Вся психофизическая борьба Посвященных длилась всего секунды, не больше, но этого времени хватило душе Матвея на то, чтобы вернуться обратно в тело, разбудить резервы психики и обрушить на мозг Юрьева вселенную гнева и презрения. Этого удара не хватило, чтобы превратить одного из Девяти в идиота или покорную воле господина марионетку, однако оказалось достаточно, чтобы погрузить его в состояние грогги, сумеречное состояние боксера, потрясенного нокдауном. А затем длинная очередь из «никонова», выпущенная оглушенным, но не потерявшим боевого пыла Василием, наконец-то достигла цели и разнесла голову Юрьева на куски.
Общий бой, длившийся две с половиной минуты, закончился.
Потом Матвей по очереди приводил в чувство Ульяну, Парамонова, Стаса и Кристину, которой стало совсем плохо. Василий тоже нуждался в лечении, но гордо отказался от услуг Соболева. Он сам умел корректировать свое самочувствие и поднимать тонус.
Закончив приводить себя в порядок, беглецы расселись вокруг костра, над которым Стас подвесил котелок с водой для чая, и молча принялись разглядывать бледные лица друг друга. Первым заговорил Парамонов, чаще других посматривающий на Соболева:
– Нам кто-то помог или я ошибаюсь? Мне показалось…
– Не показалось, – рассеянно сказал Матвей. – Нам помог эгрегор Собирателей. Но он вмешивается лишь в самых крайних случаях, постоянной помощи от него ждать не приходится.
– И за то спасибо, что помог, – тихо проговорила Ульяна, прижавшись щекой к плечу Василия, что добавляло ему уверенности и силы. – Куда мы теперь?
– В Сергиев Посад. Нам надо поторопиться. Я чувствую, что Бабуу-Сэнгэ предпринял какие-то жестокие меры, чтобы нас туда не пропустить.
– Но как мы туда доберемся?
– На вертолете.
Ульяна подняла голову, удивленная и обрадованная.
– Собиратели дадут нам вертолет?
– Вертолет мы раздобудем сами. Три машины спец-сил кружат над лесом и болотами, как только один из них приблизится…
– Поняла.
– Предлагаю женщин оставить здесь, – проворчал Василий. – В Сергаевом нам наверняка придется драться…
– Нет! – хором произнесли Ульяна и Кристина, сделав очень разные жесты: Ульяна отстранилась от Васи, Кристина, наоборот, прижалась к Матвею.
– С одной стороны, без них было бы проще, – дипломатично сказал Иван Терентьевич. – Но с другой, женщина – ангел присутствия, его лучше всегда иметь рядом. Да и бросать женщин одних нельзя, кто-нибудь из наших врагов запросто отыщет их в лесу. А мы будем далеко…
– Да я же хотел как лучше, – притворно обиделся Василий.
Ульяна улыбнулась, чмокнула его в подбородок, глянула на Матвея смущенно, с каким-то грустным вызовом, но ни Котов, ни Матвей этого не заметили.
– Тогда в путь, – сказал Соболев.
И такова была вера в него, в то, что он знает путь, по которому надо идти, что никто не спросил, зачем они должны ичаться в Сергиев Посад сломя голову.
Где-то далеко послышался приближающийся стрекот – это летел вертолет наблюдения и поддержки «МИ-веллер», принадлежащий Федеральной службе безопасности. Летчик и два члена экипажа торопились выполнить мысленный приказ Матвея, хотя сами даже не подозревали об этом.
Троице-Сергиев монастырь был основан в сороковые годы XIV века Варфоломеем, сыном разорившегося ростовского боярина, получившим после пострижения в монахи имя Сергий.
Миру этот монах стал известен под именем Сергий Радонежский.
Расположен монастырь на горе Маковец, с двух сторон защищенной оврагами, образованными речками Кончура и Вондюга. Находится это место недалеко от села Городок, бывшего Радонежа.
Накануне Куликовской битвы 1380 года в Троице-Сергиев монастырь приезжал московский князь Дмитрий Иванович, где получил благословение Сергия.
Однако несмотря на то, что Куликовская битва закончилась победой русских, набеги татаро-монгол на Русь продолжались, и в 1408 году татарский князь Едигей сжег монастырь. Отстроен вновь он был в 1411 году.
Территория монастыря постепенно расширялась, достраивались приделы, церкви, башни, стены, превратившие его в неприступную крепость. В 1744 году монастырю было присвоено наименование лавры. По сути, это был типичный провинциальный ремесленный город, которому принадлежало шестьсот двадцать домов и строений. Правда, все они, кроме трех, были деревянными, и в 1746 году половина поселений во время крупного пожара сгорела.
К моменту описываемых событий Троице-Сергиева лавра представляла собой законченный архитектурный ансамбль, в который входили белокаменный Троицкий собор, построенный в 1423 году, Успенский собор, церкви – Духовская, Надвратная, Михеевская, Смоленская, Зосимы и Савватия, Надкладезная часовня, Чертоги, Митрополичьи покои, колокольня, Больничные палаты, одиннадцать башен на крепостных стенах, Успенские и Водяные ворота, множество уже вполне современных зданий и пристроек. Общая длина ее крепостных стен составляла тысячу сто двадцать метров, высота – от семи до пятнадцати метров.
С высоты птичьего полета лавра производила впечатление величественного ансамбля, прекрасно вписанного в окружающую местность.
Матвей посадил вертолет прямо во дворе лавры – между Успенским собором, колокольней и обелиском.
Еще в воздухе он и Парамонов взяли под ментальный контроль территорию монастыря и за время полета успели определить «очаги опасности», а также разработать план действий. По этому плану всем отводилась определенная роль, даже Кристине со Стасом, которые имели задание отвлечь внимание десантированного в лавру спецбатальона ФСБ. Для этого они должны были начать стрельбу в небо из контейнер-пулеметов, установленных на вертолете на кронштейнах.
Они понимали, что времени у них мало, опасность слишком велика, но Матвей все же не побоялся еще раз «сходить» в астрал и получить информацию, от которой волосы стали дыбом даже у Василия. Бабуу-Сэнгэ наметил ракетный удар по лавре: он уже запрограммировал для этого летчика и собирается поднять в воздух истребитель «СУ-35».
– У нас в запасе всего сорок минут, – сказал Матвей сквозь зубы, увеличивая скорость «МИ-веллера» до предела. – После высадки будет еще меньше, минут двадцать, и за это время предстоит отбиться от десанта федералов, от Посвященных и проникнуть в эйнсоф.
– Что за штука такая? – спросил Василий. – Слышу уже второй раз, но не знаю, с чем ее едят.
– Эйнсоф – это зона виртуального пересечения реальностей, – тихо сказала грустно-сосредоточенная Ульяна.
– Ну и что? Зачем она нам нужна? – Василий повернул голову к Матвею, сидевшему в кресле пилота. – Что ты собираешься делать, Соболь?
– Только он сможет инициировать эйнсоф, – тем же тоном произнесла Ульяна, – и разблокировать «Иглу Парабрахмы».