— Ладно, с украшениями разберемся после того как изучим обстановку, — уже совершенно натурально зевнул Дерри. — А где хоть этот ваш проход расположен? Опять куда-нибудь заставите тащиться с утра пораньше? А погода спешу заметить удивительно мерзопакостная. Терпеть не могу зиму!
— Как, впрочем, и лето, — не удержался от колкости, полусонный Стикур, но его словоизлияния перебил эльф.
— Нет, даже не беспокойся, — засуетился Калларион, зачем-то сдирая со стены большой толстый ковер, сотканный из шерсти. Вопрос застрял у Дерри в горле, так как на стене под ковром появилась клубящаяся черная пустота. — Все сделали в лучшем виде, — довольно изрек эльфийский маг. — Старались, можно прямо сейчас на разведку.
— Нет уж, прямо сейчас, увольте — заупрямился Дерри. — Завтра, друзья мои, завтра. Вы тут сидите уже неделю и можете совершенно спокойно подождать до утра. Ничего страшного с вами не случится, а я устал, словно собака последняя, и хочу спать.
— Ладно, ладно, — недовольно сморщился Дирон, по большому счету не ожидающий от вредного ксари иного ответа. — Иди уж, спи. Но завтра с утра, будь добр, разведай, что к чему, а то жуть, как интересно, кто оккупировал замок Хакисы.
— Есть у меня одна идейка по этому поводу, — задумчиво протянул Дерри, доставая со стола бокал вина, прямо через призрачный стан Лараны. Девушка обиженно фыркнула, но стерпела это бесцеремонное обращение. К Дерри она относилась лучше, чем к кому-либо из живых существ, исключение, пожалуй, составлял только Калларион. Сам же ксари возмущения призрака вообще предпочел не замечать, и как ни в чем не бывало, продолжил дальше. — Но пока это мое предположение не подтвердится фактами, я придержу свое мнение при себе.
— Дерри, ты поступаешь нечестно! — начал Дир, но Лайтнинг лишь махнул рукой.
— Честно, не честно! Дирон ты словно ребенок. Что толку от моих предположений и умозаключений, если они основаны, исключительно, на одной голой интуиции. Какой смысл высказывать эти идеи, если я своими глазами не видел ничего кроме этой черной дыры в стене. Вот сбегаю завтра на разведку и тогда, мы вернемся к этому вопросу. А сейчас я намерен отбыть спать, надеюсь, вы с Келлом забронировали комнаты и на нашу душу тоже.
— А то, как же, — обреченно вздохнул Дирон, смирившись с мыслью, что сегодня он от Дерри все равно ничего не узнает. — В нашем распоряжении весь этот этаж, других постояльцев нет. Обходится недешево, но мы можем себе это позволить. Не ютиться же, в самом деле, в одной маленькой комнатушке.
Сегодняшний день буквально доконал Лайтнинга. Промерзшие мышцы, даже после горячего душа, были вялыми и совершенно отказывались слушаться. Молодой человек искренне надеялся, что это последствия утомительной дороги, а не привет от начинающейся простуды. Лайтнинг поспешил скорее залечь под теплое одеяло. Единственное, что до сих пор заставляло его держаться на ногах — это Мерцающий. Зверь услышал про завтрашнюю вылазку, которая должна была пройти при его непосредственном участии, и своей радостью, вливал силы в ослабевшее человеческое тело. Лайтнинг даже переживал, что из-за возбуждения кота не сможет толком заснуть, но Мерцающий достаточно быстро успокоился, поняв, что человеку нужно отдохнуть, иначе утренняя вылазка вполне может накрыться из-за того, что Дерри попросту будет не в состоянии встать с кровати.
Лайтнинг уже практически заснул, когда к нему еще раз явилась Ларана. Девушка возникла из воздуха серебристым туманным облаком совершенно неожиданно и села на край кровати, внимательно разглядывая сонное лицо ксари.
— Ты ведь поможешь ей найти штучки? — поинтересовалась она и, не дожидаясь ответа, сменила тему. — Твоя грусть почти прошла — это хорошо. Для нее больше нет повода. Все возвращается на круги своя. Так и должно быть. Если штучки вернуться ко мне.
