«Что будем делать?» – спросил Шевченко сам себя.
«Прежде всего надо выяснить, в какое дерьмо вляпался», – ответил внутренний голос.
«Не поздно?»
«Как бы поздно ни было, но долг платежом красен. Женщину и пацана надо спасать».
«Меня убьют».
«Тебя и так убьют, когда начнешь выяснять, на кого работает Юрьев. Кстати, не тот ли это Рыков – бывший комиссар „Чистилища“? Вот будет хохма, если это он!»
«Это не хохма, мой милый, это кое-что похуже. Тикай отсюда! Бери женщину, мальца и тикай. Потом будешь разбираться, кто есть кто…»
– Пошли, – встал Шевченко, подошел к зашевелившемуся бандиту без штанов, ударом ладони под ухо снова отправил его в беспамятство, усмехнулся, глядя на вытянувшиеся лица пленников. – Я Валера Шевченко, если вспомните, и встречался когда-то с Матвеем. Попытаюсь вывести вас отсюда. Только уговор – слушаться и повиноваться беспрекословно! Эх, надо бы начать отход попозже, когда окончательно стемнеет…
– Чего уж теперь, – по-взрослому проворчал Стас. – Давайте подождем немного, сейчас сюда придет второй бандит, он уколоться пошел.
– А, Ханыга… давно я его выгнать хотел… тем лучше. Подождем. – Шевченко ободряюще подмигнул Стасу и встал за дверью.
Дрожащий в ознобе Ханыга заявился через две минуты. Едва ли он успел сообразить, что произошло, получив удар в лоб рукоятью пистолета.
– Подождите минуту, – прижал палец к губам Валерий и исчез за дверью.
Из коридора донесся негромкий треск, короткий шум, и Шевченко затащил в каюту еще одного стража в джинсах и безрукавке.
– Двое на выходе в бар, один у лестницы наверх и еще трое на первой палубе, на корме, в середине возле кают и на носу. Но туда мы не пойдем, попробуем через машинное отделение. Что с вами?
Кристина, почувствовавшая приступ слабости, побледнела, виновато посмотрела на Шевченко, но руку его отвела.
– Это пройдет. Говорите, что надо делать.
Стас подошел к ней, подставил плечо.
– Опирайся на меня.
Шевченко выглянул в коридор, махнул рукой.
– Не отставайте!
Они выскользнули в коридор средней палубы теплохода, в который выходили двери еще четырех кают, двинулись за проводником, у которого исчезла хромота, а движения стали по-кошачьи мягкими и гибкими. Левый конец коридора выходил в бар, откуда доносились голоса и музыка. Правый заканчивался еще одной дверью, ведущей на лестницу, соединявшую палубы. Валерий открыл ее, выглянул, снова махнул рукой, приглашая пленников вперед.
Они спустились по лестнице вниз, на нижнюю палубу теплохода, миновали камбуз, бильярдную, каюту капитана, направляясь к двери с иллюминатором, ведущей в машинное отделение. И в этот момент сзади раздался удивленный голос:
– Эй, Хромой, куда это ты их повел?
– А-а, Гуревич, хорошо, что ты не спишь, – хладнокровно обернулся Шевченко, – Ну-ка, подержи их под прицелом, я забыл взять документы.
Из каюты капитана вылез небритый отрок с длинными волосами, связанными сзади в пучок, с помповым ружьем в руке и банкой пива в другой.
– А куда это ты их?
– Шеф велел запереть в машинную, для надежности.
– Так он же уехал.
– А рация на что? Не умничай, стой тут, пока не приду. Пива захватить?
Парень приблизился, отхлебывая из банки, покачал головой.
– Что-то темнишь ты, Хромой. Я сам слышал, как шеф велел удвоить охрану и стеречь бабу с пацаном в его апартаментах. Иди обратно. – Он схватил Кристину за плечо, толкнул в сторону лестницы. – А ты что глазами сверкаешь, щенок? – Длинноволосый хотел щелкнуть Стаса по лбу и охнул от стремительного удара в кадык, выронил пиво. Прохрипел:
– Ах ты, змееныш!.. Но сделать ничего не успел, приблизившийся Шевченко резким ударом по затылку уложил сторожа на пол коридора. С одобрением глянул на мальчишку.
– Лихо ты его! Отец учил, что ли? А теперь бегом отсюда, вниз, будем искать люк… – Валерий не договорил.
На верхней палубе раздался крик, ругань, топот ног. С грохотом открылась одна дверь каюты, другая…
Долгое мгновение все трое смотрели друг на друга, потом Шевченко метнулся к двери в машинное отделение, откинул ее, махнул рукой:
– Сюда!
Они едва успели проскочить внутрь и задраить дверь, как в коридор выбежали трое парней с автоматами наготове.
– Гуря лежит! Ах они, паскуды! Быстро за борт, перекройте все иллюминаторы! Чалый – в лодку! Бей по ногам, если что! Сюткин, проверь камбуз. Где Хромой? Кто его видел?
– Он с ними, – донеслось издалека.
– Ах, он сучий потрох! В свою игру решил сыграть, ну, мы ему сыграем!..
Шевченко, глядевший в иллюминатор двери, оглянулся и ткнул пальцем в металлическую лестницу с поручнями, приказывая беглецам спуститься к машинам. Он знал, что жить ему осталось совсем немного, до тех пор, пока не закончатся патроны в пистолете и в магазинах автомата.
Начальник Управления ФСБ по Рязанской области полковник Шкодин был человеком сдержанным, терпеливым и рассудительным, но и он пришел в ярость, когда узнал, кто действует у него под боком, не извещая и не раскрывая сути дела.
Известие о новой перестрелке в районе Старой Рязани, возле поймы Оки, пришло в Управление в семь часов вечера в понедельник. Шкодин, задерживающийся в последнее время на работе допоздна в связи с инцидентом на мосту через Оку, куда он отправил своего зама Панкеева, тут же сел в служебную «волгу» и прибыл на место происшествия, к одному из домов частного сектора, куда были уже стянуты силы ОМОНа и милиции. Узнав среди приехавших милицейских чинов начальника УВД полковника Плясунова, Шкодин направился к нему.
– Привет, Владимир Петрович. Что здесь происходит?
– Шесть трупов, четверо раненых, – меланхолично ответил Плясунов. – Хотя это мне впору спрашивать, что происходит. Разборка-то произошла среди ваших.
– Как среди наших? – не понял Шкодин.
– Все убитые – профи из вашего ведомства. Кстати, вон и начальство из Москвы суетится.
Шкодин вгляделся в группу выходящих из дома людей в серых костюмах и узнал генерала Баканова, с которым всего два дня назад говорил по телефону. Вслед за Бакановым появился еще один генерал, начальник Управления спецопераций.
– Растуды твою мать! – сказал Шкодин. – Откуда они здесь?!
– Что, не поставили в известность? – сочувственно поглядел на полковника Плясунов. – Терпи, мне тоже приходится изредка терпеть такие же закидоны столичного начальства.
Шкодин оттолкнул преградившего дорогу омоновца из оцепления, стремительно прошагал к дому по ухоженной дорожке, мельком глянув на тела в пятнистых комбинезонах, подошел к Баканову.