаясь, произнесла я, и с удовольствием увидела, как в испуге дергается Михаил. – Да ладно, это ему и без меня устроят – на зоне. Главное ведь – правильную информацию слить, да?
Дядя Моня только головой покачал. Как раз в это время приехали сотрудники, оцепили подвал, а к нам спустился старый приятель Карепанов вместе с «русичем» Наилем.
– Ба, какие люди! – протянул Карепанов, оглядывая нашу компанию. – Паршинцева, а ты-то тут как? – но, увидев зеленое Ольгино лицо и синяк на шее, перестал ерничать: – Досталось?
– Есть немного.
– Вы, Александра Ефимовна, как шкатулка с секретом – каждый раз разная, – галантно обратился он ко мне. – Подозреваю, что и антураж здешний – ваших рук дело.
– Что это меняет? – враждебно спросила я. – Вон там, в углу, лежит меч, похищенный из нашей квартиры. Если присмотритесь, то обнаружите на рукояти отсутствие того самого куска яшмы, который у вас – единственная улика против моего мужа. Вот это – знакомьтесь – и есть тот самый серийник по имени Михаил, ничего другого я, к сожалению, не выяснила. А вот это… – Я подошла к полке, закрытой шторой, потому что самое вкусное всегда приберегают на десерт, и дернула занавесь в сторону. – Вот это и есть бундори – отсеченные головы врага. Ну, в нашем случае это просто случайные бомжи и любовница господина имитатора.
Когда оперативники повернулись к полке, я испытала злорадное наслаждение – Карепанов зажал рукой рот, а «русич» Наиль побледнел так, словно вот-вот упадет в обморок. Дядя Моня что-то бормотал про себя – молился, видно, а Ольга просто закрыла глаза.