— Кому ей? — крикнул Дерри, но Ларана растворилась в темноте комнаты неожиданно, как и появилась, а парень остался лежать с широко раскрытыми глазами, безуспешно пытаясь понять, что же значат слова девушки-призрака. Чем дальше, тем меньше он понимал происходящее, Ларана напомнила ему недавнюю встречу с Анет, и ксари выругался, вспомнив, что забыл поговорить на эту тему с Калларионом. Он какое-то время боролся с желанием встать и попробовать найти эльфа, но усталость победила желание посоветоваться с магом сиюминутно. «В конце концов, до утра вряд ли что-нибудь изменится, — заключил Дерри, проваливаясь в сон. — Завтра все узнаю».
Утро, как и предполагал Дерри, началось погано и поздно. Яркое, но абсолютно не греющее зимнее солнце, золотисто-зеленым светом заливало комнату, особенно наглые лучи падали прямо на лицо ксари, пытаясь сквозь ресницы пробраться к плотно прикрытым глазам. До некоторого времени абсолютно безуспешно. Проснулся Дерри далеко за полдень с больной головой, саднящим горлом и, судя по всему, температурой. Вылезать из-под одеяла не было ни малейшего желания, все мышцы свело судорогой и хотелось одного — снова спать. Этому низкому желанию немного сопротивлялась совесть, которая надсадно напоминала об обещанной Дирону разведке. Но одна лишь мысль о промозглом холоде улицы, да и просто о необходимости вставать и куда-то идти, заставляла моментально заткнуться надоедливый внутренний голос, твердящий о том, что данные обещания надо выполнять, хотя бы время от времени. Не в силах решить, что же делать дальше: то ли нагло отключится и уснуть, то ли выйти к ребятам и продемонстрировать свое больное состояние, дабы никто не приставал и не ждал от него никакой активности сегодня, Дерри лежал, завернувшись в одеяло в болезненной полудреме. Любая мысль, возникающая в голове, моментально отзывалась тупой болью в висках, простуженный организм отказывался функционировать даже так. О том, чтобы подняться не хотелось даже думать. «Почему у меня все не как у людей? — размышлял Лайтнинг, разглядывая колышущуюся за окном ветку, и тут же сам отвечал на свой вопрос. — Потому что я не человек. Даже простыть, как все нормальные люди не могу. Что у Стикура, что у Дирона, любая простуда заканчивается насморком, больным горлом и общей не слишком заметной слабостью. Я же вечно страдаю дня три не в силах поднять от подушки больную голову, мучаясь от высокой температуры и полной беспомощности. Вот и сейчас лежу здесь и жду, когда же обо мне хоть кто-нибудь вспомнит и придумает способ облегчить мои страдания».
Спустя некоторое время, в комнату заглянул Дир (не иначе как учуявший деррины угрызения совести и страдания) и, увидев абсолютно неработоспособное состояние друга тут же куда-то исчез, вернувшись через пятнадцать минут с кружкой горячего, воняющего не пойми чем отвара. Дерри недовольно сморщился, понюхав подозрительное варево, Его терпкий запах уже расползся по комнате удушливыми, беловатыми струями. Но наполняющую кружку жидкость ксари выпил, пусть и с изрядной долей опасения. Горячая густая масса прокатилась по телу, выжигая болезнь изнутри. Но неприятные ощущения быстро схлынули, оставив тепло, разливающееся по венам. Глаза самопроизвольно закрылись, и Дерри уснул, не успев даже поблагодарить друга.
Второй раз Лайтнинг пришел в себя вечером. На улице за окном уже стемнело, а в комнату сквозь тонкие тюлевые занавески просачивался серебристый и слегка мерцающий свет луны. Унылая и однообразная обстановка гостиничного номера от этого приобретала какое-то странное очарование. Все оттенки от светло-серого до черного на мебели, коврах, стенах и потолке плюс серебристое мерцание лунных бликов: все это делало, в общем-то, обычную комнату нереальной, завораживающей. В светлом пятне окна медленно покачивалась заиндевевшая ветка дерева, бросая корявую тень на подоконник, и слега колышущуюся штору. Дерри медленно сел, прогоняя наваждение вызванное, очарованием зимнего лунного света, осторожно потянулся, и не испытав никаких дискомфортных ощущений, которые обычно являются неизменными спутниками простуды, сказал свое мысленное «спасибо» Дирону. Хотя, если признаться честно, ксари не сомневался, что к этому качественно лечащему пойлу, приложил свою руку еще и эльф. В магическом арсенале Дира подобного чудодейственного средства раньше не было, по крайней мере, Лайтнинг ничего похожего не помнил.