Она провела ладонью по его волосам.
– На сей раз я тебя прощаю. Продолжай. Что тебе сказал Спенсер? У Дэвиса снова задрожали губы.
– Что вы оба… ну, ты знаешь… почувствовали влечение друг к другу… прямо с первой минуты… Я могу в это поверить… То есть Спенсер – интересный парень. В школе девчонки увивались вокруг него.
– Ничего особенного между нами не произошло. Я просто была любезна с ним, а он, как всякий самовлюбленный маньяк, навоображал себе невесть что.
– Но он говорил, что ты несколько раз целовала его. Это верно, Энни?
У Спенсера Рафта нет ни сердца, ни души, ни совести. Разве можно так обращаться с другом? Не желая, чтобы между Энн и ее суженым были какие-то недомолвки, она посмотрела в тоскливые глаза Дэвиса и вымолвила:
– Да… Но это ничего не значит.
– Он сказал, что ты ответила ему более страстно, чем любая другая женщина, которую он когда-либо целовал. И что ни с какой другой женщиной ему так не хотелось заняться любовью, как с тобой. – Дэвис закрыл лицо руками и покачал головой. – Я не мог в это поверить. Но я должен был тебя увидеть. Должен был услышать от тебя, что ты больше меня не любишь и предпочитаешь Спенсера.
Эллисон почувствовала, что у нее остановилось дыхание. Горячий румянец вспыхнул на ее лице и распространился по всему телу. Она самая страстная женщина из всех, кого Спенсер целовал? Желаннее, чем любая другая женщина? Ей так хотелось посмаковать и обдумать услышанное, но Дэвис выглядел настолько несчастным, что не время было предаваться сладостным грезам… В эту минуту важно как-то исправить положение.
Она положила руки Дэвису на плечи и крепко их сжала. Дэвис оторвал ладони от лица и поднял на Эллисон страдальческие глаза.
– Спенсер действительно интересный и привлекательный. И я целовала его. Но для меня это значит не больше, чем поцеловать красивую фотографию. Твой друг пустой человек, у него ничего нет за душой. Я не могла бы полюбить никого, кроме тебя, Дэвис. Прости меня за этот небольшой грех. – Конечно, когда выяснится вся эта история с подменами, Энн будет полностью оправдана. – Я хочу выйти за тебя замуж и жить в доме, который ты выбрал для нас.
– Зачем вы лжете ему, Энн? Оба вскочили, услышав эту фразу. Негромкий, чуть хрипловатый голос произвел на них эффект больший, нежели выстрел пушки. Эллисон вскочила с дивана. Не до конца протрезвевший Дэвис скатился на пол. Кое-как ему удалось подняться. Выпрямившись, он стоял, слегка покачиваясь, возле Эллисон.
– Убирайтесь отсюда! – холодным тоном произнесла Эллисон. – Вы едва не разбили нам жизнь.
Спенсер стоял у двери, которую она забыла закрыть, когда тащила пьяного Дэвиса. Высокий и мускулистый, он мог показаться грозным, если бы не букет роз в его руке. Черные брови насуплены – признак явного неодобрения разыгранной «Энн» сценой преданности и любви.
– Я не уйду до тех пор, пока все не разрешится.
– Все решено, – твердо заявила Эллисон, пытаясь удержать Дэвиса от раскачивания. Ему было трудно стоять, тем более соблюдать при этом равновесие. – Я люблю Дэвиса и собираюсь выйти за него замуж, а посему прошу вас не вмешиваться в наши личные дела. Как вы могли нанести ему такую травму?
– Как мог? – рявкнул Спенсер. – Скажите лучше, как вы могли? Я поступил по-джентельменски: откровенно поговорил с Дэвисом, объяснил ситуацию. Разве лучше делать вид, будто вчерашнего поцелуя и поцелуя в первый вечер в этой самой комнате не было?
Дэвис качнулся к Эллисон.
– Ты и здесь его целовала? В самый первый вечер? – Он со стоном осел на диван и вновь закрыл лицо руками.
Эллисон опустилась перед ним на колени.
– Дэвис, дорогой, не надо! Я не в силах этого вынести. Перестань рыдать.
Спенсер пересек комнату и мягко положил ей руку на плечо.
– Энн, пусть он выплачется. Ему станет легче.
Она вскочила на ноги.
– Да заткнитесь, пожалуйста! Вы просто бессердечный, безжалостный тип! Посмотрите, что вы натворили!
Спенсер воинственно выставил вперед подбородок:
– Может быть, мое появление и положило начало заварухе, но вы ее продолжили! Не надо закрывать глаза на правду. И теперь вам предстоит сделать выбор между нами.
– Ах, Энни, Энни, – застонал Дэвис. – Как ты могла? Он не создан для тебя.
Эллисон выпрямилась, открыла рот и вдруг пронзительно завизжала. Развернувшись, она гусиным шагом отошла от обоих мужчин. Зажмурила глаза, сцепила зубы, сжала кулаки, чтобы сдержать подступившую ярость.
Однако это не помогло. Взрыв произошел.
Повернувшись, она бросилась к Дэвису, который мешком лежал на диване. Схватив его за манишку, подняла на ноги. То, что он был на семьдесят пять фунтов тяжелее ее, похоже, не сыграло роли. Она несколько раз смачно ударила Дэвиса по щекам.
– Немедленно протрезвей! – крикнула Эллисон. – И ради Бога перестань распускать нюни!
– Вы! – Повернувшись к огорошенному Спенсеру, она ткнула указательным пальцем ему в живот. – Вы поедете с нами. – Она схватила сумку и ключи, лежавшие на кофейном столике.
– Куда?
– Пошевеливайтесь! – Эллисон подтолкнула Спенсера к двери, схватила и потащила за собой покачивающегося Дэвиса. – Садитесь в мою машину! – скомандовала она Спенсеру, закрывая за собой дверь квартиры. Плевать на подглядывающих соседей, подумала Эллисон. Прежде всего во всем виновата сама Энн.
Она втолкнула Дэвиса на переднее сиденье и так свирепо взглянула на Спенсера, что он покорно забрался на заднее.
Включила зажигание, выжала педаль сцепления, и машина рванулась по дороге. Пассажиры проявили мудрость и на протяжении всего пути даже не делали попытки завести разговор.
Клиника находилась недалеко от дома Энн, и через десять минут они подъехали к ее воротам. Пять минут было сэкономлено за счет превышения скорости и нарушения правил безопасности.
– Куда это мы? – пробормотал Дэвис.
– Вылезай! Нам нужно в это здание. Когда все трое выбрались из машины, Эллисон взяла Дэвиса за руку и буквально потащила его к слабо освещенному входу, предоставив Спенсеру следовать за ними.
Запертая дверь клиники привела ее в ярость. Она отчаянно забарабанила кулаками по стеклу.
– Откройте! – закричала она.
– Энн, – отважился было Спенсер.
– Я сказала, чтобы вы заткнулись! – бросила она через плечо.
На шум в вестибюль вышла несколько перепуганная сестра. Она приоткрыла на дюйм дверь:
– Простите, но время визитов прошло. Наши пациенты спят…
– Мне надо сейчас! – проговорила Эллисон, оттолкнула сестру и вошла, таща за собой Дэвиса. – Эти мужчины – со мной.